Проект "Вервольф"

Эсэсман в зимнем камуфляже и белой каске поверх шерстяного «чулка» с прорезью для глаз стоял ко мне лицом. В поднятой руке трепетал красный флажок. Слева от солдата мёрз мотоцикл с пулемётчиком в коляске. Тот сидел, вцепившись в рукоятку МГ-42, и вертел головой, посверкивая стёклами защитных очков.

За спиной регулировщика грохотала гусеницами по брусчатке колонна тяжёлых танков. Прямоугольный корпус, шахматное расположение катков, плоская, чуть скошенная вперёд башня и длинный ствол пушки без труда выдавали хищников Великой войны. «Тигры» своим ходом добирались с завода до ближайшей железнодорожной станции.

Столпившиеся на тротуарах зеваки радостно кричали торчащим из люков танкистам, мужчины махали шляпами, мальчишки провожали колонну восторженными взглядами и что-то оживлённо обсуждали, тыча пальцами в бронированных монстров. Женщины и девушки посылали воздушные поцелуи, одни вытирали слёзы умиления, другие — те, что помоложе, — с весёлым визгом подскакивали на месте, игриво помахивая ручкой.

Ревя семисотсильным мотором, последний танк скрылся за углом высокого дома с остроконечной крышей. Эсэсман скрутил флажок, сунул за пояс, похлопал руками в трёхпалых рукавицах.

Схватив мотоцикл за «рога», топнул по рычагу. Труба глушителя с треском выплюнула сизые кольца. Мотоциклист покрутил рукоятку газа, добавляя трескотни, оседлал железного коня. «Цундап», взревев мотором, выплюнул белую струю дыма и помчался догонять колонну, царапая шипами колёс ледяной глянец брусчатки.

Я дождался, когда он скроется за поворотом, включил передачу и, под ровный шум мотора, вернулся к прежним думам. Городок давно уже остался позади, мой «опель» шуршал колёсами по автобану, всё ближе подбираясь к темневшим на горизонте предгорьям Альп, а я всё терялся в догадках: что могло сблизить Макса и Сванхильду. Любовная версия выглядела логично, но казалась мне не совсем убедительной: слишком уж это просто, банально и… пошло в конце концов.

А может, я всё это выдумал, и они друг с другом никак не связаны? Ага! А за каким тогда Винкельшлиффер стащила артефакт из лаборатории? Перед подружками похвастаться?

Я скрипнул зубами от злости и так сильно сжал руки на руле, что захрустели костяшки пальцев. Эта коза австрийская спутала мне все карты. Я-то надеялся уничтожить артефакт вместе с фабрикой и вернуться домой, а теперь возвращение откладывается!

А насколько оно, кстати, откладывается? И почему я решил, что, разрушив производство вервольфов, вернусь обратно? Я что, видел какую-то бумагу, где это написано? Или, как в компьютерной игре, ко мне после очередного успешного квеста подошёл какой — нить чувак с базукой за спиной и автоматом в руках и голосом Джигурды поведал страшную тайну: мол, иди туда, сделай там то-то и то-то, и будет тебе счастье в виде призового геймплея и опупенного бонуса в сто тысяч птс, так что ли?

Напридумывал всякую хрень, обнадёжил себя и радуюсь, сам не знаю чему. Может, я навсегда здесь застрял, тогда тем более надо жить и действовать по совести. А что она мне подсказывает? Правильно. Спасти невинных людей и всё равно взорвать эту проклятую фабрику.

Глава 6

Шоссе всё выше карабкалось в горы. В двадцати километрах отсюда начинался опасный серпантин, но я не собирался подниматься по нему. Меня интересовала неприметная дорога, почти тропа, которую я обнаружил во время прогулок с Марикой. Она была достаточно широка для того, чтобы по ней без проблем мог проехать автомобиль. Не знаю, как насчёт грузовика, но «опель» чувствовал себя на ней превосходно.

В этом месте не было снега, ветер сдувал его, и под колёсами хрустел мелкий щебень. Иной раз, особенно, когда я добавлял газу, камни вылетали, словно из пращи и дробно били по днищу и колёсным аркам. В такие мгновения казалось, что это рассерженные гномы каким-то чудом зацепились за кузов и злобно лупят по нему тяжёлыми молотками.

Машину сильно потряхивало на разбросанных всюду глубоких рытвинах. Каждый раз, когда передние колёса попадали в ямки, руль вырывался из рук и «опель» норовил прыгнуть в сторону, как строптивый жеребец, но я держал его в узде.

А вот и знакомый выступ скалы в виде носа знаменитого «Арго». Впечатление усиливалось наползающими с боков горными складками, похожими на окаменевшие волны, да и снег в ложбинках напоминал клочья морской пены.

Я завернул за естественную ширму, развернулся на маленьком пятачке и заглушил двигатель. Выступ прекрасно закрывал от посторонних глаз как «опель», так и узкую тропинку, змеёй убегавшую в расселину среди скал. Я стал карабкаться по ней с ловкостью муфлона и осилил большую часть опасного пути.

Протяжный клич беркута доносился сквозь заунывный свист ветра. Гордая птица, широко распластав крылья, парила в восходящих потоках воздуха, зорко высматривая добычу среди камней.

— Стой! — услышал я резкий окрик и от неожиданности чуть не сорвался вниз: нога соскользнула с торчавшего из горы пласта, потревоженные камни с грохотом покатились по ложбинке. Усиленный эхом звук напоминал шум ливня, щедро сдобренного раскатами грома.

Сколько раз здесь ходил, никто никогда меня не окликал. Неужели морячок дозор выставил? Я скосил глаза влево, откуда донёсся голос, увидел какое-то движение и повернул голову. Из-за похожего на древний щит камня выглядывал Алексей и широко улыбался.

— Испугались, товарищ полковник?

— С чего ты взял? — спросил я, взобрался на ровную площадку с метр в поперечнике и пожал протянутую руку.

— Так я же видел, как вы вздрогнули, и нога у вас сорвалась. Так только с перепугу бывает, — сказал моряк, идя на полшага впереди меня.

Мы прошли ещё несколько метров, протиснулись в узкую щель между скалистыми складками и оказались в пещере, где я впервые познакомился с Марикой и партизанами. Не знаю: искусственно был проделан этот проход или природа так постаралась, но благодаря ему временный лагерь оставался тайной для непосвящённых.

Внутри каменного мешка было прохладно и довольно темно: костёр слабо теплился, и я несколько секунд стоял на месте, давая привыкнуть глазам. Постепенно окружающее пространство приобрело глубину и резкость, я различил тёмные фигуры вдоль стен и направился к ним.

— Ну что, хлопцы, готовы? — спросил я, поздоровавшись со всеми за руку, последней я пожал узкую ладошку Марики, задержав её в руке дольше обычного.

— А как же? — прогудел Янек, поглаживая курчавую бороду. — Мы завсегда готовы, особенно, если дело касается фрицев.

Я повернулся к моряку:

— Ты дозор выставил? — Тот кивнул, а я задал новый вопрос: — С оружием всё в порядке? Обращаться с ним все умеют? — И снова молчаливый кивок. — Ну, тогда присядем на дорожку, если я правильно рассчитал, скоро всё начнётся.

Мы сели вокруг костра, куда уже подкинули дров. Огонь с весёлым треском набросился на свежую пищу, сразу повеяло теплом, в пещере стало светлей, а на стенах заплясали тени. Я будто невзначай оказался рядом с Марикой. Фиалковый запах её волос щекотал ноздри, будоражил воображение, и я едва удержался от желания обнять её за талию.