Проект Каба
Шрифт:
Препровождённый в покои мастера-адепта, могучий храм из стали и бронзы, над которым доминировали воинственные формы боевого титана класса Грабитель, тихо стоящего в дальнем конце, Равашоль оказался перед лордом Марса, который определял его судьбу.
Адепт Лукас Хром тёмным силуэтом возвышался над ним. Широкоплечая фигура техножреца была укутана в тёмно-багровую рясу, почти не скрывавшую многочисленные аугментации, которыми он был благословлён. Ребристые трубки и кабели извивались вокруг его конечностей и скрывались в шипящем силовом ранце, выраставшем из его спины подобно крыльям.
— Адепт Хром, — начал Равашоль, доставая планшет с данными и стопку распечаток. — Прежде всего, хочу сказать, как я польщён оказанной честью…
— Ты просил об аудиенции касательно проекта Каба, — прервал его адепт, обходясь без вступления.
Его грубый голос был синтезированным, и казалось, что шипение его силового ранца имитировало тяжёлые, скрежещущие вздохи.
— Ах, да, — сказал Равашоль, мгновенно разнервничавшись.
— Так говори. У меня много забот, и мало свободного времени.
— Да, конечно, мой господин, — кивнул Равашоль, держа планшет. — Я попытаюсь быть кратким, но мне столь многое нужно Вам рассказать. Это совершенно изумительно. Беспрецедентно, я ручаюсь, хотя я наткнулся на это случайно.
— Адепт Равашоль, — рявкнул Хром. — Говори по делу, или я превращу тебя в сервитора. Что ты хотел мне рассказать?
— В сервитора! Нет! В смысле, конечно, мой господин, — вскричал Равашоль, запихивая планшет и распечатки обратно под свою рясу. — Ну, что же это… ну, как бы это сказать…
Адепт Хром выпрямился во весь рост, и Равашоль увидел огромный цепной клинок, наподобие тех, что несли самые тяжёлые из боевых сервиторов, выдвигающийся из спины его повелителя.
— Да, мой господин, — сказал он торопливо. — Машина Каба, как мне кажется, достигла способности мыслить самостоятельно.
Он ожидал какой-то реакции на своё заявление, возгласа негодования, удивления, недоверия… чего угодно, но адепт Хром просто неподвижно смотрел на него своими светящимися глазами.
— Мой господин? — спросил Равашоль. — Вы слышали, что я сказал?
— Я слышал, — подтвердил Хром. — Этот факт мне известен.
— Известен Вам? — сказал Равашоль, неожиданно уязвлённый пониманием того, что его открытие вовсе не было открытием. — Я не понимаю.
— Ты и не должен, — ответил Хром, убирая ужасный пилообразный клинок. — Проект Каба — это результат совместной работы многих величайших умов Марса по созданию думающей машины.
— Думающей машины? — выдохнул Равашоль. Не смотря на то, что он общался с машиной Каба многие недели, мысль, что её разум был создан преднамеренно, была невероятной.
— Кому ещё ты рассказал об этом, адепт Равашоль?
— Никому, мой господин, — сказал Равашоль. — Я подумал, что было бы благоразумно спросить Ваших указаний прежде, чем что-либо предпринимать.
— Это было мудро, — сказал Хром, и Равашоль раздулся от гордости. — Это неспокойные времена, и есть те, кто не видят
необходимости в том, чем мы тут занимаемся.— Да, — сказал Равашоль. — Я собирался спросить об этом. Разве не существует, ну, запрет на такие исследования? Разве это не… запретно? Не являются ли эти исследования незаконными?
— Запретными? Незаконными? — презрительно усмехнулся Хром. — Для таких, как мы? Какие аспекты технологии отвергнет Механикум? Разве мы подчинимся правлению тех, кто обязан нам за снаряжение своих флотов и поставки оружия, которым они ведут свои войны?
При этих словах Хрома, граничащих с изменой, Равашоль почувствовал, как холодок пробежал вдоль хребта, поскольку такие попытки запретил сам Император.
— Такие машины являются следующим эволюционным шагом, адепт Равашоль, — продолжил Хром. — Не ты ли из всех людей должен обязательно это увидеть? Твоя работа с доктринальными платами непревзойдённа, но даже твои роботы ограничены параметрами, которые ты им задаёшь. С машинами, способными думать, мы войдём в новую эпоху открытий и механического совершенства. Более нам не нужно будет полагаться на хрупкость и недолговечность плоти.
Равашоль почувствовал, что его захватил непреклонный энтузиазм Хрома и сказал: — Так Император, наконец, санкционировал развитие этих технологий Механикумом? Воистину, это великий день!
Сверкающие металлические пальцы Хрома вытянулись и крепко ухватили его за плечо.
— Нет, молодой адепт, разрешение исходит не от Императора.
— Тогда от кого? — спросил Равашоль, его любопытство перевесило его страх.
— От Магистра Войны, — триумфально произнёс Хром. — Наш патрон — сам Гор.
Как ты себя чувствуешь?
Равашоль знал, что ему не следует быть здесь, с машиной Каба, но его любопытство не позволяло ему забыть запретное создание, и, стоя перед её ужасающей убийственной мощью, он знал, что принял правильное решение — прийти сюда ещё раз. Не зависимо от того, что адепт Хром верил, что эта машина являлась новым прорывом в робототехнике, Равашоль не мог отбросить тот непреложный факт, что происходящее шло вразрез со всеми клятвами Механикума.
Пойти против клятвы, данной Императору…
Сама мысль об этом леденила его душу.
— Я чувствую себя хорошо, — ответила машина Каба на его вопрос. — Хотя я отмечаю ускоренные сердечные ритмы, повышенное кровяное давление и увеличенный уровень нейромедиаторов в твоём кровяном потоке. Что-то случилось?
Равашоль сделал шаг к машине Каба и сказал: — Да. Боюсь, что так.
— Что беспокоит тебя? — спросила машина.
— Ты, — сказал Равашоль печально. — Меня беспокоит само твоё существование.
— Я не понимаю, — сказала машина. — Разве мы не друзья?
— Да, — ответил Равашоль, — конечно мы друзья, дело не в этом. Просто… ну, ты не должен существовать. Император запретил это.
— Император недоволен из-за меня? — спросила машина.
— Нет, нет, всё совсем не так, — сказал Равашоль. — Просто запрет на разработку искусственного интеллекта Механикумом является частью нашего альянса с Императором.
— Почему?