Проект «Геката»

Гедимин выпустил когти за секунду до того, как его подбросило к потолку, и едва успел смягчить удар. Крыша фургона затрещала, филки, «заземлившиеся» на пару секунд раньше, укоризненно захмыкали.

— На Энцеладе земная гравитация? — еле слышно пробормотал один из них. Гедимин сердито сощурился, но не ответил — он устраивался на кислородной станции так, чтобы не слетать с неё на поворотах. Сама станция была принайтована прочно — сармат проверил крепления перед выездом и теперь жалел, что сам не пристегнулся к тем же тросам. Гравитация падала с каждым метром, глайдер спускался на дно южного кратера. Спускаться было недалеко — всего километра три.

Тягач плавно затормозил — Акса старался не трясти прицепами, в областях обычной лунной гравитации они становились необычайно летучими. Гедимин, проскрежетав когтями по обшивке, кое-как удержался на месте. Что-то запищало в ушах — сначала тихо, потом — пронзительно до боли.

— Пост, — тихо сказал ближайший филк. Фургон слегка встряхнуло. Люк открылся. Внутрь заглянул жёлтый «Шерман» довоенного образца — Гедимин даже мигнул от удивления, увидев такую «древность».

— На выход! — рявкнул экзоскелетчик. Гедимин, досадливо щурясь на распахнутый люк, в который высвистел из фургона весь кислород, поднялся на ноги и широко расставил пальцы. Он старался передвигаться осторожно, на цыпочках, но всё равно врезался в край люка и едва не сбил с ног пару филков.

Двое экзоскелетчиков, выстроив сарматов в шеренгу, светили на них считывателем, третий сверялся со списком, перед четвёртым Акса разложил документы.

— Просроченная пошлина, — буркнул человек. — Пеня за четырнадцать дней…

Он потыкал в кнопки смарта.

— Четыре восемьдесят два, — объявил он. — Плати или езжай обратно.

Акса без единого звука протянул ему пятикойновую карту. Лицо на нагрудном мониторе экзоскелета сморщилось, но наручный аппарат исправно запищал — долг Кенена был погашен.

— Сектор эпсилон восемь дробь четыре, — экзоскелетчик снова тронул кнопки; в этот раз запищал наручный смарт Аксы. Гедимин услышал в наушниках негромкий ропот.

— Это в часе пути! — Акса недовольно сощурился. — Других свободных секторов нет?

Сармат оглянулся через плечо. Глайдер загораживал обзор, но кое-что было видно. Пост находился на склоне кратера, и вся равнина была как на ладони — груды поднятой взрывом породы, световая разметка, редкие проходчики, роющиеся в обломках. Гедимин насчитал всего шесть на обозримом пространстве; он не знал, как распределяются сектора, но свободных было много, и гораздо ближе, чем в часе пути от поста.

— Сектор эпсилон восемь дробь четыре! — повторил постовой, повысив голос. — Продолжайте движение!

— А лучше бы вас сюда не пускать, — пробормотал один из экзоскелетчиков, глядя на Гедимина в упор. Сармат посмотрел на него, не мигая, и человека передёрнуло.

— Все на борт! — объявил Акса, отмахиваясь от направленного на него ракетомёта. — Ждите меня в фургоне, я за проходчиком.

Тягач остался на посту; дальше фургон и пустые прицепы тащил проходчик, медленно пробираясь мимо завалов силикатной породы вдоль края кратера. Гедимин пытался освоиться в области низкой гравитации. Кислородную станцию отключили — субстрат кончился, баллоны наполнились, углекислый газ вышел из фургона, когда его вскрыли.

— Здесь, — объявил Акса спустя пятьдесят три минуты тряски и переваливания с боку на бок. Проходчик был тяжелее тягача, подушка защитного поля не держала его, и он ползал на своих гусеницах по раздробленному камню, — вместе с ним из стороны в сторону мотало прицепы.

Гедимин выходил последним, стараясь никого не придавить. Проходчик проехал десяток километров от края кратера к центру; вал ещё был виден — трёхкилометровая стена с неровным осыпающимся верхом. Солнце стояло в чёрном небе над горами, и они роняли на дно длинные зубчатые тени.

Пассажирский фургон отстегнули; Гедимин вытащил кислородную станцию и пристроил там, где обломков было меньше, прикрепив её к целой, не разбитой взрывом породе. Акса предлагал развернуть проходчик, но сармат, отмахнувшись, ухватил фургон за крюк и оттащил его на край сектора, за кислородную станцию, туда, где обломков не было вовсе — их убирали сразу, чтобы не сбилась разметка. Взрыв поднял и перемешал три метра «грунта»; глядя на горы, Гедимин вспоминал, что когда-то они были на полтора километра ниже, — город, нуждающийся в кислороде и стройматериалах, углубил кратер вдвое.

Когда сармат вернулся в центр сектора, филки уже состыковали пустые контейнеры между собой и с проходчиком. Двое сели за штурвал, остальные разбрелись в поисках гор обломков, удобных для погрузки. Гедимин чувствовал, как рыхлый слой под ногами трясётся, но звука не слышал, — в наушниках была мёртвая тишина.

Защитное поле он установил в тени горы, среди крупных вывороченных глыб выше его роста, — он не знал, насколько хорошо просматривается кратер сверху, но не хотел рисковать. Купол вышел длинным — пять метров в одном измерении, три — в другом. Гедимин долго настраивал приборы, прикреплял к руке излучатели, — их было два, но работали они синхронно, как обычный двухпучковый взрыватель, и с той же мощностью. «Хорошо, что скафандр не просвечивается,» — он вспомнил экзоскелетчиков на посту и недовольно сощурился. «И никто не знает, где в нём ниши. Кроме нескольких дохлых «макак» из Сокорро…»

Защитное поле шло красными волнами от всплесков сигма-излучения, — Гедимин, набирая статистику, сделал полсотни прожигов. Проколы затягивались быстро — сармат даже не тратил время на их закрытие. Все удары были нанесены в межзвёздное пространство, и Гедимин надеялся, что не зацепил пролетающий мимо крейсер Мианы или живой астероид Алити.

Едва он убрал защитное поле, в наушниках задребезжало.

— Урслер спрашивает, что ты делаешь под куполом, — сообщил недовольный Акса. Гедимин на секунду задумался, гадая, какое объяснение покажется человеку правдоподобным.

— Мне неспокойно, когда небо чёрное, — сказал он. — Я с Земли и к этому не привык.

В наушниках запищало, потом Акса вернулся на связь.

— Урслер приказывает убрать купол, — сказал он. — Войти в фургон и не выходить, пока мы не закончим. Лучше сделай, как он велел, не то на посту проблем не оберёмся.

— Ладно, — не стал спорить Гедимин. Опыты были закончены, и он мог заняться разбором результатов. «Всё-таки кратер просматривается,» — сделал он вывод из услышанного. «Видимо, я пропустил дрон. Не люблю дроны…»

То, что он увидел на экранах приборов, сильно ему не понравилось — и, когда через два часа он свёл информацию в единую схему, он сердито сощурился и обругал про себя Маркуса и его идиотскую спешку. Пучок установленной мощности при первых испытаниях прожигал в мембране трёхмиллиметровый прокол, во время проверки на Кагете он сузился до двух миллиметров, сейчас еле-еле набирал один, но чаще получалось восемь-девять десятых. «Понятно, почему крейсер не лезет,» — думал Гедимин, мысленно подбирая параметры прожигателя, чтобы крейсер всё-таки пролез. «Мембрана распухла втрое. Интересно, это из-за нас, или она всегда так делает?»