Профилактика

– Что вы там мямлите!
– раздраженно бросает с экрана инспектор. Забыли форму отчетности? Число прошедших проверку за последние сутки, средний индекс лояльности, количество профилактических арестов. Я жду.

– "Суммированный суточный итог работы районного пункта по проверке лояльности, - вспоминает Джонс параграф N_217 "Особых правил", - является секретным и ни при каких обстоятельствах не подлежит разглашению. За разглашение виновный..." - дальше мысли Джонса начинают путаться.

– Ну же, - кричит с экрана инспектор.
– Вы что, пьяны, заболели?.. Цифры, быстро!

– Семьдесят восемь, девяносто и пять десятых, ноль, - шепчет Джонс.

– Хорошо. Обращаю ваше внимание, сержант, на несколько завышенный средний индекс лояльности и особенно на отсутствие профилактических арестов, - цедит сквозь зубы инспектор.
– Проверьте место нуля индикатора лояльности, а при подведении итогов округляйте в сторону уменьшения. И не будьте формальны. Вызывайте ваших клиентов на откровенность. Вы поняли? Завтра в тринадцать ноль-ноль сами явитесь для внеочередной проверки лояльности. Все!

Экран гаснет, и сержант Джонс вздыхает с облегчением. Потом с ненавистью смотрит на старуху.

– Ну, погоди, - бормочет он.
– Я тебе устрою "рентгену" по всем "индиксям". Ведь, кажется, был такой один пункт в правилах...

Джонс торопливо листает пухлый томик "Особых правил".

– Ага! Есть: "Каждый совершеннолетний гражданин, находящийся в здравом уме и твердой памяти..." Гм, в здравом уме, - повторяет Джонс и с сомнением косится на старуху...
– Ничего, сойдет, - тут же решает он. Значит, "находящийся в здравом уме... может быть в любое время допущен к проверке лояльности по собственному желанию". "По собственному желанию" этот параграф никогда не применяется. Не мудрено, что я забыл его.

Джонс откладывает "Правила" и многозначительно откашливается.

– Ну-с, - говорит он.
– Начнем!

Старуха клюет носом. Она задремала.

– Эй, бабушка, - повышает голос Джонс.
– Проснись. Фамилия, имя?

Старуха вздрагивает и роняет вязанье. С испугом глядит на сержанта.

– Фамилия, имя, - повторяет Джонс.

– Фу ты, напугал, - недовольно бормочет старуха.
– Наладил машину-то?

– Наладил! Как тебя звать?

– Меня-то?.. Мелания Фукс по мужу, а девичья моя фамилия Воречек.

– А девичья твоя фамилия мне ни к чему. Фукс, значит. Гражданство у тебя какое?

– Здешнее. Я, милай, тут всю жизнь прожила. Несмышленышем меня сюда привезли. Отец-то мой из Польши перебрался. Еще, почитай, до первой войны.

– Ладно! Иди становись вон туда.

– В шкаф-то в этот? А раздеваться где?

– Да не надо раздеваться. Так все сделаем.

– Ты смотри, милай, делай как полагается. Чтобы все видно было.

– Будет, будет. Ты не сомневайся. Насквозь тебя увижу. Лезь. Вот так. А теперь подумай, бабушка, о том, что тебе больше всего на свете не нравится.

– Это про что же, значит?

– Про что хочешь, что тебе не по душе: цены, налоги, пенсия по старости. Ты пенсию получаешь?

– Мало, милай!

– Вот и об этом подумай. Словом, обо всем, что тебе хотелось бы изменить.

– Это чтобы желчь разлилась?

– Вот именно.

– Не вредно это мне будет, сыночек?

– А без этого нельзя. Ничего у нас с тобой не получится.

– Ну давай, попробую...

– Пробуй, бабушка, пробуй... Вот так. Хорошо, очень хорошо! Ай да старая! Да ты, оказывается, самый что ни на есть "подрывной элемент" в нашей стране. Хватит, хватит! У меня уже прибор зашкалило. Вылезай.

– Ну как? Увидел что?

– Все видел. Плохо твое дело. Придется тебя изолировать. Опасная ты для окружающих.

– Это куда же ты меня изолировать хочешь? В санаторий, что ли?

– Там видно будет. Пока в полицейский участок.

– Очумел? Идол!

– Тихо! За оскорбление должностного лица могу оштрафовать.

– Тещу свою штрафуй. Жулик! Меня доктор Осслоп послал кишки проверить, а ты мне на голову трубу наводишь. Я тоже кое-что понимаю. Не маленькая.

– Фу ты, черт! Кишки! Почему сразу не сказала?

– А ты что, сам не видишь? При аппарате сидишь, а не видишь. Все вы жулики, дармоеды, олухи недоученные.

– Не ори, старая. Как бы там ни было, случайно или не случайно, выявил я в тебе опасного подрывного элемента. И теперь выход может быть только один... Алло, старший сержант О'Патрик? Докладывает сержант Джонс. Прошу срочно прислать полицейскую машину! Так точно, весьма опасный. Процент лояльности - ноль. Так точно! Зовут Мелания Фукс. Лет - девяносто три. Так точно, жду! Рад стараться, господин старший сержант!