Проект «Геката»

— Иди сюда, Джед, — командир, сцапав его за руку, отволок в пустой отсек и пристально посмотрел ему в глаза. — Кто тебе разрешал лезть к мианийцам?

Гедимин сердито сощурился.

— Тебя забыл спросить, — буркнул он. — Я на их корабле. Куда мне от них деться?!

Кенен со стоном возвёл глаза к потолку.

— Джед, мать твоя пробирка! Всё общение с ними — только через меня! Тебе некому было задать тупой вопрос?!

— Он начал первым, — сармат недобро сузил глаза. «Уже сообщили,» — думал он. «Ну не говорил бы, если не хотел, — чего жаловаться?!»

— Да уж наверное, — фыркнул Кенен. — Вылез в открытый космос и отобрал у тебя передатчик. Ты вообще думаешь хоть иногда, Джед?! Один их крейсер разметал два наших флота!

Гедимин мигнул.

— И что?

— За переборки больше не лазь, — отозвался Кенен, сердито щурясь. — С ними не заговаривай. Чини обшивку, тебе за это платят!

Он выпустил руку сармата. Тот шагнул в сторону, перекрывая выход. Кенен, поняв, в чём дело, вздрогнул и испуганно мигнул.

— Общение через тебя, говоришь? — угрюмо сощурился Гедимин. — Ладно. Свяжись с ними. Ну?!

Кенен отдёрнул руку и вжался в переборку.

— Эй-эй, Джед, полегче! — в его глазах был нарастающий страх. — Нельзя так просто… Что тебе от них нужно? Скажи, я попробую решить…

— Хочу знать, как устроен корабль, — ответил Гедимин. — Какой реактор. Как всё это построено. Почему оно дышит и заживляет раны. Но особенно — реактор. Я бы взглянул на него. Изнутри.

Кенен медленно покачал головой.

— Джед, — прошептал он, с ужасом глядя на сармата. — Я это делать не буду. Можешь меня выкинуть в вакуум. Если что, — это будет война.

Он замолчал и вжался спиной в переборку. Несколько секунд Гедимин смотрел на него, потом развернулся и молча вышел из отсека.

29 ноября 29 года. Лунный рейд, корабль «Мийяфьоси» — Луна, кратер Пири, город Кларк

Кенен, закинув за спину шлем, ощупывал нижнюю челюсть. Гедимин уже видел торчащие из неё шипы с дыхательными отверстиями, — за неделю это зрелище приятнее не стало, и сармат старался на командира не смотреть. Тот, не чувствуя никакого неудобства от пульсации под кожей и лишних дырок в ней, щупал выпуклость, тянул за шипы и недовольно щурился.

— Джед, как думаешь, — если отломать кусок, он потом регенерирует?

Сармат мигнул, сузил глаза, но выдать резкий ответ не успел.

— Вот он сейчас на тебя нажалуется, — сказал, поморщившись, Иджес, глядя мимо Кенена. — Сообщит, что ты хочешь отломать кусок. И больше тебя к мианийцам не пустят.

Командир, изменившись в лице, убрал руку от импланта и накинул шлем.

— Он так может? — недоверчиво спросил он.

— Он, наверное, уже так сделал, — отозвался Иджес, переглянувшись с Гедимином. — Теперь вся станция знает, что Маккензи — вор.

— Да ну вас! — Кенен, фыркнув, быстро вышел из отсека. Гедимин ухмыльнулся.

— Ну вот, доработали, — вздохнул Иджес, разглядывая свои руки так, будто к ним прилипли куски живого корабля. — Можно возвращаться. Надеюсь, эту штуку из Кенена вытащат. Если он с ней полетит в Кларк — я его выброшу в вакуум.

Последний выход в космос был вчера; сегодня с самого подъёма сарматы собирались на базу. Гедимин пересматривал насканированное на «Мийяфьоси»; он думал, не прихватить ли кусочек на изучение, но решил, что всё равно отнимут. Мысли о мианийских технологиях постепенно сменялись другими, более тревожными, — на базе «дозревал» ирренций. «Надо было Айзека попросить разгрузить реактор,» — думал сармат. «Сейчас там наберётся критическая масса, и будет бабах…»

«Бабаха», в теории, быть не должно было, но Гедимин привык, что ирренций меняет свойства на каждом шагу, и считал минуты до вылета. «Хоть бы Айзек додумался поставить защитные поля,» — он вспомнил все неотданные указания и сердито сощурился. «Там же ещё обратный синтез…»

— Эй, парни! — голос Кенена в наушниках прозвучал деланно-бодро, но даже Гедимину было заметно, что Маккензи сильно недоволен происходящим. — Все по местам! Через пятнадцать минут нами выстрелят в Луну! Респираторы, кислород, — ничего не забываем, вакуумом дышать неудобно!

— Да чтоб тебя, — пробормотал Иджес, падая на спину в индивидуальный отсек. — Пристёгивайся, Гедимин. Скоро доберёшься до своей светящейся дряни.

Сармат с трудом сомкнул на груди ремни — они были не рассчитаны на таких крупных существ, вытянул руки по швам, стараясь дышать не слишком глубоко, чтобы не проломить плечом переборку, и с тоской вспомнил причудливые, но просторные «коридоры» «Мийяфьоси». «Надо бы нам иметь свои модули,» — подумал он. «Не одалживаться у «макак». Хотя бы один модифицировать под сарматов. Или пусть Кенен берёт в такие рейды филков, они хоть в отсеки влезают…»

Его вдавило в левую переборку, и она, не выдержав, всё-таки треснула. С той стороны послышалась сдавленная ругань Иджеса. Ответить Гедимин не успел — модуль, получив ускорение, рванулся в сторону Луны, и сармат повис на растянувшихся ремнях, считая секунды до выхода в невесомость. В этот раз ему попались очень неудачные крепления — одно из них, не дожив до спада нагрузки, вылетело из палубы. Гедимин едва успел вцепиться когтями в переборки, как гравитационное поле «Мийяфьоси» отпустило корабль, и сармат «всплыл» на десяток сантиметров кверху. Он замер, стараясь не шевелиться. «Вычтут с нас за этот гребучий ремень,» — думал он, сердито щурясь. «Точно вычтут.»

…Модуль, сбросив скорость до нуля, наконец остановился, и тут же в коридоре взвыла сирена, и включился мигающий красный свет.

— Биологическая угроза! — послышалось в наушниках. — Всем оставаться на корабле! Ждать карантинную службу!

Гедимин мигнул. «Ещё одна дезинфекция? Опять всё провоняет…»

Резкий запах дезинфицирующего газа надоел ему за неделю до крайности, — Кенен подобрал особо вонючий препарат или напутал с концентрацией, ничем другим свою реакцию Гедимин объяснить не мог. Он отстегнул бесполезный ремень и приподнялся на локтях. Треснувшая переборка громко заскрежетала.

— Джед, не ломай корабль! — немедленно отозвался Кенен. — Я на связи… Да. Да, сэр. Всё как обы… Я им передам. Да. Отбой…

— Не нравится мне всё это, — прошептал Иджес.

— Эй, парни, — Кенен уже не старался бодриться — он был очень недоволен происходящим. — Сейчас нас тут просветят гамма-излучением и пустят газ. Потом четверть часа посидим с открытыми люками. А потом нас отбуксируют на юг космодрома и там оставят на десять дней.

— Ah-hasulesh… — беззвучно выдохнул Гедимин, рывком поднимаясь на ноги. Его плечо проскрежетало по переборке, оставив длинную вмятину.