Проект "Переселение". Дилогия

– Ни черта не тухнет. Лопатку давайте, попробую скинуть его с брони.
– Крикнул Трифонов.

Сидорчук и Ефимов перезарядили новые магазины и вылезли наружу, чтобы подстраховать товарища, полезшего тушить огонь на верх десантного отсека. Горевшее вещество начало прикипать к поверхности металла. Крыша в этом месте уже краснела в темноте. Трифонов ощущал, как жар печет ему ноги через штаны, как горит кожа рук от близости к огню. Адреналин, выброшенный в кровь чувством опасности, не давал ощутить боль полностью. Солдат соскребал и бросал на землю горящие твердые куски. Позади него постоянно вращалась башня и поливала окрестности свинцом. Когда последний уголек был сброшен на землю, Трифонов облил смесью из огнетушителя красное пятно раскаленного металла. Опасности больше не было.

Экипаж вернулся внутрь.

– Ты посмотри на свои руки Сашок?
– Сидорчук уставился на покрасневшие до локтей руки товарища.
– Они у тебя обгорели!

Настя вдруг спохватилась и полезла в свою сумку с медикаментами. Она достала оттуда мазь.

– Вытяни руки перед собой.
– Приказала она солдату.

Тот послушно вытянул их. Настя растерла ему противоожоговую мазь.

– Если мы вовремя успели, то и волдырей может не быть, а если немного опоздали, то придется бинтовать потом, чтоб заразу не занести. Болит?

– Только сейчас почувствовал как немного жжет.
– Солдат может и погеройствовал немного перед красивой девушкой, но виду действительно не подавал.

– Молодцы, парни! Сработали четко. И машину сберегли и сами не пострадали.
– Кравцов скосил глаза на руки Трифонова.
– Почти.

– Они подожгли что-то типа термитной шашки. Если бы к бакам ближе подожгли, то могло и загореться. Не такие уж они и дикари, как вначале мне показались. Быстро опыта наберутся и начнут нашу технику жечь.
– Поделился увиденным и своими соображениями Трифонов.

– Без паники! К нам кажется едет подкрепление. Ну ты и тормоз, Добров.
– Не отлипая от окуляров сказал Кравцов.

Через минуту тарахтящая боевая машина поравнялась с ними. Кравцов вылез в люк вместе с автоматом. Из люка соседней машины показался сержант Добров.

– Какого хрена ты так долго там сидел? Нам вон гусеницу сбили, и чуть не сожгли.

– Как это?
– Удивился Добров и посветил фонариком в борт БМП.
– Ни хрена себе. Вот это вам тут разворотило. Каток один сорвало напрочь. Дуболом?

– А то кто же.

– А кто же сжечь вас пытался?

– 'Еноты'. Развели костер прямо на броне, над десантным отсеком. Не просто дрова какие-нибудь, а уголек с температурой горения в несколько тысяч градусов. Нам пришлось вылезать и тушить этот костер. Трифонов себе руки сжег по локоть. А вы там дремали наверно?

– Нет, товарищ лейтенант. Пока мы пушку слышали, думали, что все идет штатно, а как только услышали автоматы, сразу поняли, что дело плохо и тут же сорвались.

– Ладно, потом устроим разбор полетов. Сейчас гусеницу надо одеть.

Вторая БМП встала бортом на расстоянии трех метров от поврежденной. Двое бойцов с инструментом соскочили на землю и принялись выбивать из лежавшей на земле гусеницы поврежденные траки. Кравцов самолично вылез из башни и контролировал пространство вокруг.

Сегодняшняя ночь действительно походила на настоящие боевые действия. Впервые с того момента как люди очутились на этой планете, их намеренно пытались убить. И это им почти удалось. В воздухе запахло войной. Кравцов иначе смотрел на окружавшую их темноту, чем смену назад. Тогда он воспринимал боевые действия против туземцев, как избиение младенцев. Ему казалось, что воевать с 'енотами', это как стрелять шимпанзе в джунглях. Но теперь он видел на что способны полосатые враги. Со смекалкой и выбором оружия у них все в порядке. А реакция у них такая, что профессиональный боксер позавидует.

Когда рассвело и появилась нормальная связь смогли вызвать техничку и доложить в штаб. Вскоре приехала другая смена и тягач, в котором были несколько офицеров из штаба. Желания объяснять и показывать им как все произошло у Кравцова уже не было никакого. Глаза слипались и ноги подкашивались от усталости. Наконец, офицеры сжалились и отпустили их отдыхать. Тушу Дуболома подцепили тросами к тягачу и поволокли из леса.

Дома Настю ждали встревоженные родители. Весть о том, что 'еноты' показали зубы успела распространиться по городку.

– Да, немного страшно было, но все обошлось. Почти никто не пострадал. Офицеры из штаба запретили нам особенно распространяться, чтобы не сеять панику среди населения. Мам, пап я бы сейчас приняла душ, потом поела и спать. Ноги меня уже не держат.

– Конечно, дочь!
– Мать спохватилась и побежала готовить дочери завтрак.

Настя еще спала, когда по улицам городка проехала агитмашина и призвала все мужское население прибыть на собрание. Вадим стал собираться. Жена тревожно смотрела на его сборы.

– Как думаешь, что на этот раз они задумали?
– Надеясь услышать успокаивающий ответ, она с надеждой посмотрела на мужа.

– Я думаю, что они решили устроить мобилизацию. Ты же видишь, началась война, нужно всех мужиков поставить под ружье.

Мать Насти хотела услышать совсем другой ответ. Она села за стол и опустила голову. Слезы закапали из ее глаз. Она вытирала их краем платья, плечи ее мелко тряслись. Сердце Вадима дрогнуло. Он обнял жену и поцеловал ее в макушку.

– Ну что ты ревешь? Я же только предположил. Даже если мне дадут автомат и прикажут защищать Родину, это еще не значит, что я буду на передовой. Скорее всего, из нас стариков сделают патруль, будем городок патрулировать.

– Правда?
– Жена посмотрела мокрыми припухшими глазами на мужа.

– Скорее всего.
– Повторил Вадим.

Мужики стекались к военному не совсем в приподнятом настроении.

Сергей Михалыч и Иван Федорович стояли в сторонке и ждали товарища. Вадим подошел к ним.

– По-моему, на этот раз все серьезно. Слыхали, ночью всю границу порвали какие-то здоровые твари. Говорят прям на таран с машинами шли?

– У меня Настя ночью дежурила. Почти ничего не рассказывала, устала очень да и эти, из штаба, запретили болтать лишнего. Говорит, что на их БМП одна такая тварь сбила гусеницу, но они ее подстрелили.

– Я сейчас думаю, что от нашей колючей проволоки никакого толка. Что если они прорвались на нашу сторону и прибегут в городок. Тут солдат, раз два и обчелся. Дети спокойно на улицах бегают.
– Забеспокоился Иван Федорович.

– Вот я и думаю, что нас по этому поводу и вызывают. Будем бдить на ближних рубежах.
– Предположил Вадим.

– Ага, только линзы потолще в очки вставим. Престарелый спецназ!
– Посмеялся над собой Михалыч.

Вскоре всех пригласили пройти в зал. За пюпитром стоял все тот же заместитель командующего по воспитательной работе подполковник Шмаль. Он дождался тишины.