Профессия: разведчик. Джордж Блейк, Клаус Фукс, Ким Филби, Хайнц Фельфе
Шрифт:
Но как ему удалось добиться успеха, обрести неограниченное влияние на массы, оболванить и увлечь их за собой? «Мне представляется, главной причиной успеха Гитлера и фашистов, — говорит Фельфе, — была искусная пропагандистская обработка людей в нацистском духе. Взять хотя бы программу НСДАП. Она была как бы для всех: для крестьян, рабочих, буржуа, молодежи, капиталистов и так далее. Каждый мог в ней найти то, что просила его душа. Нацистская пропаганда чутко улавливала настроения различных социальных групп общества и оформляла их в виде броских политических лозунгов, вроде: «Одна партия — один рейх — один фюрер».
Кроме того, Гитлер умело играл на националистических чувствах немцев. Например, народ крайне отрицательно относился к Версальскому
В конце 20 — начале 30-х годов Германию захлестнул мощный экономический кризис. В стране резко упал жизненный уровень, подскочила безработица. В 1932 году число безработных среди молодежи превышало миллион человек. Правительство Брюнинга лишило пособий по безработице всех рабочих моложе 21 года.
Инженеры чистили обувь, чтобы как-то существовать. Быстрыми темпами шло разорение мелкобуржуазных слоев населения. И вот приходит Гитлер, который начинает осуществлять экономические военные программы, строительство дорог, реализацию проекта «Фольксваген» и многое другое, — и он дает людям работу. Ликвидация безработицы явилась чрезвычайно важным фактором в усилении авторитета Гитлера.
Не следует забывать, наконец, что на сознание и эмоции людей сильно действовали и устраиваемые нацистами театральные зрелища — гигантские и маленькие парады членов партии и военизированных отрядов СА-штурмовиков, факельные шествия, агитация различной символикой.
Да, воздействие на человеческие эмоции эффектными зрелищными мероприятиями было любимым приемом новых властителей Германии. И большинство немцев охватывала при этом какая-то гипнотическая сила, подчиняя их стадному инстинкту.
Как-то перелистывая старые номера западногерманского журнала «Штерн», я натолкнулся на воспоминания Мелиты Машман, тогда пятнадцатилетней девочки: «Вечером 30 января 1933 года в многотысячной толпе в центре Берлина я наблюдала парад членов НСДАП, штурмовиков по случаю избрания Гитлера канцлером Германии. Что-то зловещее осталось у меня от этой ночи. Дробь шагов, мрачная торжественность красных и черных знамен, завораживающий отблеск факелов на лицах и песни, которые звучали возбуждающе и сентиментально. Маршируя, проходили мимо меня колонны, и среди них группы юношей и девушек, которые вряд ли были старше меня. Их лица и фигуры излучали величественность, которая меня смущала. «За знамя мы отдадим жизнь», — пели факельщики. Речь шла о жизни и смерти. Не об одежде или еде, или о школьных сочинениях, а о самом главном — жизни и смерти. Во имя кого? В том числе и во имя меня. Меня заполнило жгучее желание быть рядом с ними, с теми, для которых речь идет о жизни и смерти».
Рассказывая об этой истории, «Штерн» отмечал то обстоятельство, что «национал-социалистическое движение вызывало искреннее восхищение у большей части немецкой молодежи. Она ощущала в его рядах чувство солидарности, которого не находила ни в семье, ни в Веймарской республике».
В те годы молодежь Германии была лишена возможности выбора профессии и перспективы и в большинстве своем со школьной скамьи шла на биржу труда. Гитлеровцы искусно играли на стремлении молодых людей найти применение своим силам и энергии. Фашистские демагоги неустанно твердили, что юноши и девушки Германии являются «наследниками великой третьей империи».
Деятельность нацистов среди молодежи строилась на воспитании расовой нетерпимости, презрении к «низшим народностям», утверждении права немцев на господство над миром. Гитлеровцы, используя присущую молодежи потребность к активности и самовыражению, усиленно вовлекали ее в свои боевые отряды.
Десятки тысяч одурманенных фашистской пропагандой юнцов маршировали по улицам германских городов, громко распевая популярную нацистскую песню:
Дрожат одряхлевшие кости Земли перед боем святым, Сомненье и робость отбросьте, На приступ — и мы победим! Нет цели светлей и желанней! Мы вдребезги мир разобьем! Сегодня мы взяли Германию, А завтра — всю Землю возьмем!Во власти нацистского гипноза оказался и молодой Фельфе. Сказалось и влияние родителей, которые искренне приветствовали и поддерживали политику Гитлера, и прежде всего его программу сделать Германию сильной и стабильной, установить дисциплину и порядок, пусть даже с помощью чрезвычайных мер.
В 1933 году пятнадцатилетний Фельфе, как многие немецкие юноши и девушки, вступает в нацистскую молодежную организацию «гитлерюгенд». Хайнцу нравится носить униформу, участвовать в красочных ярких парадах, походах за город, беседах у костра. Все это казалось интересным, волнующим, и мало кто тогда задумывался над тем, что в действительности стоит за этой псевдоромантикой, что уготовано немецкой молодежи нацистами на самом деле.
В восемнадцать лет Хайнц вступил в СC, не по политическим соображениям, скорее свою роль сыграла рекламно-пропагандистская деятельность этой организации. В эсэсовском клубе юношам предоставлялась возможность изучить автодело, получить права на вождение машиной, мотоциклом. Всем этим увлекся и Фельфе.
Участвуя в различных соревнованиях, в том числе и в мотокроссах, он находил применение своей юношеской энергии и азарту. Об истинном лице СС, как карательном аппарате, юноша тогда и не подозревал, а рассказы о терроре и репрессиях нацистов коричневые наставники называли пропагандой и сплетнями врага.
Некоторое время после окончания школы в 1934 году Хайнц обучается точной механике на заводе оптических приборов. Однако это занятие мало интересовало его, и он все больше понимал, что его призвание — гуманитарные науки. Все чаще приходила мысль стать юристом. Однако история внесла в эти планы свои коррективы.
Пока царит насилие, не ждите помощи. Когда рухнет насилие, вам не нужна будет помощь, Итак, не просите о помощи, а крушите насилие.ЭТО БУДЕТ БЛИЦКРИГ
Наступил сентябрь 1939 года. Фашистская Германия напала на Польшу. Началась самая продолжительная и кровопролитная война. На совещании с генералами 22 августа, говоря о задачах предстоящей военной кампании, Гитлер без обиняков заявил: «…цель — уничтожение Польши. Ликвидация ее живой силы… Средства безразличны…» В свою очередь, Геббельс вдалбливал немецкому народу другое — Германия вынуждена была напасть на Польшу, так как та намеревалась начать войну против третьего рейха. Дезинформационная служба нацистов поставляла для публикации в немецких газетах и передачи по радио десятки вымышленных историй о притеснениях и даже убийствах немцев в западных воеводствах Польши. И наконец, истерично было подано сообщение о нападении польских солдат на гражданские объекты на территории Германии, в частности, на немецкую радиостанцию в Гляйвице. На самом деле оно было искусно инсценировано фашистскими спецслужбами.
«Я находил войну оправданной и необходимой, так как по-прежнему верил всему, что изрыгала мощная пропагандистская машина Геббельса. Если обновление Германии в данный момент может быть осуществлено только путем войны, то мы, значит, должны пройти этот тяжелый путь ради такой великой цели. Но то, что это будет для нашего народа путь, ведущий ко все возрастающим жертвам и даже к гибели нации, я начал осознавать все больше и больше только позднее», — вспоминал об этом страшном времени Фельфе.