Проект-Z

И концы спрятал сразу, как узнал, без лишних разговоров.

— Где зарыли?

— Сожгли.

— Правильно. Так надежней, — одобрил Темный. — Ладно. Ну рассказывай, как там земляне живут?

— Как они могут жить? Нормально пожрать — проблема. Почти все продукты генетически измененные или вообще полусинтетические. Нормальное пиво проблема.

Музыки нормальной нет. Все мысли только трахнуть кого-нибудь и бухнуть.

Так они и бухают… У русских мы конечно сильно оторвались… Я там на с одним гвардейцем из Интерпола схлестнулся, вроде нормальный братишка. Пойдем, говорю, виски выпьем. За содружество планет. Так он на первом пузыре обломился.

Да и вообще противно у них. Вся планета либо на игле либо на траве. Культура в прошлом веке умерла…

— Ты че, Хорек, опух? — улыбнулся Темный. — Ты сам в театре когда был последний раз?

— А че сразу театр? Ну… один раз… давно был… Еще в школе. Но книжки-то читаю! Иногда…

— Погоди, я не соображу. Ты че завелся-то? — все еще улыбаясь, спросил Темный.

— Да ни че… все нормально. Я тут… только… че то мне не нравится все это. Может мы зря с ними связались?

— Ты сколько монет имеешь? — Темный перестал улыбаться и Хорек пожалел о сказанном.

— Нормально имею.

— А сын у тебя где учится?

— В Имперском пансионате…

— Так че не так-то?

— Да не. Просто… они и мы…

— Те че, за планету обидно?

— Да нет. Говорю же все нормально, — засуетился Хорек.

— Запомни, Хорек, земляне, как и фербийцы — это стадо. А у каждого стада есть свой пастух. Так уж получилось, что стаду нравится, когда пастух в рясе. Ты если устал возьми отпуск, на пару недель. Слетай на острова.

Отдохни. А вот базара этого я чтоб больше не слышал. Мне на любую идею насрать.

— Мне тоже, — с готовностью ответил Хорек.

К вечеру Темный нашел повод, чтобы заехать к компаньонам. Его интересовало, знают ли земляне о последних событиях или нет. И если знают, то как отреагируют.

В общем-то большой опасности для него компаньоны не представляли, но уж больно щедро они оплачивали услуги которые им оказывал Темный. Терять этот источник дохода он не хотел. Да и еще одна причина была…

Вечерело. Монлис сидел за своим столом и усердно чертил таблицу. В нее он заносил названия чудотворных земных фирм и миссионерских центров. В таблицу попадали все кто так или иначе появлялся в поле зрения имперского сыщика. Естественно первыми в ней оказались те, кто лечил уже известных ему самоубийц. Потом пришла очередь объявлений из газет. Монлис не поленился, около двадцати минут стоя у киоска просматривал бульварную прессу и выбирал подходящие издания. Теперь же он кропотливо переносил добытую информацию на разлинованный лист бумаги.

Около шести часов появился Салис. Вид у него был задумчивый, но в то же время чувствовалось, что этот день для Лоуна не прошел даром.

— Ну, как поездочка? — спросил Монлис когда инспектор опустился в свое кресло.

— Не бесплодно, — туманно ответил Лоун.

В небе сверкнула молния, ударил гром. Монлис дотянулся до распахнутого окна и закрыл его створки. Редкие, крупные капли, падая наискосок, оставляли штрихи на прозрачном, теплом стекле. Прошедший день был жарким и вряд ли найдется хотя бы один Альверонец, который не обрадовался этому дождю.

— Значит так, — начал Лоун. — То, что Шустряк натворил на даче — это его личная инициатива.

— Откуда…

— Тайна исповеди священна, — не дал договорить Лоун. — Пару месяцев назад во время очередного передела сфер влияния был застрелен Ефстафьеф. Очень видный и уважаемый землянин. Но как говорится… законы преступного мира суровы. Шустряк не стал мстить за смерть босса и принял это как должное.

Он тут же перешел под крыло Темного. Кстати Темный и замочил Ефстафьева.

Так вот. Шустряк стал свидетелем какого-то разговора, где якобы кто-то из приближенных его нового хозяина обронил фразу, что эти законники, то есть мы с тобой, могут стать большой проблемой. Что он понял, а что перепутал, каким образом это относилось к нам, если относилось вообще, никто не знает.

Но эту фразу Шустряк принял как руководство к действию. Результат — ночная перестрелка. Но! Есть в этом деле одно «но». У Темного последнее время появилось новое дело. Чем именно он занимается никто не знает. Можно было бы предположить, что это байка, но Темный на треть свернул свой бизнес с наркотиками.

— А верить то можно тем, кто тебе исповедовался?

— Можно.

— Интересно было бы узнать, когда мы наступили Темному на любимый мозоль, — сказал Монлис.

— Если это вообще мы, — уточнил Лоун. — Может нас и правда с кем-то спутали.

Хотя я обзвонил своих… Новых дел на Темного не заводили, а старые давно в тупике. Никаких активных шагов по старым делам не предпринималось.

— Тогда надо думать, что нам делать дальше, — сказал Монлис. — Я не думаю что это ошибка. Может он обложил оброком экстрасенсов, которых мы обходили?

— Вряд ли, — Лоун покачал головой. — Тем более, что по адресам где мы были давно никого нет. А потом даже если ему кто-то из Землян ему и платил, вряд ли из-за визита к ним нас решили убить. Тем более таким показательным способом.

— Все равно я не верю в ошибку, — сказал Монлис.

— Я с тобой согласен. Думать надо. Как у тебя дела?

— Все наши покойники, у кого не было явно выраженных бытовых причин для ухода из жизни, в течение двух последних лет пользовались или услугами целителя или лечились при миссионерском центре. Курение, алкоголь, наркотики…

За последние два года закрылись восемнадцать подобных фирм. Открылось — сто двадцать шесть.

— Не-сла-бо.

— Вот таблица. Смотри. Это те, что закрылись, проработали по полгода.

Мне кажется что это одни и те же люди. Если это так, то можно предположить, что существуют четыре фирмы, которые открываются и закрываются каждые шесть месяцев.

— Путают след. А оставшиеся две просто случайны.

— Вот тут у меня все, кто специализируется на курении и алкоголе. Все-таки самый распространенный недуг. Таких на сегодняшний день шестьдесят две.

Те, что помечены красной галочкой дорабатывают шестой месяц. Но их двадцать семь. Слишком много для нашей схемы.

— Миссионерских центров практикующих кодирование могло стать гораздо больше, чем четыре, — сказал Лоун, разглядывая таблицы Монлиса. — Все-таки два года прошло. Они могли расширить дело. Но схема должна остаться прежней.

Шесть месяцев — ликвидация. Пойдем в разведку боем — засветимся и спугнем.

— Мы уже засветились. За мной сегодня снова таскалось белое «Пежо».

— Где они сели на хвост? — насторожился Лоун.

— Не знаю. Я заметил их только под вечер. Может кто-то из департамента регистрации частных предприятий стуканул, когда я запросы по фирмам делал.

— Скорее всего, — подтвердил догадку Салис. — Ну не следят же они в самом деле за своими старыми адресами. Главное, что мы на правильном пути. Ведь не от скуки они за тобой ходят. Правда, мы еще сами точно не знаем какой путь правильный. Думать надо Монлис. Думать.