Проект «Геката»
Шрифт:
Гедимин и Хольгер переглянулись.
— А что потом? — спросил химик. Ассархаддон пожал плечами.
— Окончательное решение — за Маркусом. Идите отдыхать, seatesqa. Завтра вам будет о чём подумать.
Он едва заметно усмехнулся.
— С завтрашнего дня с вас снимают охрану. Не знаю, насколько вас это обрадует…
Гедимин кивнул.
— Лет бы на пять раньше…
03 мая 33 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки»
Гедимин легонько ткнул кулаком в стену, и толстая
«Исправен,» — быстро проверив последний излучатель, Гедимин бросил его в короб, прикреплённый к бедру, и поднял голову, высматривая крышку люка. До неё оставалось всего полметра. Сармат подтянулся на тросах и щёлкнул карабином, повисая на самом верху. Осмотревшись, он сунул руку в пустую нишу и нащупал на её дне сдвоенный провод, уходящий вниз.
«Можешь забирать,» — он трижды дёрнул за кабель и выпустил его. Длинный «хвост» моментально втянулся в скалу. Будь в скважине воздух, Гедимин услышал бы шорох вытягиваемого кабеля, но в вакууме двухсотметрового туннеля висела только урановая пыль, быстро оседая на дно.
Сармат включил фонарь. Искать излучатели можно было и без него — сингит светился достаточно ярко, но теперь Гедимину надо было как следует присмотреться к облицовке. Через несколько секунд он нашёл то, что искал. Его кулак врезался в стену в тридцати сантиметрах от левого плеча.
Сингит сверкнул в свете фонаря и потёк вниз россыпью мерцающей пыли. Стена, пошедшая трещинами сверху донизу, задержалась на долю секунды — и рухнула. Обломки урановых пластин сыпались вниз, на лету разваливаясь в крошку. Гедимин следил за ними, подсвечивая дно скважины наручным фонарём, пока внизу не захлопнулась крышка пылеприёмника. Передатчик на его руке коротко мигнул.
«Люк!» — напомнил Хольгер. Гедимин, кивнув, оттолкнулся от стены и рывком отодвинул в сторону верхнюю крышку. Подтянувшись на краю и скинув с себя ненужные тросы, он снова посветил на дно и, разрезав остатки креплений и саму экранирующую пластину, бросил их вниз.
«Этот — последний,» — сармат погасил фонарь и, поднявшись на ноги над чёрным колодцем разрушенного «Квазара», огляделся по сторонам. Отсюда он мог видеть ещё шесть скважин; все они были очищены от облицовки и замурованы с нижнего конца.
«Щиты отключены,» — предупредил сармата Хольгер. «Спускайся!»
Гедимин, запрокинув голову, взглянул на чёрное небо. Сейчас, когда не мешала ни атмосфера, ни матовая плёнка защитного купола, Юпитер был виден как никогда ярко, — сармат даже рассмотрел три тени на его белесо-оранжевом боку. Занимал его, впрочем, не Юпитер, — скользнув по планете равнодушным взглядом, Гедимин повернулся туда, где, согласно карте, находился легендарный Ретранслятор.
«Щиты отключены,» — он покосился на передатчик и медленно протянул руку к небу. «Спутник где-то там. Попробую ещё раз…»
Передатчик быстро замигал, посылая прерывистый пучок излучения в космос. Где-то на четвёртом мигании передача прервалась, и прибор испустил короткий гудок. Экран вспыхнул.
— Гедимин, вы закончили
работу? — сухо осведомился Ассархаддон. Сармат досадливо сощурился и тронул клавиатуру передатчика, снова выводя прерванное сообщение на передний план. «Почти получилось. Ещё раз…»— Ещё несколько секунд, — сказал он в коммутатор. Передатчик мигнул. Его экран зажёгся снова — теперь уже красным.
— Вы настойчивы. Спуститесь сами, или выслать за вами охрану?
«Не успел,» — сармат виновато посмотрел на небо и, выпустив когти на руках, прыгнул в скважину. Затормозил он у самого дна, чтобы втиснуться в проём приоткрытой крышки пылеприёмника. Само устройство уже вынули, оставив прикрывающую пластину; Гедимин, выбираясь из «Квазара», прихватил её с собой, оставив рабочих замуровывать шахту снизу.
— Что там было? Почему так задержался? — встревоженно спросил Хольгер, встретив его в туннеле, ведущем наружу — уже без крышки, которую сармат закинул на погрузчик.
— Ничего. Смотрел на Юпитер, — буркнул Гедимин, досадливо щурясь.
— И устанавливал связь с Лос-Аламосом, — дополнил его объяснения Ассархаддон, выйдя из-за поворота. — За пять лет я так и не объяснил вам, что этого делать не стоит. Что ж, моя оплошность, а самого себя мне расстреливать не с руки. Сегодня все останутся живы. Но… Гедимин, вы ничего не хотите мне сказать?
Сармат растерянно мигнул.
— Ничего? — переспросил Ассархаддон, выждав полминуты. — Ну, допустим. Как зовут учёного, который вам настолько дорог? Герберт Эдриан Конар?
— Не трогай Конара! — рявкнул Гедимин, подобравшись для прыжка. Что-то шевельнулось с двух сторон от него. Ассархаддон качнул головой, и двое охранников остановились — ещё не вывернув Гедимину руки, но уже придерживая его за плечи.
— Вы плохо думаете обо мне, — сказал куратор. — У меня были свои планы на Лос-Аламос, и они не состояли в сбрасывании на него астероида. Но если вам так надо, я отдам вам этого Конара. Вы получите его живым и в здравом уме. Дальше поступайте на ваше усмотрение.
Гедимин отодвинул от себя охранников. Бросаться он больше ни на кого не хотел. В голове неприятно гудело.
— Он плюнет мне в лицо, — тихо сказал он, глядя сквозь Ассархаддона. Тот пожал плечами.
— Я пообещал отдать его вам. Насколько крепко вы друг друга обнимете, я гарантировать не могу. Работа с «Квазарами» закончена?
Он посмотрел на Хольгера. Побледневший сармат быстро закивал.
— Отлично, — куратор отметил что-то на трёхмерной карте и жестом позвал к себе одного из сарматов, дожидающихся его на развилке. Хольгер взял Гедимина за руку и потащил вниз, к переходу на транспортную ветку. Сармат не сопротивлялся. Он думал, не снять ли респиратор, — очень давно ему не было так тошно.
14 мая 33 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»
Контейнер с выгруженными ирренциевыми цилиндрами медленно ехал по транспортной галерее. Гедимин шёл рядом с ним по смотровой и глядел вниз. Все защитные поля с оборудования были сняты, экраны сдвинуты, и весь зал, от стены до стены, был залит трёхсантиметровым слоем меи. Густое вещество местами потемнело до черноты, и Гедимину было не по себе. «Как после взрыва,» — подумал он, посмотрев на вскрытый операторский отсек, и невольно поёжился.