Профессионал

Разыскать Фордж-Хаус оказалось нетрудно, поскольку он стоял на главной улице деревни прямо напротив пивной «Северная звезда». Оставив машину в ближайшем переулке, Дэвис устроился в кафе с чашкой чая и свежей булочкой. Подкрепившись, он вернулся к машине и приготовил свой стандартный набор для сельской местности, состоящий из удобного охотничьего костюма, трости, бинокля и фотоаппарата с неприлично длинным телеобъективом.

Сидя в машине перед «Северной звездой», Дэвис заметил во дворе Фордж-Хауса синий «рено», а зеленый «мини», который он видел там раньше, куда-то пропал. На полочке за задним сиденьем «рено» валялись самые разные вещи, и Дэвис в мощный бинокль разглядел среди них с виду безобидные обмотки армейского образца. Эти длинные полосы материи, которыми защищают от грязи лодыжки, носят во многих пехотных частях, и они неизменно защитного цвета за одним-единственным исключением. Обмотки у офицеров SAS светло-бежевые, такими были и те, что Дэвис обнаружил в «рено».

Заварив чай, Майк Кили отнес чашку отцу в комнату. Полковник Кили терпеть не мог болеть, и сейчас, прикованный к постели гриппом, он рвался поскорее выздороветь. Поправив отцу подушку, Майк сел у кровати. Он почитал своего отца как никого другого, и сейчас очень переживал по поводу того, что не может побыть с ним дольше. Десять дней назад умерла бабушка по материнской линии, и Майк обещал матери сегодня днем быть на похоронах в Фримли.

После мягкого отцовского напоминания Майк отправился к себе в комнату бриться. Подняв взгляд, он в запотевшем зеркале увидел кого-то у себя за спиной. Майк обернулся, щурясь без очков. Это оказалось лишь старое окровавленное китайское кепи армейского образца, висящее на стене. Майк рассмеялся. Тетя Ольга донимала его по поводу этого кепи всего две-три недели назад.

– Выбрось ты эту кепку террориста, – просила она. – Она принесет несчастье.

Попрощавшись с отцом, Майк сел в «рено» и поехал на север. Мать отправилась впереди в «мини», чтобы все подготовить. Майк намеревался остаться в Дитчлинге еще на день-два, чтобы помочь матери, однако ему нужно было возвращаться в Херефорд к своей жене Мэгги.

У супругов Кили уже была трехлетняя дочь Алиса, и вот теперь Мэгги должна была родить двойню, как заверил ее врач. Всего за две-три недели до родов она каким-то образом подхватила свинку. Майк бережно ухаживал за ней и очень переживал, что пришлось оставить ее одну.

После года службы в Германии и Северной Ирландии в составе родного полка Майк, к нескрываемой радости, получил под свое командование батальон. Недавно в служебную квартиру в Херефорде пришел из немецкого города Верла контейнер с его личными вещами. Впереди Майка ждали несколько дней работы молотком и отверткой, с перерывами на заботы о Мэгги.

Майк проехал через Биллингхерст и Локсвуд. Помимо естественной озабоченности по поводу того, достоин ли он командовать батальоном лучших британских солдат, Майка беспокоило его физическое состояние. В последнее время его работа была преимущественно кабинетной, хотя он и находил время для пробежек. Мало кто мог угнаться за ним в пеших походах по горам с тяжелым рюкзаком, и он рассчитывал подтянуть весь личный состав батальона «Д» до своего уровня. Как только Мэгги оправится после родов, он возобновит регулярные тренировки.

В Фримли Майк прибыл в полдень. Он вошел в церковь Святого Петра и как раз успел присоединиться к матери, сидевшей в первом ряду. После окончания службы вместе с родственниками и знакомыми они отправились обедать в пивную «Белый олень». Затем Майк съездил в соседний городок Чобхэм, где его тесть преподобный Экуорт был приходским священником. После чаепития у священника Майк направился домой. Из багажника «рено» торчал угол полученного в подарок серванта.

Там, где шоссе А-49 входит в предместья Херефорда, Майк свернул направо, на Бредбери-лайнс, вдоль которой расположены штаб полка и квартиры женатых офицеров. Дом 79 по Буллингэм-лейн стоял обособленно, в конце короткого тупика. Если Майку требовалось прибыть в расположение полка, он мог или проехать на машине к главным воротам и предъявить удостоверение, или пройти пешком к боковой калитке и открыть ее с помощью электронного ключа.

С содержимым термоса Дэвис уже давно расправился, и от булочки остались одни воспоминания, поэтому он несказанно обрадовался, когда Кили наконец возвратился к домашнему очагу. Дэвису совсем не нравилось то, что квартиры женатых офицеров находятся в такой близости к расположению полка, поэтому, как только Кили занес сервант в дом 79 по Буллингэм-лейн и прикрыл ветровое стекло «рено» газетой, защищая его от ночной изморози, наблюдатель покинул район.

Оставив «форд» в трех кварталах, Дэвис вооружился «воровским» снаряжением и пробрался через густой кустарник к дворику за домом Кили. Отметив в качестве удобного ориентира стоящую неподалеку водонапорную башню, он поехал на запад искать подходящее жилье. В ту ночь он остановился у пожилой супружеской пары в Стреттон-Сагвос. В декабре свободного жилья было достаточно, и Дэвис мог еженощно менять жилище, каждый раз называя себя новым именем.

Дэвис позвонил в Нью-Йорк де Вилльерсу.

– Я разыскал нашего человека, – доложил он. – Вы будете нужны мне здесь через три недели.

Передав контактные данные, он устроился в постели со старым журналом, отлично заменявшим ему снотворное. Завтра надо будет с предельной осторожностью изучать образ жизни Майка Кили.

Глава 23

Длинные стерильные коридоры служили транспортными артериями для апатичных больных в пижамах, кому время девать некуда, и для суетливых врачей и медсестер, кому времени постоянно не хватает.

В родильном отделении клинической больницы Херефорда новый врач двигался гораздо медленнее своих коллег. Он шел от туалетов для обслуживающего персонала в крыло, куда переводили женщин уже после родов. Текучесть медицинского персонала в больнице была высокая, а на входе документы никто не проверял.

Два года назад в католическом госпитале Белфаста член парламента Мейв Драмм была убита прямо на больничной койке террористами в белых медицинских халатах. Поскольку едва ли не в каждом детективном романе, действие которого происходит в больнице, есть образ преступника, выдающего себя за медицинского работника, этот прием можно было считать чересчур затасканным и потому опасным. Однако если он работает, почему бы его не использовать? Определенно, Дэвис не испытывал никаких угрызений совести по поводу плагиата. Обратившись к младшей медсестре в приемной родильного отделения, он выяснил, в какой палате находится миссис Кили, вчера вечером благополучно разрешившаяся близнецами.

Мэгги Кили лежала в кровати, окруженная цветами. Дэвис вошел в палату с блокнотом и стетоскопом, облаченный в обязательный белый халат. Склонившись над укрепленной на спинке кровати табличкой, он сделал вид, будто записывает что-то в блокнот, а сам незаметно закрепил снизу на раме подслушивающее устройство. Устройство вместо магнита было оснащено сверхклейкой лентой, чтобы уменьшить помехи при передаче.

– У вас все в полном порядке, миссис Кили. Постарайтесь отдохнуть.

Улыбнувшись, Дэвис вышел из палаты, мысленно похвалив себя за непринужденное поведение у постели роженицы. Ориентируясь по подробным указателям, он нашел отделение общей терапии и обратился к дежурной медсестре. Дэвис объяснил, что он из гериатрического отделения, где закончились инсулин и хлорпропамид. Хлорпропамид прописывают диабетикам, которым не требуется инсулин.

Получив препараты, он расписался в двух рецептах.

Три недели наблюдения в кустах за домом Кили, едва не стоивших Дэвису отмороженных пальцев на ногах, убедили его в том, что в херефордском оплоте SAS разобраться с Кили не удастся. Дважды офицер с женой ненадолго выходили во двор, и оба раза они ухаживали за больным кроликом. Кили жаловался, что ему не хватает времени на поддержание спортивной формы, и добавлял, что после рождения малышей будет проводить больше времени на Брекон-Биконс. Дэвис также был хорошо знаком с этими холмами. Там находился главный учебный полигон SAS, на котором за многие годы несколько несчастных, рвавшихся пройти отбор, погибли от переохлаждения. Дэвис составил простой план, чтобы представить его де Вилльерсу, когда тот вернется в Англию.

Даррелу Халлету не удалось найти следов валлийца в многочисленных гостиницах, мотелях и частных домах в самом Херефорде и его окрестностях, несмотря на фотографии, на которых Дэвис стоял у бассейна в гостинице «Маскатский залив». В конце концов он сдался и переключился на наблюдение за почтальоном Бобом Беннетом. И снова ничего. Недостойный интерес к Беннету проявляла только афганская борзая. Тогда Халлет взялся за Кили.

В один из святочных дней Кили вместе с маленькой дочерью Алисой к четырем часам приехал в больницу к Мэгги. Поставив машину через два ряда от «рено» Кили, Халлет стал ждать, не проявит ли кто-нибудь нездоровый интерес к Кили или его машине.