Проект 018. Смерть?

Феодосий исправляет ситуацию, созывая в 381 году Константинопольский собор. Его открывает молитва о схождении Святого Духа. Соборяне просят Бога помочь им разобраться в сложных вопросах. Когда христиане убеждаются, что благодать на этот раз абсолютно точно сошла на собрание, что в этом теперь нет никаких сомнений, им открывается свыше, что природа Бога троична и решения Никейского обора — истина. Также им открывается, что решения Тирского и Миланского соборов были не от Бога.

Когда это вскрылось, возмущенные соборяне в единодушном порыве признают оба предыдущих собора разбойничьими и лишают их статуса Вселенских. По руководству свыше они предают решения этих соборов анафеме.

На том соборе не было ни одного несогласного. Немалую роль в этом сыграло то, что Феодосий был очень крутого нрава. Все со слезами на глазах славили мудрость императора, которому Бог дал силы прозреть такие глубины истины. Все единодушно благодарили Бога, что он в такой трудный час послал народу провидца-императора. Феодосий с радостью внимает этим восхвалениям. Ему нравится полное единодушие.

ГЛАВА 21. Гонения

До Феодосия на территории Римской империи действовал Миланский эдикт, провозглашавший свободу совести. В 393 году запрещаются Олимпийские игры, а еще через два года отменяется Миланский эдикт о свободе вероисповедания. Жителям запрещается рассуждать на темы, по которым Вселенский собор вынес решение. Если кто из христиан дерзал иметь собственное мнение, тех власти жестко гонят.

Церковь говорит, что гонения на христиан закончились с принятием империей христианства, но это не так. Гонения на христиан закончились на период действия Миланского эдикта. И если быть совсем точным, закончились они на тех, кто признал духовную власть императора. Тех же, кто стоял на прежних позициях, продолжали гнать. Власть не может не гнать тех, кто ее ослабляет. Отрицание духовной власти правителя ослабляло Римскую империю. Потому гонения на них не могли остановиться.

При Феодосии гонения на «неправильных» христиан по массовости и жестокости, как минимум, не уступали языческим гонениям, а нередко превосходили их. Оно и понятно, языческие императоры Нерон, Аврелий и Диоклетиан гнали врагов империи, а христианин Феодосий гнал врагов Бога. Почувствуйте разницу.

С I по III век христиан, отказывающихся признать духовную власть императора, казнят самыми ужасными казнями. С III по XIX век христиан пытают и сжигают за то, что они верят в Бога не так, как предписывает власть. Представители концепции «Не судите, да не судимы будете» осуждали на сожжение или мучения до смерти людей за самостоятельное мышление. Последнее аутодафе (сожжение на костре) состоялось, по одним данным, в Мексике в 1815 году, а по другим — в Европе в 1825-м.

К счастью для церкви, императоры больше не меняли мнения о природе Бога. Но если бы следующий за Феодосием правитель изменил его, нет оснований полагать, что придворные богословы не задались бы традиционным вопросом: «А правда ли, что?..» и теологи не остались бы без работы. Однако у императоров больше не было в этом политической необходимости.

По мере того как меняется политическая ситуация, правители вслед за ней меняют свое мнение, а церковь штампует нужные решения, провозглашая новую истину столько раз, сколько власть меняла свои взгляды. В истории нет ни единого случая, чтобы мнение церкви противоречило мнению власти по религиозным вопросам (под мнением церкви понимается решение собора, а не частное мнение человека или группы лиц). И нет ни одного случая, чтобы мнение власти не совпадало с текущим политическим моментом. Так как ситуация постоянно менялась, мнение власти тоже менялось, и вслед за ним менялось мнение церкви на тот или иной вопрос веры.

Кто ставил веру выше мнения императора, тех прямо с собора ссылали в ужасные дикие места, где смерть была или неизбежной, или очень вероятной. Если же правитель менял свое мнение, а это случалось довольно часто, ссыльных возвращали назад, а их места занимали противники новых императорских убеждений.

Как говорится, «Кто девушку ужинает, тот ее и танцует». Церковь технически не может противоречить власти. Если церковный начальник противоречил, его лишали сана и отправляли в ссылку, а на его место ставился человек, заранее согласный с любым мнением «власти от Бога» и готовый его менять по слову правительства.

После Феодосия императоры не меняли свое мнение о природе Бога. Но по всем остальным вопросам меняли весьма активно, как того требовала политическая ситуация. К примеру, когда власть получает сведения, что население превращает христианство в язычество, а иконы — в объекты поклонения, аналог идолов, власть реагирует на эту угрозу. В 754 году созывается собор, на котором 338 православных епископов призывают Святого Духа и объявляют иконы богопротивным оскорблением христианской веры. В империи начинаются облавы на почитателей икон. Иконописцам отрубают пальцы или варят руки в кипятке. Поверх ликов на иконах рисуются свиные и собачьи морды.

В этот период набирает силу возникший при странных обстоятельствах ислам (о его корнях поговорим во второй книге). Появляется угроза слияния христианства с исламом, в котором запрещены любые изображения людей и животных, а также Бога и святых. Реагируя на ситуацию, власть проводит в 787 году новый Вселенский собор, на котором собираются по большей части те же епископы. Они молятся о снисхождении Святого Духа, и открывается им новая истина — оказывается, иконы богоугодные. Это политическое решение, смысл которого — защитить христианское население от поглощения исламом.

Теперь начинаются облавы на иконоборцев. Им вливают в горло свинец, ломают руки, которыми они ломали иконы. За крепостными стенами валяются изуродованные трупы кощунников-иконоборцев. Иконы вновь стали священными.

Наученные горьким опытом, византийцы доставали или прятали иконы в зависимости от ситуации. Иконы стали чем-то вроде флагов — обыватели вывешивали их в зависимости от того, чья партия победила, иконоборцев или почитателей икон.

Потом складывается новая политическая ситуация, и, как реакция на нее, в 813 году решения предыдущего собора отменяются. Для верности этот собор лишают звания Вселенского. Решения собора 754 года заявляют боговдохновенной истиной. Затем, в 843 году, опять складывается новая ситуация, заставляющая решения собора 754 года отменить, а сам собор лишить звания Вселенского. Собору 787 года возвращают вселенский статус и признают его решения истинными. Это уже становится не смешно…

Нет нужды говорить, что всякий раз решение неугодного собора объявлялось исходящим от духа нечистого, а решение угодного собора — вдохновленным Святым Духом. Все они сопровождались изысканиями придворных богословов и непременно опирались на непоколебимые факты. Все было строго по закону. Церковному.

Если не погружаться в причины метаний власти, вся эта ситуация выглядит анекдотичной, императоры кажутся самодурами, а епископы, мягко говоря, непостоянными. На одном соборе они принимали решения, на другом каялись за них, если власть меняла мнение, а потом опять признавали истиной то, что вчера обличили ложью. В общем, епископы жили правилом князей Германии XVI века «Чья власть, того и вера».

Но не все так однозначно. Епископ — церковный чиновник, деталь машины. Перед системой он бессилен. Его несогласие с новым мнением императора по вопросу Бога или статуса икон ничего не изменит. За это его просто объявят еретиком и сошлют в ссылку. Ну и какой смысл ему не соглашаться с властью? Тем более епископ знал, что с одинаковым успехом можно найти доказательства как для одной точки зрения, так и для другой. Был бы заказчик солидный… Поэтому все шло своим чередом. В вопросах веры люди были не просто гибкими, как прутики, а жидкими, как вода.