Проект: Граф Брюс 2

— Ты думал, что я в этот бред поверю, Иган? — рассмеялся я. — Случайность, повезло? И твой человек под клубом дежурил не с намерением быстро забрать нужную вам тушку? Не держи меня за идиота!

— Я говорю правду!

— Даже обсуждать этого не буду! Может быть, до вашей вчерашней выходки, я бы ещё поверил — ошибка, случайность, да что угодно! Но теперь — нет! Катись к дьяволу, Брен! Мы. Больше. Не. Сотрудничаем.

От моего натиска мужчина чуть сдал назад. Но уходить не спешил.

— Да что случилось-то? — уже более спокойным, без надрыва, голосом спросил он. — Ты так об этом говоришь, будто я просто обязан знать, о чём идёт речь!

— Ну, на мой взгляд, так и есть, — пожал я плечами. — Ты подослал ко мне своего человека. И он попытался вложить в меня ментальную закладку. Ментальную, Иган. Ментальная закладка — менталисты — Неблин. Что здесь ещё придумывать-то? И я, уж прости, воспринимаю это как целенаправленную атаку на меня. Попытку подчинить Кочевника и сделать своей марионеткой.

— Но я этого не делал!

— Допускаю такую мысль. Я же понятия не имею, как у вас организовано управление. И действительно ли ты главный. Но это не важно уже. Неблинцы атаковали Кочевника из Ленова.

— Нет!

— И лучшее, что я тебе сейчас могу предложить — свалить отсюда. Прямо сейчас.

— Да послушай же ты!..

— Потому что я тоже в бешенстве! — рявкнул я наконец, на миг утратив самообладание. Но закончил уже более или менее спокойно. — Всё, что сейчас меня сдерживает, Иган, это лишь нежелание привлекать к нам внимание здешних властей. Иначе, уже бы отдал приказ пинками выгнать тебя с территории.

Некоторое время неблинец стоял, не двигаясь, глядя на меня исподлобья. Тяжёлый у него был взгляд, одновременно растерянный, гневный и обречённый. Мне даже пришлось напомнить себе, что менталистам верить нельзя, а то бы даже пожалел.

Вот что у меня за натура такая — всех жалко. Тех, кто стоит за этим мерзавцем — жалко! Они-то, люди обречённого Неблина, не виноваты, что один конкретный господин Брен решил сыграть ва-банк. И подставился не только сам, но и сотни тысяч других людей под плаху подвёл.

Хотя, чего спрашиваю? Я — Кочевник. А нас ведь не только по способностям отбирают, но ещё и психотип заботливо выстраивают. Чтобы, свалив в другой мир, мы не предали свой народ. Ну или хотя бы, сделали это не сразу.

— Значит, мы вернулись к тому, с чего начинали? — вскоре нарушил молчание Иган. — Хорошо. Но помни, этот выбор сделал ты сам.

О чём это он? А, наша первая встреча! Сотрудничай со мной или я солью тебя местным властям. Ни себе, что называется, ни людям. Ну, удачи!

— Проваливай. И по-хорошему, пожалуйста. У Уния вон зубы уже чешутся задницу тебе обглодать.

В подтверждение этих слов, мастиф раззявил свою внушительных размеров пасть и продемонстрировал жёлтые зубы.

Иган Брен сел в машину и уехал. А мы с товарищем ещё несколько минут простояли на одном месте.

«Точно считаешь, что это он? — прилетело он него мыслесообщение. — Так-то он довольно убедителен был. И удивлялся натурально».

— А ты уверен, что это твои мысли, а? — отозвался я. — Ну вот это вот сочувствие и сомнения в собственных решениях?

«Так можно вообще непонятно до чего дойти».

— Вот и я про то. Менталисты, чтоб они сдохли!

На входе в дом меня уже ждала Ринко. С докладом, что Настя заперлась в своей комнате вместе с Алевтиной — обе девушки прямо сейчас думают над своим утренним поведением.

И ещё одним делом.

— А мне с тобой срочно нужно поговорить, — закончила она.

Вчера вечером, во время визита служанки, мы уже пообщались на тему произошедшего. Довольно обстоятельно, надо сказать. Лиса рассказала о том, как и когда она сталкивалась с менталистами — ворожеями, так она их называла. Говорю же, у неё лексикон порой, как у бабули.

Было это давно, лет сорок-пятьдесят назад. Их было мало, и никто никогда не считали их сильными одарёнными. Так что жили они в основном по дальним хуторам да провинциальным городишкам, где могли дурить людям голову и не особо опасаясь эту самую голову в процессе потерять. Большинство становилось бродячими торговцами — это, кстати, помогало выживанию. Продавали любовные эликсиры, средства от всех болезней и прочую неведомую хрень, а когда обдуренные покупатели приходили за деньгами, быстренько покидали очередную локацию.

Сейчас таких уже и не встретишь, — даже с некоторым сожалением вздыхала лиса по-старушечьи. Эх, мол, ушла эпоха!

Меня в её рассказе немного корябнуло то, что действовали ворожеи точно так же, как и барон Дерябин. То есть, физический контакт, ментальная закладка и создание обстоятельств, в которых заложенное зерно взрастёт в идею. В моём случае — отказа от покровительства Строевой.

Что, с одной стороны, странно — прямо как неблинцы! А с другой — сходный путь подразумевает и типовые приёмы. В общем, с равной степенью вероятности можно было предположить, что знакомые Ринко ворожеи — это менталисты из моего мира, которые вполне могли осваивать здешние земли полвека назад. Или продукт эволюции человечества Деноса. Один из его тупиковых путей.

Но вот что было совершенно точно, дворянами ворожеи никогда не были. А Дерябин — был. Не в пользу Игана Брена довод, да?

— Пойдём в кабинет, — кивнул я подруге. — О чём разговор-то?

— О несостоявшемся тройничке, — произнесла Ринко с таким видом, словно речь шла о совместном выполнении домашнего задания.

— Вроде бы все обсудили? — по пути я кивнул Догуляю, который ненавязчиво маячил возле лестницы. Всех своих я уже успел предупредить о конфликте с анклавом Неблина, так что они старались держаться наготове.

— Возможно, я немного ошиблась, — лиса закрыла дверь в кабинет, дождалась, пока я сяду, и произнесла. — Или очень сильно.

Вступление напрягло.

— Давай, жги уже.

— Я немного с Алевтиной позанималась. Ненавязчиво.

Я кивнул. Видимо, Ринко имела в виду какую-то совместную медитацию. Которая позволяла как бы соединить, пусть и не в полной мере, сознания участников. Меня она так учила пользоваться энергоканалами.

— И?

— Ну, вчера я считала, что девочку под тебя захотели подложить, чтобы закрепить закладку, — принялась пояснять лиса. — Сексуальный контакт, как ты знаешь, сильно снижает уровень критичного мышления.