Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Ну вот! Не прошло и суток, как новый, одиннадцатый элемент гардероба главы клана был готов. Как ни странно, больше всего возни было с цветочками. Опять та-же проблема с сочленением. Должны же эти «лепестки» как-то крепиться? Вот и пришлось заливать холодным металлом. Если не пытаться выдернуть плоскогубцами, то держатся. Теперь заново всё достать и заново определить. А потом надеть всё это на Мальвинку, подогнать и подогнуть «тесёмки» от рюкзачка и определить рюкзачок заново. Эргономические бонусы от хорошо подогнанной амуниции мы терять не будем. Такой рюкзачок снять будет довольно проблематично, хоть я и сделал парочку разъёмных соединений в «тесёмках», разгибать силой остальные «ремешки» всё-таки придётся. Ну или придётся научиться втягивать сиськи внутрь. Сможешь? Вот и мне так кажется.

Это я только подумал про рюкзачок а определять заново пришлось всё и уже по месту. Удобство и совпадение размеров, учёт биомеханики и всё такое без носителя не учитывается.

А если прямо на владельце, то вполне заметные плюсики даёт. Почему нельзя сначала надеть, потом определить? А шыш оно сразу наденется! Оно же всё артефактное! Даже трусы зелёного качества, хотя там нет вообще ничего кроме идеи. Кстати, эту полосочку между ног пришлось подрезать прямо сразу. Я же не жмот какой, на такой ерунде материал экономить? Вот и пришил с запасом. А запас-то, как раз, лишним оказался. Мешается он. Теперь Мальвинка знает, как менять эти штуки. И как туда приспособить гигиеническую прокладку. За эти знания мне чуть не откусили нос. По мнению Мальвинки, я не должен знать таких вещей.

Если не обращать внимания на подпрыгивающую и пытающуюся лучезарно улыбаться Мальвинку, если честно, то искусству улыбки ей бы неплохо поучиться у Улыбки, то результаты следующие: не смотря на то, что трусы у нас просто зелёные а штаны — тёмно-зелёные, весь набор определился как голубой, в смысле, по качеству. Голубой на фиолетовом! Круто выглядит. И да, чем больше вещей, тем круче. Каждый предмет сам по себе с бонусами, даже трусы но если их одеть все одновременно, каждый предмет прибавляет ещё немножко или множко от себя и в общем итоге набегает на полторы страницы. И отнюдь не единичек. Одним словом, прибавилось всё и много, даже незаметность, хотя на неё я вообще не рассчитывал. Вот последнее меня не особо радует. Я так пыхтел, старался, материалы использовал, которые даже по блату не достать, делал эти блёстки на платье и что? Кто их увидит, если теперь саму Мальвинку никто из её клана не разглядит? Ну разве что, Улыбка. Зато сама Мальвинка разглядит, если увидит себя со стороны.

В общей сложности ей привалило в одно только восприятие плюс двадцать четыре. В ловкость, так вообще, тридцать, в силу — двадцать один и в интеллект восемнадцать. Ну да, красавицам интеллект противопоказан. С неосновными статами тоже всё в порядке. Ёмкость инвентаря стала даже больше, чем у старого не смотря на то, что он меньше по размеру. Про общую бронезащищённость мы скромно умолчим, скажем только, урон до двенадцати очков здоровья включительно она вообще замечать не будет. Никакие хомячки её могут уже и не кусать, даже в нос. Что я скажу … своей амуницией мне тоже надо будет заняться и теперь я постараюсь в одном сэте сделать всего и побольше, даже не обязательного. Даже чёртовы серьги, будь они неладны. Меня только одно удерживает от этого прямо сейчас. У меня не так уж и много достойных материалов. Достойных меня, я имею в виду. Ведь как ни крути, что хорошо для Мальвинки — для меня уже пройденный этап. Этим вопросом я займусь попозже, когда набью высокоуровневых мобов и научусь уже как то работать с мифрилом. Вот тогда и засяду трудиться на пару месяцев а не десяток дней, как с Мальвинкой. Или сколько времени прошло? Кстати, не в курсе. Надо у Мальвинки спросить.

Со мной понятно всё. Я занимался прикладным творчеством уделяя минимальное внимание еде, сну и прочим телесным потребностям. А вот, что делала Мальвинка всё это время? А она занималась «женскими» делами, готовкой в основном. Со слоника, кроме хобота, ей достался приличный шматок мяса, размером с неё. Вот над этим шматком она и издевалась в попытках приготовить нечто достойное. Выпросила у меня посуду, воду, приправы … что-то ещё, честно, не обратил внимания, короче, наблюдать за ней было не особо интересно исключая некоторые моменты. Вот режет она, к примеру, мясо. Опускает взгляд вниз и видит что? Не поверите! Собственную грудь. И всё. Мясо она уже не режет и вообще забывает, что и зачем она делает. Обычно, после этого у неё возникает желание ей похвастаться но похвастаться так, что бы не показывать. И что бы удовлетворить её желание приходилось так извратиться, что бы дать ей понять, что я заметил и тоже в восхищении но при этом ничего не видел. Ну вот как это вообще? Хорошо, что этот неуместный ажиотаж, в последнее время, на спад пошёл. В конце своей работы над гардеробом Мальвинки, желание похвастаться у неё возникало через раз. А сейчас у неё такое желание вообще не возникает. У неё возникает непреодолимое желание похвастаться своим новым гардеробом. Только тут проблема. Хвастаться вещами тому, кто их сделал — желание довольно глупое и она это понимает. Теперь она хочет получить выражение восхищения от тех, кто её ещё не видел но тут её тоже ждёт облом. Видеть они её будут ещё хуже чем раньше. А те, кто сможет её увидеть «во всей красе», вряд ли смогут описать остальным словами, что именно они видят. Да ещё и так описать, что бы Мальвинка удовлетворилась восхищённым выражением лица тех, кто не видит. Короче, жизнь - это боль.

Ещё большую боль она испытает тогда, когда поймёт,

что спать на спине не снимая этот рюкзак вообще невозможно. Если прошлый рюкзак можно перевесить так, что бы не мешался за спиной и уснуть, то с этим такой фокус не пройдёт. Лямочки у него не той конструкции да и форма обрезанной со стороны спины капли, считай — шарик за спиной. Это не то, на чём удобно спать. И не надо обманываться кажущейся мягкостью. Об эту «мягкость» танк споткнётся.

И ещё один сеанс боли ей предстоит прямо сейчас. Она ещё не знает, какие неудобства вызывает резкое повышение характеристик. У меня тоже были прыжки но не такого размера. И то мне приходилось долго привыкать к новым возможностям а у неё вон, всё прыгнуло чуть ли не вдвое или около того. Обязательно «обрадую» её этим обстоятельством как только она вернёт себе способность рационально соображать.

Забыл упомянуть про последние созданные мной образцы. Так бы я о них вообще не упомянул бы, если бы я их к делу не приспособил. Лучший из образцов стал прозрачным процентов на девяносто или даже, чуть больше. Так то, меня и этот результат устроит но как ещё больше повысить прозрачность, я уже понял но реализовывать пока не буду. Это сразу надо целое окно делать а оно, блин, большое. Да и размер могу не угадать. Так что, бросил я это дело. Нашлись дела и поинтереснее. Да и образцы я удачно приспособил. Да а что не приспособить практически готовые линзы? Даже то, которое самое тонированное всё равно легко поджигает щепки от солнца. Мальвинка, когда это видела, чуть челюсть не потеряла хотя, с чего бы, спрашивается? Кто в детстве не выжигал линзами пошлые надписи на деревяшках? Особенно крашенных? Не знаю я таких детей. Ну вот, теперь знаю, они тут все такие. Больные какие-то … не было у них детства. Зато теперь вот, можешь баловаться сколько угодно с перерывом на ночь и пасмурную погоду. Только, после упаковки её в золотую оправу с приляпыванием золотой ручки, изделие получило гордое название «лупа» (поосторожнее с названием!) и изделие это пришлось определять. Свежесляпанная лупа, кроме дополнительной прочности, получило свойство которое я бы назвал «просветление оптики» но у пингвинов оказалось своё мнение. Внешний вид и прозрачность они оставили прежней но добавили «компенсация недостаточного освещения». То есть, это просветление, которое работает только в сумерках. Забавненько.

– Видишь вот то дерево, которое потемнее?
– начал я «опрос населения», когда бурная радость Мальвинки перестала выражаться в совершенно неотрепетированных танцах с сумбурной хореографией и перешла в стадию лёгких подпрыгиваний.

– Ээ … вот то?
– показала пальцем в правильном направлении, - ну да, вижу.

– На четвёртой ветке снизу птицу видишь?

– Ээ … ну да, вижу.

– Попасть отсюда сможешь?

– Ну … смогу … скорее всего смогу, - предположила «скромная» Мальвинка.

– Забудь. Сейчас ты ничего не сможешь. Лучше вот что скажи, как ты смотришь в инвентарь?
– собственно, с этого я и хотел начать если бы не любопытная птица.

– Эээ, - глубокомысленно изрекла Мальвинка сбитая с толку моим безапелляционным утверждением и резкой переменой темы разговора, - ну как … когда я хочу видеть я просто вижу … ммм … не могу объяснить, - ну хоть честно.

– Тогда, попробуй сейчас посмотреть так-же, как в инвентарь, только захотеть нужно увидеть себя.

– Себя? Но меня нет в … эээ … ммм … что я должна увидеть? Муть какая-то, - муть это уже хорошо. Я тоже с этого начинал. Просто не понятно, у неё в восприятие добавилась гора а интерфейса она до сих пор не видит. А ведь там нужно всего-то шестьдесят единичек. Да тут, считай, сразу половина от нужного добавилась, у неё что, восприятие вообще ниже плинтуса было? Или для них это как-то по другому работает? Сейчас узнаем. Добавим ещё немножко.

– А сейчас что видишь?

– Ой!
– вот это хороший признак. Думаю, она больше не будет выпрашивать у меня зеркало, которого у меня нет, что бы на себя посмотреть … в ближайшие два часа, пока действие бафа не кончится.

– Я вижу … - наконец вспомнила про мой вопрос Мальвинка и начала описывать то, что она видит.

– Не надо описывать. Скажи только значение параметра «восприятие», - остальные статы меня сейчас слабо интересуют.

– Эээ … семьдесят, - видимо, искала, куда смотреть. Наверняка же сейчас на себя смотрит а не на всякие там цифры. А семьдесят, это примерно то, что я и ожидал. Если отнять мои двенадцать от бафа, то получается пятьдесят восемь и до восприятия интерфейса осталось всего две единички. И ещё это означает, требования к «восприятию» у них такие-же.

– Ладно. Побежали.

– Побежали?

– Ну да. А что нам тут ещё делать?

– Ну … а как же … эээ …

– Опять на мне хочешь прокатиться? Шыш тебе! Ты уже не маленькая. Ножками пробежишься.

– Эа … далеко?

– Не знаю. Пока бегать не научишься.

– Ааа … а я не умею?

– Сейчас попробуешь и убедишься, что не умеешь.

– А с чего я вдруг перестала уметь?

– Догадайся! Даю подсказку, если разденешься, будешь бегать как и прежде.

– Эа … да?

Поделиться с друзьями: