Проект Х

Спустя некоторое время Кута поднялся и заговорил:

– Не людям дано знать, лишь Высший судит истинно. Кетарай волей Его доказал, он избран. Мы - воины, наша судьба хранить правду. И потому ты, рус Слав, отныне волен ходить по нашей земле, быть гостем в наших домах и делить с нами священную чашу архаса. Так указал Высший и так говорю я, вождь ясыгов Кута - да свершится воля Его!
– Повернув лицо ко мне, он добавил, - прошу, прими от меня этот дар и носи его с честью.

Он снял с пояса богато украшенный акинак и протянул его мне. Я поднялся вслед за ним и теперь в некой нерешительности смотрел на подарок. Не взять было никак не возможно. Но чем ответить? Отдать свой нож? Он выглядит куда скромнее... Ясыг спокойно и одновременно испытующе смотрел на меня, своими горящими черными глазами.

– Благодарю тебя, великий вождь. Твой дар - бесценен. Ты доверяешь мне - землянину, русскому, и я очень ценю это. Клянусь, что никогда не нарушу покой ваших очагов и не предам вашего доверия. Прими же в ответ мой клинок - я не великий воин и сумел лишь поразить им трех больших гиен, но это честная сталь.
– Сняв клинок с пояса, я вручил его Куте.

Все воины, сидящие в круге негромко, но одобрительно зашумели. Я почуял, что сейчас самое время уйти, и, не садясь, обратился ко всем:

– Завтра мы с Ердеем и Сашкой отправимся в путь, потому хочу сейчас попрощаться с вами, воины. Пусть вам сопутствует счастье.

– И тебе легких путей и славной смерти, кетарай.
– Понеслось со всех сторон. Вот такое пожелание... поклонившись вождю и всем остальным вышел из круга. Добравшись до Злодея, похлопал его по сильной шее.

– Пойдем, дружище.

Конь без приказа и понуканий двинулся следом. Прогуляться не помешает и лучше на своих двоих. Голова звенела и, кажется, была готова разом охватить весь мир. Дойдя до своей лежанки, я некоторое время сидел, молча рассматривая узор на ножнах акинака. Потом услышал шаги и поднял глаза - так и есть, рядом стоял Сашка, с интересом рассматривая подаренное вождем оружие.

– Замечательная работа, вот посмотри, какой узор тонкий, как делано здорово.

– Я смотрю, ты в этом разбираешься, Саш? Хочешь поближе разглядеть - возьми в руки, так удобней будет.

– А можно?

– Конечно можно. Какие могут быть запреты для друзей.

Сашка на некоторое время погрузился в детальное изучение ножен и рукояти. Я же вспомнив свои недавние рассуждения, решил порасспросить его:

– Слушай, Сашка, а у тебя сестры на выданье случаем нет?

– Что?
– парень не понял или не расслышал моего вопроса.

– Я говорю, нет ли у тебя сестры-красавицы годков шестнадцати-двадцати? Или в каком возрасте тут у вас девушек с парнями знакомить принято?

– А зачем тебе?
– Продолжал тормозить Сашка.

– Ну, как... Знаешь, я за одну неделю несколько раз чуть богу душу не отдал. Это настраивает на серьезный лад. Вот и подумал, а не пора ли тебе, то есть мне - с девушкой хорошей познакомиться, глядишь, так и до свадьбы дойдет. То есть намерения у меня самые серьезные, ты не думай... Понимаешь теперь?

– Дд-д-а.
– Неопределенно-задумчиво протянул парень, и замолчал, словно обдумывая или решая что-то.

– Так и что? Есть или нет?
– решил немного подтолкнуть его я.

И получил, наконец, очень серьезный ответ:

– Жаль, но у меня сестер нет... Но если надо, я могу...

– Ну, на нет и суда нет.
– Поспешно прервал его, не хватало еще мне малолетнего сваху заполучить. Ненавязчиво перевел стрелки на другую тему.

– Прости, отвлек тебя от кинжала, все, больше не мешаю.

– Ага, да все уже. Спасибо.
– Парень словно потерял интерес к оружию, что это с ним вдруг, только что горел энтузиазмом... вечно я ляпну чего-нить не то и...
– Пойду я. Здорово, что вождь тебя признал - это огромная честь и небывалое дело для ясыгов, но Кута - светлый воин - настоящий хранитель правды. Воля Божья для него свята.
– На миг замолчав, добавил.
– Приходи ужинать, ближе к закату, а сейчас - все же отдохни, ты еще не совсем оправился.

– Слушаю и повинуюсь.
– Шутливо-серьезно отозвался я.

Улегся, подложив руку под голову, и принялся смотреть в синее, бездонное небо. Сам не заметил, как уснул. Очнулся уже к вечеру, разбуженный влажным носом, тыкающимся в мою щеку.

– Мадху, хулиган.
– Пес негромко тявкнул, словно зовя поскорее вставать.
– Понял, понял, иду уже.

Ужин прошел тихо и как-то тяжело. И совсем не понятно, почему так? Может, волнение перед началом пути? Мы молчали, Сашка задумчиво глядел по сторонам, и вяло черпал ложкой, Ердей был погружен в себя, так что мы с Мадху одни и перемигивались, и скалились дружелюбно друг дружке. Доскребя по дну собирая последние крошки, я поблагодарил Сашку за вкусное угощение.

– Вкусно у тебя получается, Сань. Мне бы так... Спасибо огромное.
– Дождавшись короткого кивка в ответ, окончательно убедился, что сегодня мне не особо рады. Мало ли чего? Поэтому решил закругляться.
– Ну, я пойду. Завтра на рассвете выходим?

– Да, - очнулся старик.
– С первыми лучами...

– Отлично. Тогда лучше лечь пораньше, чтобы не проспать. Саш, пока.

– До встречи, Слав.
– Наконец-то услышал я голос паренька. Да что говорить - не просто паренька - друга, много ли у меня было таких товарищей? Пожалуй, что и ни одного. Эх, жаль будет расставаться, но у них своя жизнь. И мне в нее лезть, точно не стоит.

Устраиваясь на лежаке, долго не мог уместиться с удобством. Все время что-то было не так. Но ночная темень и тишина лагеря сделали свое - я постепенно заснул.

Темноватый потолок. Тишина. Человек, похмельно тряся кудлатой головой, садится на кровати. Озирается, не понимая, где он. Встает и шагает, шлепая босыми широкими ступнями по некрашеному зато добела отмытому дощатому полу к ближнему окну-бойнице. Осматривается и видит широкий двор и вооруженных людей на нем. На груди каждого - серебряный значок - звезда в круге. Еще шаг и во всю ширину наплывает лицо Курбаши. Неслышно движутся губы, помощник Шерифа разворачивает сверток, вынимая пистолет, пояс с кобурой и картонные пачки патронов. Кудлатый парень чуть робко загребает вещи себе и несмело улыбается. Только теперь я понимаю - это же Митька. Разговор продолжается и Митрий принимается усиленно кивать в ответ на слова Курбаши. Опять смена картинки. В просторной, светлой комнате стоят десятка полтора бойцов. Перед ними Шериф, солидный и сосредоточенный, за его правым плечом - Курбаши. Митрий в центре импровизированного круга. Он делает шаг навстречу Шерифу и тот вручает недавнему разбойнику серебряный значок.