Профессионально беременна
Шрифт:
Пожав плечами, я отступилась. Его семья. Пусть сам решает, кто ему родной, а кто нет.
В больнице нас ждала отличная новость. Дежурный врач глянул в свои записи и объявил Даниле:
— А Беркутова очнулась. Если так и дальше пойдет сегодня переведем ее в палату.
— Можно нам к ней? — спросил Данила с явным волнением. Врач окинул нас рассеянным взглядом из-под очков и покачал головой:
— В реанимацию? Даже не просите!
— Пожалуйста, доктор, — мой муж полез в карман и вытащил бумажник. Врач нахмурился и уже готов был разразиться гневной тирадой,
— Пожалуйста, доктор, не сердитесь на моего мужа. Он весь на нервах, у него отца убили недавно… Пропустите меня к Дарье, мне очень нужно ее увидеть и подбодрить! Я вас уверяю, ей тоже это необходимо! Буквально пять минуточек, я буду тихой, как мышка!
Поупиравшись для порядка, врач все же махнул рукой:
— Ладно уж, подбодрите. Настроение больной очень важно для выздоровления. Вам выдадут халат и бахилы, сейчас… Таня! Проводите девушку к Беркутовой на пять минут.
Медсестра облачила меня не только в халат и бахилы, но и в шапочку, провела по коридору и впустила в палату на нескольких человек, где кровати были отделены одна от другой тонкими шторками.
— Там ваша Беркутова, идите, она проснулась, — напутствовала меня Таня, и я прошла в угол, где под байковым одеялом лежала Даша.
Увидев меня, золовка протянула непривычно тихим голосом, в котором слышалась радость:
— Ева! Как хорошо, что ты пришла… Я тут чуть не померла…
— Ничего, теперь все будет хорошо! — начала я с подбадривания. Потом спросила осторожно: — Ты помнишь, что произошло?
Даша мучительно покраснела и затеребила пальцами край одеяла. Прошептала:
— Помню. Только не говори им… Пожалуйста!
— Дашунь, ты о чем? — удивилась я. — Там Данила со мной пришел, хочешь — его тоже проведут?
— Нет! Нет, не надо… Это хорошо, что ты… В общем…
Она замолчала, сбившись, и я взяла ее за руку:
— Что произошло? Кто тебя отравил? Тома?
Теперь уже удивилась Даша:
— Тома? При чем тут Тома? Нет, это я… Я сама.
— Сама себя отравила? Ой! Господи, Даш, зачем?
Она вздохнула и выдавила:
— Семен…
— Что Семен? Он тебя бросил? Господи, да пошел он… Ну серьезно! Травиться из-за какого-то дерьма!
Даша всхлипнула:
— Он мои драгоценности забра-ал! И уше-ол…
— Скатертью дорога! Нет, стоп! Вот выйдешь из больницы, пойдем в полицию. Нефиг тут, понимаешь… Вернем твои побрякушки!
— Ты не понимаешь… Они все такие. Все одинаковые… А я ду-урочка…
— Дашка! Отставить самокопание и заниженную самооценку! — почти весело сказала я. — Блондинка это не состояние души, а всего лишь цвет волос! Никакая ты не дурочка, просто тебе не повезло в этот раз.
— Ага, и в прошлый, и в позапрошлый…
— А в следующий повезет! Мы тебе такого жениха найдем — закачаешься!
— Ой, не надо, — вяло отреагировала Даша. — Все они одинаковые…
— Ладно, не надо так не надо. Ты, главное, поправляйся, а мы тебя дома ждем.
— Ты Дане не говори, а? — она глянула умоляюще своими большими и в чем-то телячьими голубыми
глазами, и я не смогла не пообещать:— Не скажу. Скажу, что это случайность. Все равно его уже выпустили…
Ляпнула и испугалась: а стоит ли сейчас Даше говорить про Тому? Про завещание?
— Откуда выпустили? — тут же спросила Даша. — Он же был дома!
— Ну там такое было… Недоразумение, в общем. Но не волнуйся, он теперь опять дома и на этот раз насовсем!
— Его оправдали?
— Да. Вашего отца убила Тома.
— Черт… Это точно? Ну да, о чем я… Тома могла, да. Она такая… А почему?
— Из-за наследства, — пробормотала я. Нет, мне надо отрезать язык! Человек в реанимации, сейчас еще разволнуется… — Но ты не беспокойся, Даш, все хорошо.
— Да уж куда лучше, — съязвила она, и в этот момент я поняла — эта женщина не умрет, она поправится и будет еще ехиднее, чем раньше!
Домой мы ехали в молчании. Уже на крыльце, когда Лена открыла нам, Данила спросил:
— Что нового?
— Вам письмо, Данила Алексеевич. С курьером принесли.
Она вручила ему тонкий крафтовый конверт. Беркут с озабоченным видом вскрыл его, вытащил сложенный вдвое лист бумаги и воскликнул:
— Результаты ДНК!
Мое сердце замерло, а потом забилось часто-часто. Минута истины настала! Данила пробежал взглядом по печатным строчкам и протянул мне:
— Что это значит? Вероятность? Почему вероятность?
— Ты резко поглупел, Данила Беркутов? — съязвила я, посмотрела, что написано. — Вероятность отцовства — девяносто девять целых девяносто девять сотых процента. Что тут непонятного?
— Почему не сто? Это может означать, что…
— Это не может означать, что. Это означает, что я ношу твою тройню! — твердо ответила я.
— Нифига себе… — пробормотал он, запустив пальцы в волосы. — Так это правда… Я стану отцом!
— Ты станешь отцом, — с нежностью подтвердила я, прижимаясь к нему. Беркут обнял меня и поцеловал, а отстранившись, сказал:
— Я тебя люблю, девчонка!
— А я тебя, — призналась.
— Теперь все будет хорошо.
Глава 15. Дела семейные
Поддерживая руками поясницу, я вышла в сад. Август выдался теплым и сухим, на небе с утра ни облачка, но меня знобило. Как бы не подхватить простуду! Запахнувшись в широкий вязаный жилет, я подвязала его пояском под животом. Даже не поверить, что в восемнадцать недель он может быть таким большим!
Впрочем, я уже была подкована во многих вопросах. На форуме мамашек-овуляшек говорили обо всем на свете, а в темах девочек с многоплодной беременностью я практически прописалась. Да и гинеколог Ирина отвечала на все мои вопросы, частенько дурацкие. Например, больно ли рожать, или можно ли мне носить стринги…
Я доползла до столика под зонтиком и села в специально купленное для меня Данилой кресло — широкое, мягкое, похожее на облако. На столе лежала рация. Зажав кнопку, я объявила в эфир: