Проект Россия. Выбор пути

Вот сидят демонкраты и думают: что же делать? Вдруг видят: вылезает из-за кустов Мальчиш-Плохиш и прямо к ним.

— Радуйтесь! — кричит он. — Это все я, Плохиш, сделал. Я фильмы голливудские привез. Я порнографию распространил. Я наркотики с педерастией пропагандировал. Прикрыл все это словами о свободе и равенстве, и получилась черная бомба. Положил я эту бомбу под сознание народное. То-то сейчас грохнет!

Обрадовались тогда демонкраты, записали поскорее Мальчиша-Плохиша в свою демонкратию. Дали ему модные штаны, плеер стильный, утюг крутой, телефон с играми и денег заморских. Сидит Мальчиш-Плохиш в модных штанах, плеер слушает, деньгами шелестит и радуется.

Вдруг как взорвалась черная бомба! Взорвалась свобода порока! И так грохнуло, будто тысячи громов в одном месте ударили и тысячи молний из одной тучи сверкнули.

— Измена! — крикнул Мальчиш-Кибальчиш.

— Измена! — крикнули все его верные мальчиши.

Но тут из-за дыма и огня налетела демонская сила, и схватила, и скрутила она Мальчиша-Кибальчиша. Заковали Мальчиша в тяжелые цепи. Посадили Мальчиша в каменную башню. И помчались спрашивать: что же с пленным Мальчишем прикажет теперь Главный Демон делать?

Долго думал Главный Демон, и наконец надумал:

— Мы погубим этого Мальчиша. Но пусть он сначала расскажет нам всю их Великую Тайну. Вы идите, демонкраты, и спросите у него:

— Отчего, Мальчиш, бились с Россией Сорок демонкратов да Сорок тиранов, бились, бились, да только сами разбились?

Отчего, Мальчиш, и все газеты полны отравою, и все телевидение забито гадостью, на всех углах мамоне молятся, со всех сторон рекламируют порок со стяжательством, а нет нам, демонкратам, покоя ни в светлый день, ни в темную ночь?

Вы спросите, демонкраты, нет ли, Мальчиш, у Православного Царства, сокрытого в России от века, великого секрета?

И пусть он расскажет секрет.

Нет ли у православного народа чужой помощи?

И пусть он расскажет, откуда помощь.

Нет ли, Мальчиш, тайного хода из одной православной страны во все другие христианские страны, по которому как у вас кликнут, так у них откликаются, как у вас запоют, так у них подхватывают, что у вас скажут, над тем у них задумаются?

Ушли демонкраты, да скоро вернулись:

— Нет, Главный Демон, не открыл нам Мальчиш-Кибальчиш Великой Тайны. Рассмеялся он нам в лицо.

— Есть, — говорит он, — и могучий секрет у православной России. И в каком бы обличии вы ни напали на нас, хоть волком хищным, хоть в овечьей шкуре, не будет вам победы.

— Есть, — говорит, — и неисчислимая помощь, и сколько бы вы душу нашему народу ни травили, всех не перетравите, и не будет вам покоя ни в светлый день, ни в темную ночь.

— Есть, — говорит, — и глубокие тайные ходы. Но сколько бы вы ни искали, все равно не найдете. А и нашли бы, так не завалите, не заложите, не засыплете. А больше я вам, демонкратам, ничего не скажу, а самим вам, проклятым, и ввек не догадаться.

Нахмурился тогда Главный Демон и говорит:

— Сделайте же, демонкраты, этому скрытному Мальчишу-Кибальчишу самую страшную Муку, какая только есть на свете, и выпытайте от него Великую Тайну, потому что не будет нам ни житья, ни покоя без этой важной Тайны. Не видать нам без нее мирового господства.

Ушли демонкраты и вернулись нескоро.

Идут и головами покачивают.

— Нет, — говорят они, — Главный наш Демон. Бледный стоял он, Мальчиш, но гордый, и не сказал нам Великой Тайны, потому что такое уж у него твердое слово. А когда мы уходили, то опустился он на колени, приложился к православным иконам, и, ты поверишь ли, о Главный Демон, улыбнулся он так, что вздрогнули мы, демонкраты, и страшно нам стало. Не услышал ли он, как шагает по тайным ходам наша неминучая погибель?…

— Что это за страна? — воскликнул тогда удивленный Главный Демон. — Что за непонятная страна, где даже такие малыши знают Великую Тайну и так крепко держат свое слово? Торопитесь же, демонкраты, и погубите этого гордого Мальчиша. Заряжайте газеты и телевидение, компьютеры и кинотеатры новой порцией отравы, раскрывайте наши демонкратические знамена, потому что слышу я, как трубят тревогу наши сигнальщики и машут флагами наши махальщики. Видно, будет у нас сейчас не легкий бой, а тяжелая битва.

И погиб Мальчиш-Кибальчиш… Но дело его не погибло. Освободилась Россия от черной власти Демона. Вернулась на землю добрая православная сказка. Жили в ней люди долго и счастливо. Воссиял из земли русской Крест Православный на всю Вселенную.

* * *

Враг в сказке уже было праздновал победу, но вдруг из ниоткуда возникло препятствие. Казалось бы, ничтожное препятствие, но именно оно помешало. Враг не прошел. Сегодня в России разворачиваются аналогичные события. И отцов враг разбил, и братьев, но вдруг из ниоткуда возникла сила, о которую он споткнулся. Как бы ни сложилась наша личная судьба, в любом случае запущенные мысли дадут эффект, которого враг не ожидал.

Глава 4 Продвижение

Технологии

Главное действие сводится к донесению до сознания общества идеи. К вытеснению демократии через продвижение идеи Православного Царства. Обывателю такое словосочетание должно казаться смешным. Но мы делаем упор именно на слово «Царство», обращаясь к элите, а не к смешливому обывателю. Можно было бы использовать другие слова, например, «империя» или «держава», но сейчас у них утрачены конкретные границы. Под империей каждый понимает свое, а нам нужна конкретика. Раз строительство царства начинается с изменения человеческого сознания, слово «Царство» в нашей ситуации создает максимально конкретный образ и ориентир. Конечно, оно далеко не так конкретно, как этого хотелось бы, но все же в нем есть характерные черты. Это явно не демократическое, с религиозным уклоном, сильное, но при этом справедливое, устроенное по заповедям Божьим.

Продвижение идеи Православного Царства похоже на рекламную деятельность. Разница лишь в том, что рекламное агентство продвигает чужие товары, а мы свою идею. Пример идеальной организации — Церковь. Ее главная цель — распространение православия. «И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме» (Мф. 5,15). В идеале Церковь не должна ни торговать, ни сеять, ни пахать. Ее задача учить. Если Церковь займется хлебопашеством, ремеслом или торговлей, она начнет превращаться в крестьянскую общину, ремесленный цех, купеческую гильдию и прочее. Это тут же отразится на составе и качестве ее служителей. Хозяйствующая или торгующая Церковь будет терять авторитет среди населения. Если ничего не изменить, она станет чем угодно, но перестанет быть Церковью.