Профиль мозга

Так и не найдя ответа на этот вопрос, Игорь уснул и увидел во сне деда.

Они стояли посреди чистого поля, и не было вокруг ни дорог, ни домов, ни людей, ничего...

"...Я пытался, - говорил Фёдор Игнатьевич, печально качая головой.
– Но у меня ничего не вышло".

"Что значит не вышло?!
– возмутился Игорь.
– Достаточно было просто сказать, что ты - мой дед и показать свой профиль мозга!"

"Ты не понимаешь... Твоё будущее - это в любом случае страдания многих людей, которые тебя проклянут, и только ты один можешь это предотвратить. Ты должен уйти вслед за мной - это единственный способ остановить чёрное знамя смерти, иначе оно поднимется уже через две недели".

"Какое ещё знамя?
– растерялся Игорь.
– Куда поднимется?"

"Смерть! Ты будешь причиной многих смертей!"

"Почему?!"

"Такая у тебя судьба, но ты - ты сам!
– можешь изменить это!"

"Как?"

"Я же сказал: уйти вслед за мной!" - Фёдор Игнатьевич развернулся и двинулся прочь.

"Подожди!
– крикнул Игорь и побежал за ним, но поле стало растягиваться, не позволяя приблизиться к уходившей всё дальше фигуре.
– Дедушка!"

"Пятнадцать дней до первой смерти по твоей вине!
– Фёдор Игнатьевич посмотрел на него, и выглядело это жутко, потому что одна только голова его повернулась на сто восемьдесят градусов, а тело продолжало шагать, всё быстрее удаляясь от внука.
– Две недели на то, чтобы уйти вслед за мной".

"Но я не могу тебя догнать!" - в отчаянии завопил Игорь и проснулся.

Было восемь утра, он схватил юнифон и набрал найденный матерью личный номер деда, но никто не ответил.

А спустя несколько часов Игорь узнал, что вчера вечером Фёдор Игнатьевич умер.

Глава 4

Беркутов заехал за Денисом ни свет ни заря, он ещё спал.

Загрузив едва успевшего продрать глаза телепата в служебный мобиль, полковник сообщил, что необходимо немедленно ментально связаться с неким Прутиковым, давним информатором Управления.

– Он должен был сегодня со мной встретиться и сообщить важные сведения, но на встречу не явился. Когда я позвонил ему, он вдруг стал озвучивать мои мысли!

– Что?!
– поразился Денис.
– Как это - озвучивать твои мысли?

– Да вот так: я ещё рот не успел открыть, а он уже вперёд меня говорит всё, что я хотел сказать, причём теми же словами.

– Невероятно!

– Однако факт! Перехватил он так три, нет, даже четыре моих фразы, а потом вдруг принялся орать, что видит мысли и будущее, но скоро умрёт, нажал отбой и больше на связь не выходит. Я хочу, Денис, чтобы, пока мы к нему едем, ты попытался понять, что с ним происходит, а также считать информацию, которую он собирался мне передать, да побыстрее, а то мало ли...
– полковник неопределённо махнул рукой.

– Чтобы побыстрее, нужны опорные точки - я должен знать, куда смотреть: расскажи мне кратко о его жизни, тогда я легко сориентируюсь в его воспоминаниях.

– Прутиков - геноптик, - после десятисекундного размышления, сказал полковник.
– Родители оптимизировали его на балет, но вскоре после этого погибли в космокатастрофе. Дядя, вырастивший мальчика, не имел средств на спецтренировки и обучение, поэтому Прутиков не пробился в хорошо оплачиваемые артисты и работает на улице. Обладает необычайной гибкостью и пролезть может куда угодно. Из-за этого был завербован иностранной разведкой, но захвачен мной во время проникновения на секретный объект. С тех пор работает нашим информатором. В его памяти должна быть дата и время отправки груза... думаю, Прутиков представляет его себе как... большой, полтора на два метра, ящик с названием "Бузина". Это всё, что я могу тебе рассказать.

– Ясно, - кивнул Денис.
– Я попробую.

Он вышел в ментальное поле, и сразу же, без труда, нашёл там Прутикова. Он лучил мощно, дико и наружу - похоже, не имея ни малейшего понятия, почему с ним всё это происходит.

Видение походило на бредовый, кошмарный сон, оно захлёстывало и засасывало Дениса, поглощая, похоже, все ресурсы мозга информатора. Невыносимый ужас накатывал мощными волнами, не давая увидеть ничего, кроме какого-то жуткого танца, душившего какофонией звуков и движений, ломавшего Прутикову тело, разрывая руки, ноги, выворачивая наизнанку...

– Эй-эй! Кулаков! Хватит! Хватит, очнись!

Хлёстко разорвав пространство, пощёчина прорвалась сквозь липкое безумие чужого сознания, и Денис, тяжело дыша, вывалился из ментального поля.

– У тебя начались судороги, - сообщил полковник.

– Я не смог... не смог добраться до воспоминаний, - пробормотал Денис, вытирая выступивший на лбу пот.
– Он жутко страдает и боится! Дикий страх затмевает всё.

– Страх чего?

– Я не понял. Это похоже на танец, ломающий ему тело... не знаю, мне кажется, он - сумасшедший.

– Отчего человек может так быстро спятить?
– полковник нахмурился.
– Ещё вчера Прутиков был вполне адекватен.

– Не знаю, - пожал плечами Денис, откидываясь на спинку сидения, - но способность выходить в ментальное поле он явно обрёл недавно и, скорее всего, совершенно для себя неожиданно. И он совсем не такой телепат, как мы с отцом.

– Не понял.

– Ни я, ни Аркулов не можем видеть мысли обычных людей! Ты, полковник, не выходишь в ментальное поле, поэтому я не могу считать, о чём ты думаешь.

– А Прутиков считал, - кивнул полковник и посмотрел на Дениса с интересом.
– Что это значит?

– Другие способности?
– пожал плечами Денис.
– Не знаю... ты говоришь, он произносил то, что ты только собирался сказать, так?

– Да, и прямо моими же словами, словно с языка снимал.

– Может, он просто видит ближайшее будущее? Ясновидящий?

– Будущее?
– нахмурился Беркутов, глядя в окно на старый, обшарпанный дом, возле которого парковался мобиль.

Едва кивод остановился, сообщив, что пункт назначения достигнут, как полковник, не теряя ни секунды, выскочил на улицу и побежал к подъезду, Денис ринулся за ним.

Это был так называемый Кисляк - один из самых запущенных районов мегаполиса. Дверь подъезда оказалась распахнута, лифт не работал. Люмов на лестничной клетке не было, так что на третий этаж пришлось подниматься в полумраке. От замусоренных ступеней ощутимо тянуло мочой, где-то громко бубнил новостной канал, а сверху доносились глухие удары.

Звонок не работал, Беркутов постучал кулаком по косяку, и дверь в квартиру Прутикова открылась. На пороге стоял бледный парень с выпученными глазами, а из комнаты за его спиной слышались громкие стуки и взвизги.

Беркутов отодвинул парня в сторону и двинул по закрытой двери ногой.

– Прутиков, открой!

– А-а!
– раздалось из комнаты и тут же что-то врезалось изнутри в дверь, так что она содрогнулась, потом раздался грохот и звон.

Полковник с такой силой саданул ногой по дверному полотну, что оно лопнуло и задвижка, на которую заперся информатор, отлетела в глубину комнаты. Внутри царил адский беспорядок, на полу валялась разбитая бытовая техника и посуда, всё вокруг было заляпано кровью и сам Прутиков тоже. В руках он держал пластиковый контейнер для столовых приборов.