Проект Лапамир

Команда уже частично поставила паруса и флейт начал понемногу набирать ход. Темная полоса воды проглянула между бортами, развернулся и наполнился ветром очередной парус, флейт уходил за мыс в сторону порта. Торговец, стоявший возле грот-мачты, смотрел на нас и улыбался. И как-то не так глянулась мне его улыбка, она показалась какой-то ехидной.

[1] Фор-бом-брамсель – второй снизу парус на первой мачте судна.

[2] Погонные пушки – пушки, стоящие на баке – носовой надстройке из которых погоняли преследуемое судно.

[3] Фальшборт – борт, возвышающейся над верхней палубой, считался не настоящим, в отличие от борта между остальными палубами.

[4] Лини – тонкие веревки.

[5] Блад – кровь.

[6] Четыре кабельтовых – около 700 метров.

Глава двенадцатая – Сражение с корветом

– Свистать всех наверх! – неожиданно даже для самого себя, заорал я. – Паруса ставить, с якоря сниматься, курс норд-норд-ост. Пушки картечью заряжай!

– Ты что, охренел, – раздался позади яростный шепот Старого.

– Нет, господин квартирмейстер, я в порядке. Только делать нам тут больше нечего. Мне не понравилось, как на нас смотрел и улыбался тот торговец, – и я невольно посмотрел на удаляющийся флейт. – От того, что мы побыстрее отсюда смотаем удочки, нам ведь хуже не будет? А если нас тут врасплох застанут, на якоре без хода, то нам конец. Сейчас будет момент истины: его флейт скрывается за поворотом, а из-за него вывернет что-то вроде фрегата и возьмет курс нам наперерез.

– И это ты узнал по выражению его морды лица? – с удивлением, спросил Старый. Он, бывало, не церемонился в выражениях, видимо, из-за своего пиратского прошлого.

– Давай не будем спорить, если через пять минут ничего не произойдет, то ты прав, а я облажался.

Старый взял у меня трубу и приник к ней правым глазом, а я просто смотрел в даль и уже заранее знал, что прав. Корма флейта еще не успела скрыться, а из-за мыса появился длинный толстый бушприт и первый из кливеров.

– Это корвет[1]! – воскликнул Старый. – Ты, Борис, гений, все по его морде прочитал! Это надо же!

– Корвет, это очень плохо, – заметил Рыжий, стоявший позади нас и все слышавший. – От корвета не уйти. От фрегата могли бы попытаться, а от корвета бесполезно. Слишком большая разница в скоростях.

– К отражению абордажа готовьсь! – неожиданно гаркнул возле уха Старый, от чего я вздрогнул. – Ты тоже, вспоминай чему научился, и будь при оружии, – обратился он ко мне. – Они нас догонят, – и квартирмейстер бросил взгляд в сторону корвета. – А команда у них минимум вдвое больше, так что они на нас набросятся и им будет насрать, что тебе не положено по уставу братства участвовать в абордажах.

– Через час он подойдет достаточно близко, чтобы накрыть нас залпом, – добавил Рыжий, внимательно следя за военным кораблем. А мне оставалось только гадать, когда и с кем успел сговориться проходимец из Шамры. На ум приходило только одно, во время передачи дел помощнику.

***

Все случилось как было сказано. Корвет медленно, но неуклонно, приближался. Наконец его борт окрасился дымами и двенадцать всплесков от ядер легли вдоль левого борта «Дельфина».

– Недолет, – обрадовался я, хотя и понимал, что сейчас он сократит дистанцию еще на кабельтов и следующий залп накроет бриг.

– Не радуйся, – стиснув зубы, прошипел Старый, – драки не избежать. Их будет вдвое, а то и втрое больше.

– Боцман! Десять лучших стрелков на ют, пятерых на бак! «Арбалеты и мушкеты приготовить!» — прокричал я новые приказы, заранее представляя то, что сейчас должно произойти. Не один раз мне приходилось обыгрывать подобное в компьютерной игре[2]. Однако в играх разрабы подыгрывают игроку. Оставалось только надеяться, что нам повезет. – Старый, прикажи заряжать картечью. Нужно сократить их численность, иначе нам не победить.

Новый залп корвета и шесть ядер заплясали по палубе «Дельфина», подпрыгивая как мячи, а два отскочило от борта. Этот своеобразный футбол закончился тем, что четыре ядра выпрыгнули за борт, а два стали кататься по палубе. По счастью, никого не задело.

Корвет постепенно приближался и расстояние уже не превышало мушкетный выстрел. Вражеские стрелки стояли в плотном ряду наготове, высунувшись над планширом, и представляли собой отличную мишень на удобной дистанции.

Я подал знак Старому, и он все понял. На счет «три» восемь запалов поднесли к запальным отверстиям, и «Дельфин» тяжело вздрогнул от одновременной отдачи, отшвырнувшей все пушки назад. Они, в свою очередь, выбрали слабину брюк[3] и дернули за них борт, к которому были привязаны. Волна силовых искажений, этакой в прямом смысле ломки, прокатилась по судну. Бриг натужно заскрипел, как кряхтят старички, пытаясь поднять мешок картошки.

Зато с расстояния в двести метров картечь, противно взвизгнув, ударила в фальшборт корвета, и планширную планку[4] в десятке мест разнесло в щепу. Но главное было не в этом, полсотни вражеских мушкетёров больше не существовало. Палуба корвета оказалась залита кровью, в которой плавало человеческое крошево. Вой ужаса пронесся по вражескому судну. Наши уже по новой заряжали пушки, когда пушки корвета грянули в ответ. Ядра заплясали по палубе, некоторые отскочили от дубовых бортов, а одно сбило грота-рею. Огромная рея, толщиной с туловище мужчины, вместе с самым большим парусом на «Дельфине» рухнула вниз.

Кто-то, голосом Рыжего, заорал:

– Берегись!

Предупреждение оказалось очень своевременным и позволило спастись трем или четырем матросам. Но все равно половину палубы накрыло парусом, что вызвало большие затруднения в заряжании пушек. Но команда Рыжего, погоняемая крепкими словами со скупыми пояснениями, шустро отделила парус от рея и начала его сворачивать. Сначала на палубу затащили мокрые края паруса, с которых лилась морская вода, и сразу пушкари принялись за работу. Уже через десять минут парус, сложенный в восемь раз, потащили в трюм.

А корвет продолжал сокращать расстояние, приближаясь к нашему борту.

– Лево руля! – крикнул я. – Канонирам целить по пушечным портам.

– Целить по портам, – еще громче моего рявкнул Старый и вскоре поднялся ко мне на ют, сказав: – Отличная идея, ополовиним им пушкарей. Они станут заряжать медленнее, да и в абордажную команду попадет меньше бойцов.

– Ты думаешь, абордажа не избежать?

– Они и так быстрее нас, а теперь мы и подавно без паруса. Нам не уйти, а топить нас не выгодно, лучше для них захватить призовое судно. А сколько славы, если взять пиратов живыми. А в абордажную команду они могут легко отрядить сто двадцать человек, это примерно вдвое против нашего. Смотри, они прижимают нас к берегу. Конечно, у нас осадка на метр меньше, чем у них, но она все же есть, – рассуждал Старый.

– Я в лоции смотрел, что вон у того мыска, у берега, два метра глубины, как и на большом удалении. Уверен, у корвета осадка больше двух метров. Если нам повезет, то посадим его на мель.

– Боюсь, Борис, не успеем. Смотри, что он делает: руль вправо кладет, сейчас кошки начнут бросать, – и не дожидаясь моего ответа, Старый выкрикнул команду: – Стрелки на палубу! Пушки целить над планширом! Стрелять по готовности!

Кошки, в количестве трех десятков, взлетели над полосой воды, разделявшей два корабля, и первый десяток лучших бойцов с корвета перелетели на палубу «Дельфина», держась за веревки. Остальные вынуждены были ждать, когда корабли подтянут друг к другу за шкоты. Разрозненный залп наших пушек ударил картечью по вражеской палубе, а прицельная стрельба мушкетёров и арбалетчиков стала приносить свои плоды.