Проект 3

В целом, получилось. С третьего раза. На последнем йаблоке получилось. Собственно, там больше то и не надо было. Да и с одним получилось немного кисловато, хоть я кислятину то и не добавляла. Учитель одобрил, что самое главное. Не факт, что ему понравилось но свою порцию он съел. На сегодняшний … на вчерашний момент, это самое главное. А сегодня, я, скорее всего, увижу наше расположение. Вон приметное дерево, рядом с которым мы обычно привал устраивали, когда меня посылали на стаиннов охотиться. Следов от наших стоянок там, понятное дело, нет. Ну, может и не сильно понятное но их почему то никогда нет. В том числе и сегодня. Так что, это не удивительно. Удивительно другое, какая такая сложность в том, что бы стаинна убить? Почему я в них раньше стреляла на пределе видимости, теряя на этом почти все стрелы? Сейчас то я могу подойти к ним так, что бы ногой пнуть. А уж из лука в них стрелять я точно не буду. Палкой зашибу, ну или копьём, в крайнем случае. Да и … нужны ли они мне вообще? В них мясо ещё хуже, чем в краллах. Тут как не изгаляйся, всё равно ничего вкусного приготовить не получится. Максимум — съедобное получится. Ну точно! Расположение близко! Вот лысая полянка, про которую я всегда вспоминаю только после того, как увижу. Да и что про неё помнить, если на ней нет ничего? Или всё-таки есть? С чего бы учитель начал на ней землю ковырять?

Нуууу … да, признаю. Глина бывает разной. Под слоем корней и прочей грязи, здесь тоже есть глина. Видимо, по этой причине тут особо ничего не растёт. Только глина тут какая то … не такая. Грязная какая то и не липкая совсем. Если из такой посуду делать — наверняка не получится. Или получится какая нибудь … одноразовая. Но и такая для чего нибудь сгодится. Ну … не знаю. Скажу распределяющей, может она придумает что нибудь. Хотя вряд ли. Откуда ей знать, что такое глина? Возьму немного с собой, покажу, что я имею в виду.

Точно! Вот оно! Расположение! Как давно я мечтала сюда попасть! И вот теперь шесть дюжин шагов осталось а я на месте стою. И не потому, что хочу полюбоваться. Нечем тут любоваться. Как убого всё это выглядит! И вонюче. С этим надо что то делать. Вот и учитель подталкивает, в смысле, иди и делай. А я стою. Не могу я прямо сейчас идти. Нужно ещё раз над стратегией разговора подумать. Об основном законе, в первую очередь. Как я буду своих убеждать в своей правоте? А ведь это очень важно, правильные слова подобрать, что бы восприняли они адекватно мои слова. Нет у меня мысли, прямо сейчас их во всём убедить. Было бы хорошо, что бы они меня не выгнали, хотя бы. А потом то я уж найду нужные слова и примеры. Очень осторожно действовать надо. Слишком многое от этого зависит. Учитель, не надо меня больше подталкивать. Поняла я всё но мне посидеть надо, подумать.

Стратегий разговора может быть множество. Раньше то я никогда над этим вопросом не думала, просто, как любому нормальному человеку, мне это было не нужно, об этом думать. А сейчас вот нужно. Очень нужно. А у меня никаких теорий и психологических наработок. Приходится моделировать разговор в голове. Я скажу вот это в такой интонации. Распределяющая подумает вот это и испытает такие то эмоции. После чего она выскажется в таком духе что … вот именно. Этот ответ слабо прогнозируем. Всё зависит от множества мне неизвестных причин. А потому, тактику разговора отбросим. Оставим только стратегию. Стратегий тоже может быть много но уже не настолько. Можно нападать, защищаться, ошеломить, напугать или быть безразличной.

Вины за то, что так вышло, я за собой не чувствую и за ними тоже нет никакой вины. По этому, нападение и оборону отбрасываем. Ошеломить? Прибежать к распределяющей с криками: «мы балбесы! Мы дуралеи! Мы всё делаем неправильно! Основной закон не работает! Я знаю как правильно!» и всё в таком духе? По началу, шок действительно возникнет но после него придёт отрицание. Что за дичь мне тут втирают? На протяжении многих поколений так было а сейчас вдруг по другому стало? Отрицание наступит обязательно. И придёт оно вместе со злостью на всяких полоумных. Не факт, что кто то будет меня в состоянии слушать и, тем более, слышать. Просто подумают, что с ума сошла да и всё. Зачем им разбираться в бреде?

Напугать? Чем? Мы и так умираем кто почти а кто и каждый оборот. Чем можно напугать людей, которые не единожды умирали самой страшной смертью? Ну или одной из самых страшных. Нет. Вариант напугать это вообще не вариант. Остаётся безразличие. Я должна сделать вид, что мне всё равно, что подумают обо мне и как ко мне будут относиться. В конце концов, я без них проживу. Будет одиноко но не голодно. И жилище я себе сделаю, что бы не протекало. И с огнём у меня проблем не будет. Да у меня вообще никаких проблем не будет, кроме одиночества. Да и эту проблему можно будет попробовать решить. Ведь есть ещё и другие отделения. Просто их найти надо. Ну а что? Торопиться мне некуда, найду как нибудь. Может быть, те ребятки умнее окажутся, к себе примут. Работой, конечно, завалят по самую макушку, ну и что? Я и тут не скучала. Да и не боюсь я работы при моих то возросших физических кондициях.

Значит — безразличие. Вроде бы, это лучший из вариантов. Но что бы убедить людей в своём безразличии, нужно его реально испытывать. Как убедить в собственном безразличии себя? Да а как? В принципе, я себя уже практически убедила. Ведь, по большому счёту, я сейчас меняю муки голода на муки совести. Так ведь? Проблему с голодом я для себя уже решила. Могу помочь в этом вопросе и другим но, если им не очень надо то зачем мне навязываться? Пойду найду тех, которым надо. Ну а если никому не надо, так моё дело предложить. Так ведь? За что мне должно быть совестно? Я сделала всё, что могла, и винить мне себя не за что. Вот с таким настроением и надо идти. Пусть они поверят в то, что мне всё равно. Перед ними не будет стоять проблема вправления мозгов заблудшей и запутавшейся, перед ними будет стоять вопрос, принимать или не принимать помощь из рук преступившей закон. Это будет правильно. Сколько раз они сами его переступали, когда доходили до предела? И ещё, извиняться нельзя категорически, принимать наказания тоже. Это сразу же будет означать то, что я сама не верю в свои слова. После этого они точно никогда не поверят. Так, что ещё?

Моя речь должна быть сухой, информативной и правдивой. Что бы я не рассказывала … не так, я вообще не должна ничего рассказывать и спрашивать. Это подчеркнёт моё безразличие. Всё, о чём я хочу спросить, я могу узнать и сама. В принципе, и отсюда видно, как идут дела и сколько у нас потерь. Мы потеряли минимум шесть лежачих. Сколько полезных? Наверняка меньше. Распределяющая полезных бережет больше лежачих. Это бесчеловечно но рационально. Без полезных лежачим всё равно не жить. Многие за излишнюю рациональность недолюбливают распределяющую но это только эмоции. Раз они такие умные, попробовали бы сами распределять. Так нет, только критиковать умеют. В любом обществе такие есть и распределяющей я нисколько не завидую в этом плане. Ей и так не просто а тут ещё эти критики. На этом можно сыграть. Вообще не обращать ни на кого внимания кроме распределяющей. Главное — перетянуть её а остальные подтянутся. Ну а кто отколется, пусть делом свою правоту доказывают. Я свою правоту делом доказать смогу. Вот так как то. Ещё что нибудь? Да вроде всё. Значит — пора идти.

Первым, кто мне встретился, был гуляющий. Почему то ему приспичило сегодня гулять именно в эту сторону. Даже странно, что он до сих пор ни обо что не убился. У него новый ограничитель? Похоже. Эта сучковатая палка привязанная к его талии на кожаном ремне, была единственной полезной для него вещью. Она не давала ему далеко уйти, что, не всегда но частенько, давало возможность его догнать и покормить. Судя по тому, что у него есть силы на то, что бы гулять, сильного голода в отделении нет. На его наготу внимания не обращаем. Он всегда такой. Да и не нужна ему одежда. Зачем одежда тому, в чьих глазах нет ни одного проблеска разума? А ведь, если ему хотя бы чуточку мозгов, завидным парнем стал бы. Единственный, кто умеет нормально ходить и пользоваться руками. Здороваться с ним не буду. С ним никто не здоровается.

Потом попалась ищущая. Раньше то я полагала, что она довольна успешна в поиске небольших травяных плодов, которые помещаются по пять штук на ладошке и имеют довольно неприятный вкус, но, проходя шагах в четырёх, я заметила, что находит она хорошо, если каждый третий плод. Да и понятие «корнеплод» для неё пока вообще не существует. Так же, как и для остальных, впрочем. Эту ценную информацию я ещё не донесла до ушей распределяющей. Искать эти плоды было привычной работой для ищущей. Ну а что ей ещё можно поручить, если она вообще на ноги встать не может? Позвоночник то у неё ещё хуже чем у меня. Был. Здороваться я с ней не буду. Она не обидится. Она меня не заметила.

А вот и наше древо жизни. Может и не совсем древо, ствол то у него не деревянный а какой то травянистый, листья у него широкие и длинные, прямо из ствола растут вверх. А между стволом и листьями образуются небольшие лужицы, которые чем то нравятся уркхам. Уркхи это такие животные из простейших размером с палец. У них нет конечностей но они умеют передвигаться на своей липкой подошве. Очень медленно передвигаться. За целый световой день всего на пару шагов. Ночью, вроде бы, быстрее но это не проверенные сведения. Ночью их никто не видит. А ещё, на этом древе, шагах в семи над землёй висит огромная связка плодов. Вот эта связка и является основным предметом для обсуждения. Всё придумывают, как они устроены и каковы они на вкус. Спорят даже. Чем сильнее голод, тем вкуснее становятся эти плоды. В обсуждениях. На самом то деле, их никто не пробовал. Мы так и не смогли их снять с дерева. А сами они никогда не падали не взирая ни на какие наши легенды.