Проект «Геката»

Константин вздохнул.

— Прекрасная планета Энцелад… Я вот иногда думаю — а что, если бы макаки не упирались так в благонадёжность — и выбрали координатором нашего атомщика?

— Хватит чушь молоть, — поморщился Гедимин. — Маркус поступает глупо.

— Альваро — единственный филк за всё время работы наших курсов, — тихо сказал Хольгер. — Я не знаю, какие экипажи готовят на «Маре» и «Шамане»…

— Никэс берёт в москитный флот только филков, — сказал Линкен. — Остальные в кокпит не влезают.

— Москитному флоту нужно много пилотов, — пробормотал Хольгер, отводя взгляд. Гедимин вспомнил последние дни «Шибальбы» и содрогнулся.

— Да, Маркус никак не может забыть дела Джеймса, — ухмыльнулся Кенен. — Наверное, никогда не забудет. Мне рассказали, парни, как он недавно хотел приказать перестроить все клонарии на производство обычных сарматов.

Гедимин мигнул.

— Там же места не хватит. Они в шахтах, там тесно…

Кенен отмахнулся.

— Координатора такие мелочи не волнуют! Он ещё хотел перестрелять всех филков и заменить их нормальными сарматами. Хорошо, Ассархаддон у нас не дурак, — отговорил…

— Как именно? — вяло поинтересовался Константин, положив руку на плечо вздрогнувшему Альваро.

— Я там не был, парни, — качнул головой Кенен, — но говорят, будто он сказал, что на фоне филков Маркус выглядит особенно внушительно.

Гедимин невольно усмехнулся.

— Аргумент, — пробормотал он, толкая локтем Хольгера. Тот, испустив негромкий смешок, тут же помрачнел.

— То, что нужно координатору сарматской расы. Найти, на фоне кого он будет выглядеть внушительно, — он поморщился и подвинул к себе контейнер с Би-плазмой. — Надеюсь, атомщики, это просто анекдот. Иначе всё очень и очень печально.

01 сентября 35 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Спецконтейнер закрылся; повреждённый твэл больше не представлял опасности для окружающих, и Гедимин, оттерев от перчаток красный раствор меи, взял у приблизившегося сармата клейкий лист с маркировками. Большая часть символов не вызвала у него вопросов, — яркие знаки предупреждали о радиационной опасности и крайней хрупкости перевозимого предмета. А символ в самом низу листа сообщал: «направлено на переработку».

— Изучение, — буркнул Гедимин, исправляя знак. Сарматы, присланные в Тренировочный блок с новым твэлом и контейнером для старого, озадаченно переглянулись.

— Распоряжений не было, — сказал бригадир. — У нас направление в цех переработки. А рисовать ты можешь хоть свой портрет.

— Ты в себе? — спросил Гедимин, стараясь говорить и выглядеть мирно — устраивать драку над твэлом ему не хотелось. — Его надо изучить. Иначе так и будем выбрасывать по твэлу в год.

Бригадир пожал плечами. Ему было не по себе рядом со «взрывоопасным» грузом, и это чувствовал даже Гедимин.

— Куда его тогда везти?

— В лабораторию лучевых исследований, — сказал Гедимин. — Блок Исгельта Марци. Знаешь, где это?

Бригадир качнул головой; его фиолетовые глаза насмешливо сверкнули.

— Покажи на карте, — попросил он. — У вас, ядерщиков, полные карты. Мы ваших секретных лабораторий не знаем.

Гедимин развернул карту и изумлённо мигнул — все отсеки, занимаемые когда-то лабораториями Исгельта, были поглощены расползающимися цехами при верфях.

— Так куда везти-то? — бригадир уже откровенно ухмылялся. Гедимин свернул карту и коснулся передатчика.

— Сейчас спрошу у Ассархаддона.

Побледневший сармат подался назад, рабочие испуганно переглянулись.

— Эй, может, не надо… — пробормотал кто-то из них, но Гедимин уже слышал в наушниках голос Ассархаддона:

— Гедимин Кет? Что произошло?

— Кто сейчас занимается лучевыми исследованиями? — спросил сармат. — Нужно изучить отработанный твэл…

В наушниках послышался тихий вздох.

— Исследовать некому, Гедимин. Исгельт занят другими делами. Запускайте переработку.

— Стой, — сармат почувствовал знакомый холод в груди. — Это очень важно…

— Знаю, — отозвался Ассархаддон. — За изучением последуют изменения в конструкции реактора, несколько месяцев на модернизацию технологических линий… У нас очень мало времени, Гедимин. Подумайте лучше, где на корабле удобнее будет хранить запас твэлов.

…За столом Ядерного блока снова освободились места — и Константин, и Линкен покинули базу, исчез и Альваро — просто пересел после отъезда Константина за другой стол, и Хольгер не уговорил его вернуться. Двое курсантов из августовской группы, завидев Гедимина, подсели было к нему, но увидели что-то в толпе — и, быстро извинившись, отошли к другому столу.

— Ну вот, — буркнул Гедимин, глядя на пустые места. — Все ушли.

— И моя компания, боюсь, вас тоже не обрадует, — вздохнул Ассархаддон, занимая своё обычное место. — Вы не обижены на меня за твэл?

Гедимин пожал плечами.

— Это ведь не от тебя зависело?

Куратор кивнул. Он смотрел на сармата по-прежнему пристально, будто каждая их встреча была первой; Гедимину казалось, что он привык к этому въедливому взгляду, но сейчас ему было не по себе.

— Цели и средства, Гедимин, — проговорил Ассархаддон, недовольно щурясь. — Прежде чем выбирать средства, неплохо бы определиться с целями. Иначе результат неприятно удивит. С Маркусом проблема не в тупости… он не идиот, а отсутствие гибкости мышления — ещё не приговор. Хуже то, что он не определился.

Гедимин мигнул. Он не знал, чего ему больше хочется — положить куратору на плечо руку или незаметно уехать в соседний блок. Так или иначе, разговор выходил странный.

— Не понимаю, — осторожно сказал он.

— Можно уничтожить вид Homo sapiens, — Ассархаддон загнул один из крайних пальцев. — Можно произвести впечатление на вид Homo sapiens и внушить им страх и благоговение. Это разные цели, Гедимин. И делается это по-разному.

— Это можно совместить, — заметил Хольгер. — Сначала устрашить, а потом…

Ассархаддон кивнул.

— Эффективность, — сказал он со вздохом. — Эффективность страдает. Имей мы в распоряжении сравнимые ресурсы, можно было бы поиграть в звёздные войны. В нашем случае — или мы быстро и тихо зачищаем планеты, или впечатляем — и нас разносят в прах. Мне всё равно. Я только хочу, чтобы Маркус определился… и чтобы он, во имя всех богов всех цивилизаций, обзавёлся хоть каким-нибудь стилем!

Сарматы озадаченно переглянулись.

— Ничего не понимаю, — признался Гедимин. — Он тебя оскорбил?