Проект Омега

«Хочешь сказать, что я в этом виновата? При чем тут я? Это все он!»

А хоть бы и он. Это не значит, что проблема теперь не твоя. Решать-то ее тебе!

Я подозрительно прищурилась. На телеэкране белохалатница снова перешла на немецкий.

«И что ты теперь хочешь сказать?» — думаю я.

Я не хочу сказать. Я тебе ГОВОРЮ, что тебе необходима вторая половина стаи. Тебе нужно больше бойцов. Их необходимо срочно вернуть.

Похоже, я застонала вслух.

86

— Из нас получатся классные шпионы, — шепчет мне на ухо Надж. — Правда?

В поисках компьютера мы все пятеро ползем по вентиляционной трубе. Миновали еще один барак. Потом кафетерий, туалеты — отхожее место, видать, даже совершенным существам порой необходимо. Дальше несколько офисов, где корпят служащие.

Нам срочно необходима пустая комната с компьютером. И стол с горячим обедом. И каждому по удобной кровати! Мне кажется, мы уже не одну милю проползли по холодному железу. И вот, наконец, под нами кабинет, тускло освещенный мигающим компьютерным монитором. А в кабинете — никого.

Тихо-тихо отвинчиваем вентиляционную решетку и по одному спрыгиваем вниз. Сейчас заорет сигнализация. Нет… Пока все тихо.

— Давай быстрее, — командую я Надж. — У них, может, какая-нибудь беззвучная сигнализация установлена, ультразвуковая. И инфракрасные камеры скрытого наблюдения. Минута у нас есть. Но не больше.

Надж кивает и садится перед компьютером. Кладет руки на клавиши и расслабленно откидывается на спинку кресла. С каждой секундой я дергаюсь и психую все сильнее. Что она, заснула, что ли!

Вдруг она открывает глаза, мельком бросает взгляд на клавиатуру и принимается печатать.

На экране открывается и-мейл программа.

— Как у нее это только получается! — восхищенно шепчу я.

— Порядок. Я на связи, — рапортует Надж.

— Молодчина! — сердце у меня прыгает. И не только от страха, что нас вот-вот засекут и схватят. — Скажи Клыку, чтобы они все немедленно летели в Лейденхейм. Скажи ему, что дело плохо. Очень плохо.

Надж быстро печатает.

— Пиши еще, что они уже начали свое страшное дело. И, чтобы бросить им палки в колеса, у нас есть максимум пара дней, а скорее, пара часов.

— «Колеса» пишется через «о», а не через «а» — ко-ле-са, — занудствует не к месту Тотал.

— Да замолчи ты, — шиплю я на него и снова наклоняюсь к Надж. — Скажи ему, чтобы быстрее ветра сюда летел.

Надж кивает, печатает и нажимает на окошко «Послать». Готово. Будем надеяться, что наше послание вот-вот опустится в почтовый ящик Клыка.

Он, конечно, получает миллион и-мейлов в день. Что с того? Но не может же он пропустить наш заголовок «ЭТО ОТ МАКС! ПРОЧЕСТЬ НЕМЕДЛЕННО!!!» Притом все заглавными буквами.

— Все. Дело сделано. Теперь остается только надеяться, что наш СОС до него дойдет.

Монитор мигнул, и с него прямо на нас уставилась тетка, раньше вещавшая с экранов телевизоров:

— Прекрасно, Макс, — говорит она, и от ее голоса по позвоночнику у меня бегут мурашки. — Не ожидала я, что ты так далеко продвинешься. Я тебя явно недооценила.

Отчаянными жестами за спиной пытаюсь просигналить своим: «Быстро вверх. Валите отсюда».

— Бесполезно, — говорит тетка с экрана. — Посмотри вверх.

Я послушно поднимаю глаза. От флайбоев на потолке ни единого свободного сантиметра. Их там, наверное, штук пятьдесят. Зависли черными волосатыми гигантскими жуками. Красные глаза горят в готовности номер один.

— Блин!

— Мне нравится, Макс, твое красноречие, — язвит белохалатница. Поднимает к потолку голову и командует:

— Хватайте их!

87

Дальше ничего хорошего не произошло. Нам удалось порешить шестерых флайбоев. Но, когда улеглась пыль, оставшиеся повалили нас на пол, усыпанный пружинами, гайками, клочками шкур и прочими флайбойскими останками. Повалили и повязали: руки в браслетах, ноги в кандалах.

Из носа у меня хлещет кровь, а разодранная щека горит, как в огне. Ари похож на черта — оба глаза подбиты, и от побоев на лице снова лопнули его еще свежие, недавно поджившие рубцы. Ангел и Надж раскрашены синяками почище индейцев. Но кости у обеих, кажись, целы. Уже хорошо. Тотал, конечно, носился во время драки как угорелый, гавкал, кусал флайбоев. Шкуры он им порвать порвал, да толку — чуть: им без разницы, целая у них шкура или нет.

Пока флайбои тащат нас через нескончаемую череду туннелей, стараюсь запоминать дорогу: сначала вверх, потом сразу вниз по лестнице — круглая башня. A дальше — буквально сквозь стену. Огромная каменная плита оказалась секретной дверью. За ней офис. Современный, как из другой жизни. Модерновый деревянный стол, лампы дневного света. И никаких средневековых орудий пытки.

Флайбои с размаху швыряют нас на каменный пол, но совсем не там, где он покрыт восточным ковром, а на голые плиты. Как только колени на месте остались? Руки-то в наручниках — не подставишь. Так что громыхнули мы — будьте нате. Но никто не пискнул. Поднявшись на ноги, встаем спиной к спине. Вижу, что, не сговариваясь, все обшариваем глазами комнату: где выход, сколько стражников, что схватить такое, чтобы для защиты сгодилось.

На просторном столе блеснуло что-то металлическое, а значит, наверное, тяжелое. Ага… Табличка. На ней четкие буквы: ДИРЕКТОР.

Наконец-то. Наикрупнейшая шишка. Важняк. Его-то мне и надо. Того, кто за все нитки сразу дергает. Подайте мне сюда этого полного психопата, мечтающего стереть с лица земли почти все население. Вот и повстречаемся. Кабы смогла, зубами бы его разодрала.

Локтем подталкиваю своих и киваю на стол, а Ангелу выдыхаю тихо в самое ухо:

— Ты знаешь, что делать. Попробуй на этом директоре свои штучки.

Тяжелая каменная плита опять отъезжает в сторону, и в кабинет входит светловолосая женщина. Та самая, из телика. За ней толпа белохалатников, одни стетоскопами обвешаны, у других манжетки для измерения кровяного давления из карманов торчат. Клянусь, начинается развлечение. Из цикла «Комната ужасов».

— Привет, Макс, — говорит женщина. Она стройная и примерно моего роста. Мельком глянула на остальных и добавила:

— Ангел, Надж, Ари и собака.

Тотал, поди, страшно оскорбился. Но, по крайней мере, хоть выступать не стал.

— Давно я ждала нашей встречи. Наконец-то у нас появилась уникальная возможность поговорить лицом к лицу. Согласись, что она никогда не мешает.

— Главное, что ТЫ так считаешь.

В глазах ее сверкнули недобрые искры, но она спокойно продолжает: