Проект «Геката»

— Надо же, какие объёмы, — Хольгер, подойдя к Гедимину, запрокинул голову, чтобы охватить взглядом все стеллажи. — Промышленная добыча ирренция… Это всё с Ириена, да?

Сармат молча кивнул. Он рассматривал предполагаемые обломки строений. Они были припорошены сингитом, как пылью, но Гедимин видел, что мельчайшие кристаллы растут на каменных блоках, щётками лезут из щелей и трещин. Где-то их было больше, где-то меньше, где-то они разорвали «стену» на отдельные «кирпичи». В некоторых обломках Гедимин увидел круглые ниши различной глубины, заросшие сингитом сверху донизу — или даже целиком заполненные кристаллическими щётками, как вскрытые жеоды. Он предположил, что эти гнёзда остались от балок — возможно, даже металлических, судя по заражённости ирренцием.

— Металл съело, — прошептал он, не сразу осознав, что говорит вслух. — В пыль. Что у них там было?..

Он уже видел среди «сросшихся» камней белые хрупкие осколки. Непрочные длинные трубки раскалывались вдоль, и на сколах виднелся поблескивающий серый налёт — кристаллы росли и там. Одна из костей сохранилась немного лучше; десятисантиметровой длины, она покрылась трещинами — что-то раздуло её изнутри — но пока не рассыпалась. Гедимин вспомнил, что трубчатые кости обычно встречаются в конечностях, покосился на свою руку — но не смог подобрать для этого обломка место. На концах кости ясно просматривались утолщения — видимо, она такой и была, не длиннее и не короче. Гедимин снова посмотрел на свою руку. «А по черепу мне казалось, что они крупнее,» — подумал он, но тут же вспомнил, что жители других планет не обязаны быть гуманоидами. «Интересно, как они выглядели…»

— Да, действительно похоже на кости, — пробормотал в наушниках Хольгер. — Вот интересно… Они явно относились к позвоночным… к обладателям эндоскелета. Но сейчас на Ириене нет организмов с эндоскелетом. Любопытное дело… Надо спросить у Ассархаддона, он должен знать лучше.

Гедимин сердито сощурился, но почти сразу же понял, что Хольгер прав — среди ириенской фауны в экзотариуме не было никого с костями внутри… и вообще эта фауна была небогата.

— Думаю, дело в замещении кальция ирренцием, — продолжал рассуждать вслух химик. — И на Кагете позвоночных тоже нет… хотя есть несколько групп примитивных хордовых, но до эндоскелета дело не дошло ни у кого… Надо поговорить с Ассархаддоном, это всё по его части.

Гедимин покосился на него. Хольгер не выглядел напуганным или подавленным — он смотрел на остатки чужой цивилизации с искренним любопытством. Линкен, вставший чуть поодаль от сарматов, молчал. Он чуть запрокинул голову — и так и застыл, хотя ему наверняка было неудобно.

— Вот странно, — пробормотал Гедимин; он против воли вглядывался в камни — и наконец они стали складываться в сложные структуры. — Всё закруглено, и объём небольшой… Они строили трубками и полусферами… или, может, сферами… наверное, и так, и так. И трубки довольно узкие…

— А ты заметил выбоины? — повернулся к нему Хольгер, указывая на один из контейнеров. — Небольшие продольные вмятины, симметрично с двух сторон, на одинаковом расстоянии… Это внутренняя часть трубки, так? Интересно, что это было?

— Лестница, — медленно проговорил Гедимин. Расколотая каменная трубка в воображении достроилась до целой и встала вертикально, соединив горизонтальный ход с округлой камерой. «Какие-то кротовьи норы,» — подумал сармат, подавляя порыв достать ежедневник и набросать чертёж. «Определённо, они не гуманоиды. Вот бы взглянуть на их реактор…»

— Сколько ирренция, — пробормотал Линкен; он впервые шевельнулся и отвёл взгляд от ящиков с рудой, но всё ещё посматривал на них вполглаза — с восторгом и недоверием. — И он вот так лежит и не взрывается? Но ведь тут миллион критических масс!

Гедимин досадливо поморщился — кажется, ни один из сарматов не был впечатлён так, как хотелось ему, и сам он, как ни одёргивал себя, всё время отвлекался на какую-то ерунду вроде мысленного построения схем разрушенного здания. «Трубки. Всюду эти узкие трубки. И выбоины на стенках. Может, они были вроде Зелёных Пожирателей, с цепкими короткими лапками?»

— Есть вероятность взрыва, — кивнул он. — Но небольшая. Тут защитные поля, они блокируют омикрон-излучение.

В наушниках послышалось негромкое хмыканье. Хольгер осторожно прикоснулся к защитному полю, указывая на что-то внутри.

— Где всё это находилось, атомщик? В пещере? Выглядит так, будто всё это залили насыщенным раствором ирренция.

— Это поверхность плато, — отозвался Гедимин, вспомнив наконец, зачем он привёл сарматов сюда. — Широкая плоская поверхность.

Хольгер в растерянности покачал головой.

— Тогда я не понимаю. Возможно, очень густая ирренциевая взвесь, облако, накрывшее плато… или сверхсильное омикрон-излучение на большую площадь… Что могло запустить синтез ирренция на всём плато, и с такой скоростью?

— Там не одно такое плато, — сказал Гедимин, угрюмо щурясь. В одном из контейнеров он разглядел странный обломок — часть обычной ириенской стены с углублением в форме воронки; его поверхность запылилась и покрылась трещинами, но ещё можно было рассмотреть стеклоподобную массу тёмно-зелёного цвета. «Они знали стекло? Непохоже на природный минерал…»

— Там вся планета… — не договорив, он кивнул на стеллажи с сотнями контейнеров.

— Что-то странное там было, атомщик, — покачал головой Хольгер. — Более чем странное. Если дело в излучении, то его источник должен быть мощнее любой нашей бомбы. Даже при взрыве «Та-сунгара»…

Он замолчал и щёлкнул пальцем по прикрытому бронёй передатчику.

— А вот это надо проверить. Химблок изучал пробы с ваших испытаний в Кармане. Пообщаюсь с ними вечером. Такой масштабный синтез… Очень странное явление.

— Не было в Кармане никакого масштабного синтеза, — сказал Гедимин. — Только небольшое заражение на десяток сантиметров вглубь. И то — узкой полосой.

— Значит, их бомба была мощнее, — с мрачной уверенностью проговорил Линкен, придвигаясь к сарматам вплотную. — Мощнее тысячи «Гельтов». Я хочу такую же.

Гедимина передёрнуло, он глубоко вдохнул, собираясь рявкнуть на взрывника, но Хольгер вклинился между ними и схватил ремонтника за плечи.

— Лиск восхищается ирренцием, атомщик. Так же, как и ты! И я, признаться, тоже… Я изучу все пробы из Кармана и Орема. Думаю, дело не в реакторе. Никто не будет держать множество реакторов без биозащиты, чтобы создать такое излучение. Там швырялись бомбами. Такое бывает с цивилизациями. Как видишь, не все они способны это пережить.

— Не реактор? — Гедимин внимательно посмотрел на него. Хольгер покачал головой.

— Ни в коем случае. Или — предельно нелепое его использование. Мы же не дойдём до такого, атомщик? Значит, ни Земля, ни Марс не превратятся в Ириен. Можешь не опасаться. И… поехали в Биоблок. Быстро сдадим анализы — и назад.

Гедимин сердито фыркнул.

— Всё ещё думаешь, что я — мутант?

Сарматы переглянулись.

— Ты странно ведёшь себя, Гедимин, — осторожно сказал Хольгер. — Мы за тебя опасаемся.