Профессор магии на полставки. Том 3

— Жизнь полна сюрпризов, — тут я развёл руками и серьёзно добавил: — Не все маги тьмы одинаковые. То же самое касается магов крови и трансформации. Любая магия опасна и несёт в себе риски. А вот как ею будут пользоваться, зависит только от людей.

Чернышев секунд десять молчал. Мои слова, само собой, не открыли ему неожиданную истину. Он и сам об этом всём знал.

Он в первую очередь наконец посмотрел на меня с другой стороны. Не сомневаюсь, что до этого мужчина видел во мне малолетнего выскочку, которому плевать на всевозможные последствия.

Теперь он смотрел на меня как на равного себе.

— Спорить не буду, — коротко сказал Чернышев, после чего протянул руку и пододвинул в мою сторону шкатулку. — Это подарок. За упокой моих боевых товарищей. Не ловушка.

— Верю на слово, — спокойно ответил я, спрятав подарок во внутреннем кармане.

Долго разговаривать с Чернышевым не пришлось. Получив шкатулку, я попрощался с ним и направился домой. Послевкусие от встречи осталось такое, будто я только что с противником заключил временное перемирие. Хотя, что-то такое было недалеко от правды.

Вернувшись домой, я в первую сел, вытащил шкатулку из кармана, положил её на стол, открыл и от удивления вскинул брови.

— Вот это подарок так подарок… — прокомментировал Ворон, появившись прямо на моём плече.

— Откуда у него она только взялась? — задумчиво сказал я.

Глава 22

Не думал, что Чернышёв подарит мне жемчужину. Нет, не обычную, как можно подумать. Так называли эссенцию, которая очень долгое время формировалась в плане тьмы.

Как они появлялись, никто не знал, но сама жемчужина ценилась очень дорого. Её без преувеличения можно назвать бесценной. Никто в здравом уме не станет её продавать. Только равноценный обмен или дар.

— Правда что мне с ней делать, непонятно, — вслух сказал я, глядя на Ворона. — Мне она бесполезна. У меня есть ты. Хоть наследникам оставляй, когда они будут.

— Морозовой можешь дать, — предложил Ворон. — Ускоришь её и без того быстрый магический рост.

— Она не выдержит подобное. Да и глупо тратить такой ценный ресурс на такое… — покачал я головой, после чего спрятал подарок. — Ладно, потом придумаю что с ней делать.

Странное, конечно, чувство. Вроде и отличный подарок, а куда его пристроить, непонятно. Не продавать же, в самом деле. Хотя за такой лот аукционные дома друг другу глотку бы перегрызли. Правда, и адекватную цену никто бы не дал.

Ладно, потом разберусь. Сейчас есть другие насущные проблемы. Например та, что у моих студентов с завтрашнего дня начинаются каникулы. Значит у меня всего неделя, чтобы заставить их пройти через ад тренировок и подготовить к лету.

Уж я-то их научу убивать монстров.

* * *

Очень неприятно просыпаться из-за того, что срабатывает защита дома. Ощущения такие, будто тебе спросонья кто-то молотом по голове врезал. Зато быстро приводит в чувства.

Не знаю, кому пришла идея вторгаться ко мне три часа ночи, но явно не Дарье. Вот на неё моя защита никак бы не отреагировала. Точнее отреагировала бы иначе.

Пусть мне и приятно проводить с ней время, но когда человек ко мне вторгается без разрешения, то у этого могут быть самые разные последствия. Лучше я буду знать о визите заранее, чем потом разгребать последствия своей излишней доверчивости.

— Это твоя студентка. Угадай с трёх раз какая, — прокаркал Ворон, начав кружить над спальней.

— Та, что решила включить слабоумие и отвагу, — недовольно фыркнул я, вставая с постели. — Вот всем им как маленьким объясняй, что даже выкрученная на минимум защита может навредить, если прорывать грубо.

— Дарье же не навредила, — весело усмехнулся Ворон.

— Она, скорее, исключение из правил. И ведь не говорит, как защиту прошла в прошлый раз, — ответил я, и чуть погодя добавил: — Причём кто-то до неё тоже кто-то пытался проникнуть, практически обойдя всю систему. Хорошо, что я доработал этот момент.

— Не удивлюсь, если это она сделала, — озвучил свои мысли фамильяр.

— Сомнительно. Но всё может быть, — сказал я, накинув на себя одежду. — Ладно, пойдём, встретим гостью.

Я быстро спустился вниз и направился туда, куда, как оказалось, студентка угодила в ловушку. На её счастье, теневые путы не выкачивали из неё ману. Только не давали выбраться из ловушки. А то ведь я мог перенастроить защиту на более серьёзное противостояние.

— Ксения Михайловна, три часа ночи. Вы совсем не знакомы с правилами приличия? — недовольно проворчал я, увидев сестру Дарьи. Спустя ещё секунду, я освободил девушку. — Если вы захотели повторить опыт старшей сестры, то выбрали для этого неподходящее время. Мне, знаете ли, не по душе просыпаться из-за такого.

— Я пришла серьёзно поговорить, Алексей Дмитриевич, — со спесью в голосе ответила девушка. Нет, надо было её всё-таки взять в Аномалию. Она явно не понимает, что такое опасность. — Может пройдём в дом, а не будем стоять на улице?

— Придёте утром и поговорим, — сказал я, после чего развернулся к девушке спиной. — Ещё раз такое учудите, и вас будут ждать последствия, Завьялова.

— Алексей Дмитриевич! — что-то хотела добавить девушка, но не успела, поскольку я сразу пошёл домой. Поощрять наглость я не собирался.

Наутро я снова встретил девушку возле дверей. Причём судя по сонному виду и недовольному лицу, она никуда не уходила, и всё это время здесь меня ждала.

Представляю, какие слухи могут пойти после такого представления обо мне, но в целом мне было плевать.

— И снова доброе утро, — сказал я, открыв дверь.

— Теперь вы впустите меня? — а вот спеси в голосе у девушки за ночь не убавилось. И что на неё только нашло?

— Ксения Михайловна, — у меня появилось непреодолимое желание стукнуть себя по лбу. Нет, серьёзно, родители этих аристократов детей вообще вежливости не учат? Или она принимает мою мнимую доброту за слабость, я понять не могу. — Вы вчера попытались проникнуть ко мне в дом и даже не извинились. Как я должен по вашему реагировать?

— Я специально пришла ночью, чтобы тайно поговорить. Даже у Лидии Евгеньевны училась отдельно магии иллюзий, чтобы не попасться другим, — резко возразила девушка. — А из-за вас мне пришлось торчать здесь всю ночь, и теперь о моём отсутствии знают все.

— А меня это каким боком касается? — пренебрежительно нахмурился я. — Если вы хотели поговорить тайно, могли бы предупредить меня. Могли дать знак моему фамильяру. Способов связаться уйма. Но вы выбрали самый худший путь из возможных для этого, и теперь выставляете меня виноватым. Я готов проявить снисхождение и списать ваше поведение на эмоции, но моё терпение не безгранично. Не испытывайте его на прочность.