Проект «Геката»
Шрифт:
— Всегда к твоим услугам, Пит, — благодушно кивнул Кенен. — Смотри, чтобы крысы не прогрызли корпус. Эта штука не горит, но «фонит» отменно.
Человек негромко рассмеялся.
— Крысы… С первого дня мне рассказывают про этих крыс. Во всём Кларке нет ни одного неочипованного зверька. А за пределами Кларка — только пыль и камни. Ваш генератор никто не тронет, мистер теск.
12 февраля 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Иджес вскинул руку, на долю секунды сверкнул «жалом» лучевого резака и отступил,
— Ничего не весит, — он без усилий пошевелил кистью, и Иджес едва успел увернуться от пролетающего мимо сапога.
— Эй! — он показал Гедимину кулак. — Иди работать, теск. Нечего тут махать!
Гедимин, виновато мигнув, занял его место. Пластины обшивки легко сдвигались под пальцами; сармат выравнивал края, едва касаясь их резаком, и боялся, что броня треснет в его руках. Айзек уверял, что прочности там с запасом, но Гедимин вспоминал летающие твэлы и мгновенное расплавление центнеров ирренция — и думал, что эта «кожица» не защитит ни от чего. «Я бы в этом в реактор не полез,» — заключил он, тайком взвесив вторую броню на вытянутой руке. «В исправный и заглушенный — ещё ладно, а к аварийному — не подошёл бы.»
За его спиной заверещал и тут же замолчал чужой дозиметр — Айзек, опустив излучатель, убрал тёмный щиток с глаз и довольно усмехнулся.
— Всё работает. Экранирование, термостойкость, ударопрочность…
Гедимин, хмыкнув, посмотрел на свой кулак.
— Чем проверял?
— Конвекционными потоками над литейной станцией, — без тени усмешки ответил Айзек. — Внутри были термодатчики. Снаружи мы давали от пятиста до тысячи градусов, в броне за полчаса дошло до семидесяти.
Гедимин удивлённо мигнул.
— И верхний слой не испарялся? У меня с ним вечно проблемы, — он покосился на свои ладони. Сейчас их обшивка была иссиня-чёрной — сармат восстановил и отполировал верхний слой, но через две-три недели пальцы снова должны были покрыться белесой сеткой царапин и потёками оплавлений.
— Металлом мы его не поливали, — сказал Айзек. — Вообще разумному существу желательно не купаться в металле.
Гедимин вспомнил свой нырок в урановый расплав и недовольно сощурился.
— Кто проверял ударопрочность?
Сарматы переглянулись.
— Зет, — ответил Иджес. — Очень просил ударить кувалдой. Вот, смотри сюда. Здесь, здесь и здесь внутри были датчики.
Гедимин провёл пальцем по броне. Чёрные пластины, наползая друг на друга, скрывали едва заметные углубления, но сармат их нашёл, — удары Зета оставили следы, но продавить или пробить скафандр не смогли.
— Я тоже хочу проверить, — он посмотрел на свой кулак. Иджес, хмыкнув, быстро дёрнул скафандр на себя и спрятал за спину.
— Зачем?! — удивлённо посмотрел на него Айзек. — Лучше знать, когда оно сломается. Я за проверку.
Иджес нехотя вернул броню на стапель, на секунду задумался и жестом остановил Гедимина,
уже замахнувшегося для удара.— Датчики — ерунда. Надо проверять в деле, — он притронулся к коммутатору. — Ансельм, ты далеко?
…Филк остановился на пороге, настороженно глядя на сарматов. Айзек дружелюбно кивнул ему и указал на стапель, где стоял вскрытый сверху донизу скафандр.
— Это для тебя. Не такой, как у Гедимина, но тоже ничего. Выдерживает две тысячи градусов и нейтронный поток.
— Это для работы в реакторе? — филк осторожно провёл пальцем по броне. — И как это надевать?
Иджес помог ему влезть в скафандр — с непривычки это было непросто. Гедимин стоял в стороне. Его снова одолевали воспоминания, — Кумала, как живой, смотрел на него и застенчиво улыбался. «Сколько же толковых сарматов погибло…» — Гедимин стиснул зубы, отгоняя бесполезные мысли. «Вот, он уже оделся. Надо его отцепить…»
Ансельм, отделившись от стапеля вместе со скафандром, качнулся вперёд, пошатнулся и тяжело осел на палубу. Иджес, не успевший подхватить его, поднял его за плечи.
— Что? Запнулся?
— Пусти, — выдохнул филк, расставляя пальцы на ступнях. — Я держусь.
Он придал себе устойчивое положение и, медленно повернув голову, оглянулся на Гедимина.
— Сколько… это… весит?
— Шестьдесят шесть, — ответил Айзек. — Легче просто некуда. Ну что, можешь стоять?
Ансельм повёл плечами и, вдохнув поглубже, переместил одну ногу вперёд. Вторую он переставить сумел, но затем пошатнулся и едва не упал.
— А твоя… броня… сколько? — спросил он, переведя дух. Гедимин мигнул.
— Полтонны, — он придержал пошатнувшегося Ансельма за плечо и посмотрел на него с тревогой. — Так не пойдёт. Как ты будешь работать?
— То-то и оно, — вздохнул Айзек. — Надо бы убрать слой флии. Половина массы сразу уйдёт.
— Тогда незачем было и делать скафандры, — недовольно сощурился Гедимин. — Без флиевого слоя в реактор лезть незачем. Ну что, немного привык?
Он покосился на Ансельма. Тот стоял, широко расставив пальцы на ногах, и задумчиво шевелил ладонями.
— Полтонны, говоришь? А как ты… в этом… ходишь?
Айзек фыркнул.
— Ты бы видел, как он в этом бегает! Ладно, вынимайте его. Придётся переделывать.
— Если атомщик говорит, что переделывать нельзя, значит, так оно и есть, — проворчал Иджес, досадливо щурясь. — Бросайте эту затею. Нечего недомеркам лезть в реакторы!
Ансельм сердито фыркнул, но, придавленный к палубе скафандром, не смог даже пошевелиться. Гедимин помог ему выбраться и озадаченно посмотрел на пустую броню, упавшую к ногам.
— Альваро как-то приспособился…
— Опыты Ассархаддона! — поднял палец к потолку Айзек. — И кто тут будет его приспосабливать? Бринн?!
Ансельм потёр придавленные плечи и наклонился над скафандром.
— Шестьдесят шесть килограмм? Я возьму это, ладно? Надо потренироваться. Через неделю я к нему привыкну.
Сарматы переглянулись.
— Как хочешь, — Гедимин пожал плечами. — Нас гоняли два месяца. Если через неделю сможешь ходить, оставим скафандры. Нет — значит, опыт не удался.
Ансельм выглянул в коридор.