Проект 018. Смерть?
Шрифт:
ГЛАВА 11. Политика
Чтобы увидеть эту несовместимость, рассмотрю обе системы. Начну с римской модели. Рим был авторитарным государством — к центральной детали крепятся все остальные. Эта система подобна дереву. Оно существует, пока существует ствол. Если ствол ослабевает, вся конструкция слабеет пропорционально стволу. Если ствол исчезает (сгниет, сгорит и прочее), как бы ни были прочны ветви, вся конструкция рушится.
Стволом имперской конструкции был правитель. Его авторитет был делом государственной важности. При республике и империи его величие охранял закон «Об оскорблении Величества». Само слово «величество» при республике
Вся римская система была ориентирована на возвышение императора. Испанский поэт Эрнандо Акунья позже выразит этот принцип формулой: «Одна паства, один пастырь, одна вера, один властитель, один меч». Потом ее повторит Геббельс: «Один народ, одна империя, один вождь» («Ein volk, ein reich, ein ffihrer»).
Император имел статус Верховного Жреца — Pontifex Maximus Пантеона. Сейчас этот титул у Папы Римского — Pontifex Maximus Христа. Императора позиционировали не просто человеком. Он непременно был сыном Юпитера или иного божества, т. е. сам в силу такого родства был не человеком, а именно божеством в прямом смысле. Не образно, не понарошку, для формы и вида, а именно самым настоящим божеством во плоти.
Например, когда в лагере Аттилы, предводителе гуннов, между дипломатами двух стран зашел разговор о правителях, византийские послы сказали, что вождь — это человек, а император — божество. Поэтому их нельзя сравнивать. И гунны согласились…
В связи с этим авторитет императора культивировали в Римской империи так тщательно, как в армии культивируется авторитет командующего. Солдаты отдают ему честь и обращаются в установленном порядке. Если солдаты этого не делают, их наказывают.
Казалось бы, что особенного, если солдат обратился к командующему не по уставу? Не отдал ему честь, например, или нарушил субординацию иным образом — вместо положенного по уставу приветствия сказал при встрече: «Привет, Петрович!»
Но что такое армия? Это машина из людей. Ее дееспособность зависит от точности движения всех деталей. Чем сильнее разболтаны детали, тем меньше дееспособность всего механизма. Если люфт деталей становится ниже критического минимума, машина и вовсе становится недееспособной. Теперь это просто куча бесполезных частей.
Абсолютно то же самое происходит с армией, если дисциплина солдат опускается ниже допустимого. Отлаженный воинский механизм превращается в толпу вооруженных мужиков, опасных как для самих себя, так и для окружающих.
Устав для армии — это документ, где описан алгоритм работы машины. Нарушение устава есть разбалтывание машины. Чем меньше положение деталей соответствует чертежу, тем ниже качество машины. После определенного минимума машина превращается в бессмысленное скопище деталей, зачем-то связанных между собой в единую кучу. Если нет силы, способной навести порядок — все детали поставить на свое место и заставить их двигаться так, как предписывает Устав, куча обречена разложиться.
В империи действует точно такой же принцип. Если подданные не будут оказывать должного почтения центральной детали системы, она попросту развалится. Сначала она начнет слабеть. На это обязательно отреагируют соседи. Начнется внешнее давление. Оно будет продолжаться, пока империя не продемонстрирует готовность защищаться. Если этого не произойдет, давление будет увеличиваться.
Планету можно сравнить с комнатой, заполненной надутыми шарами. Если в каком-то шарике
давление начинает падать, соседние шары, в которых сохранилось прежнее давление, начинают сдавливать сдувшегося соседа. Они будут давить его, пока не займут его пространство полностью. Это закон природы, а не желание отдельных фигур.Усиливающееся внешнее давление на слабеющую империю обязательно породит внутреннюю нестабильность. Нарастающий хаос спровоцирует, минимум, гражданскую войну. Неизбежна агрессия соседей. Не важно, насколько будет благовиден предлог, под которым произойдет агрессия. Важно, что агрессия неизбежна.
Внутренние и внешние разрушительные процессы гарантируют гибель миллионов невинных людей. Избежать этого есть только один способ — быть сильным. Сильным, значит, соответствовать своей природе.
Если конструкция построена на принципе дерева, центральная задача — сохранение величества главной детали. Ей должны подчиняться и согласовываться остальные задачи. Если ствол сгниет, истончится, сломается и прочее, ветви тут же опадут. Гармоничная структура мгновенно по историческим меркам превратится в хаотичную кучу.
Если социальная конструкция построена на принципе корзинки, где нет центральной детали, все прутики равны и сплетены между собой, утрата любого «прутика» не грозит крахом. Система разрушается только при потере критической массы «прутиков».
Концепция безопасности каждой системы — охрана своей природы. Безопасность системы «корзинка» зависит от равенства деталей. Поэтому республика (res — дело, publica — общее, то есть общее дело) ревностно следит, чтобы никакой «прутик» не набрал лишний вес. Если прутик превратится в ствол, «корзинка» станет «деревом» и все рухнет.
На первый взгляд не совсем понятно, чем опасно превращение «корзинки» в «дерево» и почему крах неминуем. Если «прутик» станет «стволом», другие «прутики» начнут играть роль «веток». Корзинка постепенно трансформируется в дерево.
Проблема в том, что в изначальной корзинке есть институт преемственности: «Король умер — да здравствует король!»; «Умер генсек — да здравствует генсек!» Есть механизм замены «ствола» новым. Система плодоносит и потому не испытывает потрясения от смены правителя.
Мутировавшая в дерево «корзинка» не плодоносит. Кто пришел к власти корзиночными методами и потом стал диктатором, тот не может заявить, кем является по факту. Диктатор вынужден называть себя тем, кем не является (не главным стволом, а одним из прутиков).
Это исключает наследственный механизм дерева — назначить наследника. Когда диктатор умрет, у фальшивого «дерева» проявятся те же проблемы, какие появляются у монархии, когда правитель умер и не оставил законного наследника. Появляется несколько претендентов на власть. Вокруг них формируются группы. Начинается гражданская война.
В теории диктатор может назначить наследника, но это не будет иметь силы. Не успеет остыть тело покойного диктатора, как его наследник, в самом лучшем, можно сказать, в фантастическом случае, продержится до следующих выборов. Но это вряд ли.
Ранее было сказано, что социальная система — живое существо. Она сознательно и интуитивно защищается. Технологию защиты определяет природа. Что «дереву» хорошо, то «корзинке» смерть. И наоборот, что «корзинке» хорошо, то «дереву» смерть.
Например, «дерево» тем прочнее, чем уже свобода личности. Поэтому государство сужает свободу настолько, насколько это возможно. Корзинка ровно наоборот, чем больше свобода личности, тем она сильнее. Поэтому государство максимально расширяет свободу.