Профессиональное убийство

— Потеряли что-нибудь, сэр? — спросил он.

— Ничего такого, что можно найти на этой площади, — ответил я.

— Если знаете, где потеряли это…

— В том-то и беда.

— А давно?

— Года два назад.

Он напрягся.

— Не понимаю, сэр.

— Это не вещь, — объяснил я, — а человек.

Полицейский прикрыл рукой рот, чтобы спрятать улыбку.

— Женщина, сэр?

— Нет, бывший заключенный.

— Обращались в Скотленд-Ярд?

Я не могу передать всех интонаций, прозвучавших в его голосе.

— Как мне обращаться туда и спрашивать о человеке, нынешней фамилии которого я не знаю?

— Сложное дело, сэр.

Я понял, что он считает меня пьяным.

— Я такой же трезвый, как вы! — возмущенно воскликнул я.

— Конечно, сэр. Если знаете кого-то, кто общался с этим человеком…

И тут меня осенило.

— Чарли Беннетт, — пробормотал я.

— Прощу прощения, сэр?

Давать на чай полицейским нельзя, но я постарался выглядеть таким благодарным, словно даю ему полкроны, а у него был такой довольный вид, будто он получил ее. Я быстро ушел с площади, размышляя, как скоро мне удастся встретиться с Беннеттом и как, найдя предлог, вытянуть у него адрес Рэнделла.

Я не знал, встречается Беннетт с Рэнделлом или получает деньги по почте. Последнее осложнило бы мою задачу. Я стал обдумывать разные способы проникнуть к нему в дом под видом торговца пылесосами или изготовителя щеток, но отверг их. Я заехал к Круку, и мы связались с Марксом, который уже собирал для нас информацию по данному вопросу. Но сейчас он был занят делом о разводе, а подобные дела и для частных детективов, и для адвокатов очень выгодны.

— Можно нанять кого-нибудь другого, — предложил Крук, но я отказался.

Я мог сам справиться с этим делом. Увидев сомнение на лице Крука, я спросил, понимает ли он, что мне приходилось мгновенно притворяться другим человеком. Я научился писать разными почерками, говорить разными голосами. Даже, что было труднее всего, научился ходить двумя совершенно разными походками. Человека чаще всего выдает походка; я уже узнавал преступника сзади, хотя его лицо и манеры обманывали меня.

Крук усмехнулся:

— Да-да, я забыл про шпиона. Ну и отлично.

Тем вечером, двадцать седьмого февраля, в баре появился незнакомец. Он дважды угостил всех выпивкой, потом объяснил, что прибыл из Карлайла и всю дорогу шел пешком.

— Зачем? — спросил кто-то.

— Ради работы, разумеется. На севере делать нечего.

— Здесь тоже нечего, — заверили его посетители. — Хорошо, если три дня работаешь в доке, три дня получаешь пособие.

— А то два и четыре, — заметил кто-то.

Незнакомец как будто был поражен и расстроен.

— По логике вещей, на юге должно быть больше работы, — заявил он.

— На всех не хватает!

— Ну, денег здесь, похоже, много, — сказал незнакомец с сильным ланкаширским акцентом. — Судя по тому, как они текут на ту сторону стойки.

— А, это Чарли. — Настроение толпы изменилось. — Он миллионер, так ведь, Чарли-малыш?

— Я везучий с собаками, — сказал Чарли-малыш.

— Да, только с четвероногими или с двуногими? — уточнил кто-то, и все засмеялись.

Чарли казался невозмутимым.

— Он же один из этих чертовых капиталистов, — объявил один посетитель. — Верно, Чарли?

— Что там, в тех конвертах, что приходят первого числа каждого месяца? Дивиденды, да?

Подшучивание продолжалось. Беннетт, казалось, был им доволен. Он подмигивал, кивал и постепенно накачивался пивом, но не обижался, что все прохаживаются по его адресу. Видно было, что он мнит себя замечательным парнем, способным швыряться деньгами, когда половина его товарищей стоит в очереди за пособием. Мне он все больше и больше не нравился. Жаль, что капеллан из кингстонской тюрьмы не видел его. Может, тогда бы он изменил свое представление о том, что значит быть хорошим парнем.

Беннетт начал хвастаться. У него были, признался он, свои беды, но умный человек учится чему-то даже на невзгодах. Один знакомый священник (я узнал капеллана) как-то сказал — ничто не должно пропадать попусту, и он был прав. Держи ухо востро и сможешь обратить что угодно себе на пользу.

После этого оставалось лишь ждать первого числа и надеяться, что в шутках посетителей бара была правда. Первого марта, помню, это была пятница, почтальон отправился на утреннюю доставку по Аргайл-роуд, как обычно, в семь сорок пять. Он дважды постучал в дом номер четыре, и миссис Беннетт, видимо, ждавшая его, приблизилась к двери и взяла заказной пакет. Человек, который просматривал на противоположной стороне улицы бюллетень скачек, ясно видел продолговатый конверт с красными печатями и синим пастельным крестом. В восемь пятнадцать человек в форме почтового служащего подошел к двери дома номер четыре и спросил миссис Беннетт, получила ли она сегодня утром заказной пакет. Та ответила, что да.

— И содержимое было в порядке? — уточнил служащий.

— Знаете, пакет предназначался не мне, а мужу. Он сейчас на работе. К обеду не вернется, но вечером будет дома. С пакетом же все в порядке.

— Мы получили жалобы от нескольких людей в этом районе по поводу того, что в заказные пакеты кто-то запускает руку. Вы не заметили на своем следов вскрытия?

Миссис Беннетт принесла пакет и показала ему.

— По-моему, все нормально, — сказала она. — Надеюсь, в него никто не совался. Если что-нибудь окажется не в порядке, Чарли поднимет скандал.

Служащий задумчиво покачал пакет на ладони и спросил:

— Вы знаете, что должно находиться в нем?

— Ну… наверно, деньги, — ответила миссис Беннетт.

— В котором часу ваш муж вернется домой?

— В начале шестого. Обычно по первым числам он спешит домой.

— Из-за этого? — Служащий продолжал покачивать пакет на ладони.

— Да.

— Нужно будет прийти, увидеться с ним. Вам не следует открывать его и смотреть, что в нем.

Миссис Беннетт кивнула:

— Не хочу жариться в аду раньше времени.

— Будьте добры, передайте мужу, что я приду между пятью и шестью часами, и попросите его не вскрывать пакет до моего возвращения. У нас много неприятностей, и не исключено, что преступник — один из наших работников.

Миссис Беннетт пообещала это сделать, и служащий ушел. Вскоре он переоделся в обычный костюм, побродил по улицам Лондона, подавил внезапное желание повидать Фэнни под любым предлогом и в конце концов отправился в кино на один из худших голливудских фильмов, которые, если верить слухам, покупают за четверть миллиона фунтов. Половину сеанса он проспал, а потом настало время ехать в Поплар.