Профиль мозга

Счастливого детства у него не было, юношескую пору прекрасной тоже никак не назовёшь, а уж о спокойной старости говорить и вовсе смешно, когда даже средних лет не предвидится... И всегда Трухаков был чем-то озабочен, вечно трепыхался, старался, мучился. С самого детства... Груз, ответственность, адская ноша...

"...Пятнадцать дней до первой смерти по твоей вине! Две недели на то, чтобы уйти вслед за мной".

Что должен был делать подросток, узнав, что, когда Фёдор Игнатьевич говорил это, он был уже мёртв? Что мог мальчик сделать?!

Игорь старался внушить себе, что это всего лишь ночной кошмар, о котором надо просто забыть и жить дальше. Он гнал от себя неприятное воспоминание и старался заниматься усерднее обычного, чтобы отвлечься. Кое-как ему это удавалось, пока однажды преподаватель специальной программы для геноптиков на занятия не явился, сообщив, что больше не может вести уроки в долг.

Мать ринулась к отцу в "мастерскую" и выяснила, что Трухаков-старший вот уже полторы недели не переводит денег учителю, мороча ему голову, что это случайность и долг будет компенсирован в самое ближайшее время.

"Он сказал, завтра ему заплатят за обкатку глазной камеры, и поклялся, что сразу же все счета пополнит", - сказала мать сыну, выходя из "мастерской".

Прежде чем дверь в комнату задвинулась, Игорь увидел, как отец в непрозрачных очках и воткнутым за ухом нейрошунтом, взмахнул руками и зашипел, как от боли.

Киберглоб - догадался Трухаков-младший. Перед глазами сразу же возникло игровое поле, где шло жестокое сражение всех со всеми, но не это здесь, в Киберглобе, было главным - не битва, не ловкость, не мужество или опыт геймеров, а их деньги! Оружие, броня, проходы, ускорители; целые платные подуровни, чтобы обойти противников на особо опасных участках; нейростимуляторы для улучшения реакции и т.д. и т.п.
– деньги текли рекой, опустошая счета на и-кодах геймеров. Того, кто дойдёт до конца и выиграет, ждал многомиллионный главный приз, и люди бились сутками напролёт, в надежде на свои умения и удачу, но на деле, конечно же, побеждал только тот, к кому стекались финансовые потоки...

"Ты тогда, пожалуйста, сегодня сам позанимайся, ладно?
– мать погладила сына по голове, - а завтра..."

Завтра ничего не изменится, вдруг с необычайной ясностью понял Игорь. Это было как озарение, которое прорвалось сквозь конфликт генопты и мозга, заставив мгновенно и без тени сомнения осознать, что ничего уже больше не будет: ни занятий с учителем, ни нужных лекарств, ни дома, ни родителей, ничего! Отец уже проиграл, что имел, и проиграет всё, что поступит за обкатку новых киберпримочек...

Утро того дня, когда Игорь остался вообще без лекарств, помнилось смутно. Мать долго звонила по поводу доставки препаратов, что-то говорила, кричала, требовала... А после долго-долго барабанила кулаком в дверь "мастерской", но отец всё не открывал и не открывал. Удары разрывали мозг, каждый следующий сильнее, чем предыдущий, заставляя сидеть прямо на полу своей комнаты, скорчившись и обхватив голову руками. Когда грохот дошёл до невыносимого уровня, Игорь вскочил и, крича во всё горло, ринулся к "мастерской". Увидев сына, мать бросилась ему навстречу, поймала и, прижав к себе, пыталась успокоить, а он всё кричал и кричал, пока дверь в "мастерскую" не открылась.

"Да заткни же ты его наконец, чёртова ты дура!" - проорал отец, развернувшись на своём любимом крутящемся стуле. Позади него, на виртэке, уже отсчитывались последние минуты до начала очередного турнира Киберглоба.

Вид Трухакова-старшего был страшен: из обритого наголо черепа торчал нейрошунт и ещё один кабель, соединявшие его голову с коробкой профессионального юнифона, на месте левого глазного яблока ворочалось что-то тёмное, похожее на паука, вцепившегося в глазницу тонкими острыми лапками. Второй глаз отца был налит кровью, рот будто свело судорогой, а из небритого подбородка торчали три какие-то штуки, похожие на головки болтов.

"Ах ты...
– выпустив сына, мать бросилась к Трухакову-старшему.
– Сволочь!"

Он выставил левую руку, блокируя её кулак, а правой с такой силой врезал матери по уху, что она отлетела к столу и, ударившись об него головой, упала на пол. Из рассечённой брови хлынула кровь.

"Мама!" - Игорь метнулся к ней и помог сесть.

На виртэке таяли последние шестьдесят секунд до турнира. Схватив игровые очки, отец наклонился к сыну и, брызгая ему слюной в лицо, проревел:

"Убери её отсюда! И сам убирайся! Проваливайте!!!"

Прежде чем скрыться под очками, налитый кровью глаз отца уставился прямо в зрачок сына, и в этот момент в мозгу Игоря будто пружина какая щёлкнула: "понг!", и он осознал, что завтра с утра отец продаст дом, они с матерью окажутся на улице, после чего она напьётся, упадёт с моста монорельса и умрёт. А следом ярко вспыхнуло знание, как у отца в голове всё устроено: куда и как идут кабели, где напряжение, что с чем соединено, принцип внедрения киберштук и управляющие ими программы на уровне юнифонных кодов. Знание пришло мгновенно и целиком, запутанным, диким клубком, Игорь ничего не понял, однако его мозг уже отдал команды телу, и Трухаков-младший, словно зомби, просто выполнил эти команды.

Он усадил мать, встал и подошёл к коробке юнифона. Что именно он с ней делал, Игорь так никогда и не вспомнил, зато у него навсегда отпечаталось в памяти, как дико заорал Трухаков-старший, срывая очки. Как схватился за "паука", пытаясь выдрать его из глазницы, но не успел: тело отца выгнулось дугой и, с грохотом упав со стула на пол, стало биться в жестоких конвульсиях.

Спустя пять секунд всё было кончено - на полу лежал труп Трухакова-старшего с почерневшим лицом. В воздухе мельтешило что-то голубое - Игорь повернул голову и увидел виртэк с клавиатурой, над которой высилась мешанина из цифр, букв, значков, а под ней единственная фраза, которую он мог прочесть: "Киберлогос был изменён. Сохранить?". Он нажал "нет", и голубое поле, а с ним и виртуальная клавиатура, исчезли. На виртэке теперь горело обычное юнифонное меню. Секунд десять Игорь смотрел на него, пока поле зрения вдруг не стало медленно сжиматься.

"Мама", - успел прошептать мальчик, прежде чем наползающая со всех сторон темнота сомкнулась, отсекая его от мира...

В глаза ударил яркий солнечный свет, смывая темноту воспоминаний - толпа вынесла Трухакова из "трубы" на улицу. Вдохнув прохладный, свежий после духоты подземки воздух, Игорь зашагал к стоянке, где оставил мобиль. До дома ехать ещё минимум двадцать минут. Трухаков жил за городом, в коттедже, куда "труба" не ходила - рабочему кровотоку мегаполиса ни к чему омывать посёлки для обеспеченных.

* * *

– Да не было у него никакого буферсна!
– с жаром воскликнул Топольков, тыча в отскриненную на стол страницу из мозговой карты Прутикова.
– Сам посмотри!

– Но как же тогда это?!
– возмутился Денис, показывая на виртэк, где висели результаты вскрытия и посмертного сканирования мозга.

– Не было и быть не могло!
– гнул свою линию Валера.

– Да почему?! Почему не могло-то? Уж я-то точно знаю, что буферсон - исключительно наследственная болезнь, стало быть, Прутиков болел ей всегда, с самого рождения! Чёрт, да ведь я так отца нашёл - по буферсну!