Проект 'Кошмар'

– Да, доктор, - она отдала ему блокнот. Схема была повторена в точности.

Рейнольдс прервал благоговейное бормотание.

– Представление с игральными картами я могу пропустить. Перейдем к телекинезу. У кого-нибудь найдется два кубика?
– никто не откликнулся.
– У нас есть свои, - продолжил он.
– Они проверены вашими физическими лабораториями и опечатаны, - он вскрыл пакетик, из него высыпалась дюжина кубиков.
– Двойной Макс, как насчет партии "Натюрельс"?

– Могу попробовать.

– Генерал ла Мотт, выберите, пожалуйста, два кубика и положите в стакан.

Генерал выбрал кубики и передал стакан Эндрюсу.

– Сколько вы хотите выкинуть?

– Вам будет достаточно шесть и пять, генерал?

– Если сможете.

– Вы не поставите пятерку против меня, генерал? Разве вам не интересно?
– он посмотрел на генерала невинным взором.

Ла Мотт усмехнулся.

– Вы сами захотели, солдат, - он поставил пятерку. Эндрюс положил на нее свою, потряс стакан и метнул кубики. Один остановился на монетах пятерка, другой упал на стул - шестерка.

– Не хотите ли удвоить ставку, генерал?

– Я больше не хочу играть. Покажите нам пару "Натюрельс".

– Как прикажете, господин генерал, - Двойной Макс спрятал деньги, потом выкинул шесть-один, пять-два, четыре-три и в обратном порядке. Он много раз выкинул шесть-один, потом почему-то перешел на один-один. Он поднапрягся и выкинул две пятерки. Сердито посмотрев на маленькую пожилую даму, он сказал:

– Достаточно, леди, если вы хотите побросать кости, то почему бы вам не подойти сюда?

– Но, господин Эндрюс!

– Да-да, подойдите-ка сюда, миссис Уилкинс, - сказал Рейнольдс.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, джентльмены, - она вернулась к своему вышиванию.

Полковник Хэммонд сел возле рыжих близняшек.

– Вы - "Январские близнецы", не так ли?
– спросил он тихо.

– Это наш сценический псевдоним, - ответила одна девушка.

– Наша настоящая фамилия Браун, - сказала другая.

– Верно - Браун, - подтвердил он.
– А как насчет представления здесь, для наших солдат?

– Доктор Рейнольдс будет возражать, - ответили они серьезно.

– С ним я договорился. У наших солдат нет никаких развлечений, режим секретности, знаете ли. Что вы об этом думаете, Джоан?

– Я - Джейн. Если вы договорились с профессором...

– Большое спасибо!

Хэммонд вернулся на свое место. Миссис Уилкинс тем временем раз за разом выбрасывала шестерки на двенадцати кубиках. Доктор Уитерс мрачно наблюдал за этим представлением.

– Ну, доктор?
– спросил Хэммонд.

– Это достойно внимания, - согласился Уитерс.
– Но все происходит на молекулярном уровне - нет, на уровне элементарных частиц.

– А рисунки?

– Я физик, но не психолог. На базисные частицы - электроны, протоны, нейтроны - мы влиять не можем, разве что при помощи ускорителей.

Доктор Рейнольдс стоял рядом и все слышал.

– Большое спасибо, доктор, - ответил он на замечание Уитерса.
– Теперь, леди и джентльмены, новый эксперимент. Норман!

Юноша-негр открыл глаза.

– Да, профессор?

– Подойди ко мне. И рабочая группа физической лаборатории тоже. Есть у кого-нибудь из вас часы со светящимся циферблатом?

Женщина-техник присоединила счетчик Гейгера к усилителю так, что редкие щелчки нормального фона радиоактивности воздуха стали слышны во всем зале. Потом она положила возле счетчика часы - щелчки стали чаще, словно град барабанил по жестяной крыше.

– Пожалуйста, выключите свет, - попросил Рейнольдс.

– Можно, профессор?
– спросил юноша.

– Подожди еще немного, Норман. Все видят часы?
– тишина нарушалась только треском из усилителя.
– Давай, Норман!

Светящиеся цифры погасли; треск снова превратился в редкое пощелкивание.

Та же группа собралась в бункере посреди пустыни, на границе ядерного полигона. Туда смотрел перископ, защищенный бронированным стеклом метровой толщины. Доктор Рейнольдс говорил о чем-то с генералом Хэнби. Капитан ВМФ надел наушники и сообщил:

– Самолет на месте, господин генерал.

– Спасибо, Дик.

Динамик прошептал:

– Станция Чарли - Централи. Все ясно.

– Все станции готовы, местность для посадки очищена.

– Начинаем отсчет.

– Все станции готовы к отсчету. Начинаем с минус семнадцати минут. Пошло, время. Это испытания по полной программе. Повторю: по полной программе.

– Значит, - сказал Хэнби Рейнольдсу, - расстояние не имеет никакого значения?

– Мы можем с таким же успехом провести опыт в Солт-Лейк-Сити, если мои люди хоть раз увидят область испытаний, - он нервно посмотрел на часы. Что-то мне не по себе.

– Это со всеми бывает. Помните метроном при первом испытании на Бикини? Он чуть не свел меня с ума.

– Могу себе представить, генерал. Пара моих парней уже...

– Для таких мы приготовили трудовую терапию, - яростно усмехнулся Хэнби.
– Доктор Уитерс, вы сами будете показывать ваш фокус?

Глава группы физиков нагнулся над приборами; Он выглядел усталым.

– Сегодня - нет, - ответил он безо всякого выражения.
– Пусть лучше Саттерли.

Саттерли вышел вперед, улыбнулся военным, Чрезвычайно Значительным Лицам и группе Рейнольдса.

– Для публики, которая не захочет уйти, я приготовил пару сюрпризов. Но сначала...

Он взял полированный металлический шар и посмотрел на экспертов.

– Сегодня утром по пути сюда вы видели такие же шары. Они все еще там, снаружи и ждут, чтобы через... через одиннадцать минут сделать "БУМ!". Этот шар всего лишь из стали - на тот случай, если кто-нибудь перепутает. Над такой шуточкой мы все сдохнем со смеху.

Никто не засмеялся.

– Правда, для этого они недостаточно тяжелы. Мы застрахованы от любых неожиданностей. Это наглядное пособие приготовлено для того, чтобы группа доктора Рейнольдса имела образное представление, на чем надо сконцентрироваться. С виду они так же похожи на атомную бомбу, как я - на Мао. Но если изготовить их из плутония, они станут тем, что мы, атомщики, называем субкритической массой. После Второй мировой войны каждый знает, как действует атомная бомба: атом плутония испускает один неизменный нейтрон. Если масса мала, нейтроны вылетают наружу, но если она большая, больше критической, тогда возникает множество других атомных частиц, и начинается цепная реакция. В момент взрыва две половинки критической массы соединяются. Точнее я это объяснить не могу без риска вызвать неудовольствие офицеров безопасности.