Профессорская дочка

Маша везла детей из поликлиники номер два: Марку делали прививку от кори, а Марии от скарлатины.

…словно она сейчас вознесется над Михайловским замком и полетит в розово-желтом небе, полетит над Чижиком-Пыжиком, над Фонтанкой и вместе с ней в саночках и в коляске полетят праправнуки губернатора Петербурга, внуки советского профессора, полетят над Шереметевским дворцом, над Фонтанным домом, над Штакеншнейдером, как их предки над крышами Витебска.

***

«Маша, Машенька, нит гедайге», – сказал Маше папа, перед тем как уснуть и больше не проснуться. Маша улыбнулась, подумала, что это он сказал ей «мишугинер», растяпа, – ведь папа больше ни одного слова не знал на идиш. А он сказал «нит гедайге» – не печалься, не грусти.