Прогноз погоды в доме

– Кстати, о ложках и вилках. Ты уже посрамила телевизионную сыщицу темпами нашего детективного расследования?

– Я стремлюсь к этому, – уклончиво ответила я.

– Ха! Стремится она! Видали? – вскричал напарник, обращаясь почему-то к чайнику, заведомо не отличающемуся зоркостью. – Стоя на месте, делает дело только почтовый ящик! Предлагаю немедленно поехать в бассейн и пообщаться с Сашенькой, у нее как раз через полчаса тренировка заканчивается.

– А зачем нам Сашенька? – вяло затрепыхалась я.

Вадик выгнул брови мавританскими арками:

– Как это – зачем Сашенька? Ну и вопросы ты задаешь! На что-нибудь да сгодится! – И он послал воздушный поцелуй все тому же чайнику.

– Вадь, а ты не мог бы свои личные дела решать по телефону? Зачем ехать через полгорода? – с досадой спросила я.

– По какому телефону? – сердито отозвался товарищ. – Я уже проверял, на звонок стационарного домашнего аппарата коршуном слетает мамаша-диспетчерша, а мобильник Сашенькин дома не работает. У них там под вышкой и в окружении высотных домов мертвая зона, связь хуже, чем с тем светом.

Делать мне было совершенно нечего, до очередного шага в расследовании я еще не дозрела, а потому не видела, почему бы не развлечь себя прогулкой. Мы поехали в бассейн, сели в кафе у входа, пообедали, а тут и сеанс аквааэробики закончился. Вадик коршуном спикировал на группу слегка отсыревших девушек и тетушек, выхватил из толпы Сашеньку Тихонькову и с торжествующим клекотом притащил ее за наш столик. Напарник пришел в восторг от того, что Сашенька оказалась дивно хороша даже без прически и косметики, а меня искренне порадовало наличие у красавицы здравого смысла.

– Вы все с хворями нашей святой великомученицы разбираетесь? – сочувственно спросила она. – Бросьте вы это дело, я думаю, наша маман выкамаривает, чтобы внимание к себе привлечь и жалость вызвать.

– Клавдия Яковлевна притворяется нездоровой? – уточнила я.

– Не притворяется, но… У кого в ее возрасте не бывает бессонницы? Даже я, бывает, в полнолуние подолгу не могу уснуть, а ведь мне всего девятнадцать! – ответила Сашенька.

Вадик тут предложил в ближайшее полнолуние ознакомить барышню со своим собственным высокоэффективным способом борьбы с бессонницей, но я толкнула самозваного лекаря локтем в бок и заглушила его слабый стон вопросом по существу:

– Давно ли Клавдия Яковлевна страдает бессонницей?

– Уже два месяца! – Сашенька вздохнула. – Почти каждую пятницу сама не спит и нам не дает!

– Что значит «почти каждую»? – я уцепилась за слово. – Из правила бывают исключения?

– В этом месяце таких приятных исключений, увы, не было, – любящая дочь вздохнула. – А вот в прошлом мамуля аж две пятницы пропустила!

– Даты помните? – быстро спросила я.

– Даты? Да нет, конечно… Хотя… – Сашенька оживилась. – В прошлом месяце моя однокурсница замуж вышла, мы всей группой у нее на свадьбе гуляли, так это было в субботу, четырнадцатого. Помню, накануне маман дрыхла, как сурок, хотя была как раз пятница, да еще тринадцатое число! И еще раз мне посчастливилось выспаться через две недели после этого.

– Значит, тринадцатого и двадцать седьмого, – быстро подсчитала я.

Пока я записывала исторические даты в блокнот, Вадик завел с красавицей душевную беседу «за жизнь». Я не стала прерывать их диалог, потому что детские жалобы Сашеньки на тяготы существования в лоне семьи проясняли моральный климат в доме Тихоньковых. У меня было ощущение, что эта информация может пригодиться.

У Сашеньки Тихоньковой были строгая мама и добряк-отец, при этом главой семьи, безусловно, являлась Клавдия Яковлевна. Нетрадиционное распределение ролей казалось тем более странным, что папа Тихоньков в свое время был военным, хотя и ушел в отставку всего лишь в майорском звании. Клавдия Яковлевна много лет занималась домашним хозяйством и после увольнения мужа в запас нашла и себе, и супругу непыльную работу на дому. Петр Ильич числился в фирме «Ирина» столяром-плотником, но работал не на объектах, а в собственном сарайчике: точил на старом станке детальки и собирал из них кукольные домики и мебель. Рукоделие отставного майора брал на реализацию дорогой магазин игрушек, так что на жизнь семейству хватало, тем более что главную для всех экс-военных проблему – жилищную – удалось решить вовремя и без затрат. Петр Ильич очень кстати унаследовал за стариками домик в родном Екатеринодаре. Теперь папа Тихоньков радовался возвращению в город своего детства и юности, мама Тихонькова была счастлива тем, что у нее есть свой дом и в нем безотлучно присутствует трудяга-муж, а вот неблагодарные Тихоньковы-дети изо всех сил старались проводить в кругу семьи как можно меньше времени.

– Папа пилит деревяшки и строит кроватки, мама пилит папу и строит нас! – вкратце описала ситуацию в доме Сашенька. – Вы пробовали жить на лесопилке? Я лучше лишний раз в спортзал или в бассейн схожу, это будет полезнее для здоровья, чем наши «тихие» семейные дни и ночи!

Вадик Сашенькины занятия спортом горячо одобрил, заметив, что и он знает несколько упражнений, чрезвычайно полезных для здоровья. Он готов был поделиться своими знаниями с Сашенькой, но я безапелляционно заявила, что нам пора возвращаться на работу: мне нужно было проверить возникшую идею. Обиженный Вадик обозвал меня предательницей и вредительницей и по возвращении в студию оставил меня с детективной задачей один на один. Я не роптала, на данном этапе мне был совершенно ни к чему горластый и не в меру любвеобильный Ватсон.

Я отправилась к Мамаю и напрягла его требованием срочно найти и выдать мне видеозаписи эфирных программ за все пятницы предыдущего месяца.

– И чтоб завтра же доложила о выполнении задания! – напутствовал меня Мамай. – Иначе Василий Онуфриевич не знаю что с нами сделает!

– Уроет, – понятливо кивнула я.

А про себя подумала: хорошо бы, Гадюкин начал этот процесс с Мамая! Если я правильно понимаю термин «урыть», он должен иметь отношение к земляным работам. Чтобы закопать мамайскую тушу, придется потрудиться даже при наличии бульдозера, авось Гадюкин притомится и до нашего с Вадиком погребения дело дойдет не скоро. Я опасалась, что в отпущенные мне на расследование два дня не уложусь, и хотела выиграть время.

До конца рабочего дня я изучала «пятничные» записи за прошлый месяц и сделала открытие, которое не стало для меня неожиданностью: тринадцатого и двадцать седьмого сентября в утреннем выпуске ролика «Волны» не было! Однако в вечернем блоке «Волна» серебрилась и журчала, как обычно, и это поставило меня в тупик. С одной стороны, вроде бы подтвердилась версия о мистической связи рекламного ролика с самочувствием мадам Тихоньковой, раз Клавдия Яковлевна прекрасно спала именно тринадцатого и двадцать седьмого. С другой стороны, ситуация совсем запуталась, потому как было решительно непонятно: какое значение имеет то, что ролик не показывали в семь, если Тихонькова все-таки посмотрела его в двадцать тридцать? Со слов Сашеньки я знала, что в семь ноль-ноль у Тихоньковых просыпается только Петр Ильич. Вот он-то в обязательном порядке смотрит утренние новости и за завтраком проводит с домашними политинформацию.

– Одно с другим не вяжется! – досадливо пробормотала я, и болтавшийся поблизости Вадик осчастливил меня очередной сексуально-философской сентенцией:

– Нужно, чтобы одна с другим или один с другой, тогда они будут вязаться о-го-го как!

Я обещала обдумать эту мудрость эротомана на досуге и покинула трудовой пост, чтобы принять вахту дома. Няня с Масей уже вышли на вечернюю прогулку, я перехватила их в парке.

– Вел себя нормально, ел хорошо, но спал всего полчаса, – коротко отчиталась она.

Я посмотрела на сынишку. Мася с большим энтузиазмом колотил сломанной веткой по воде фонтана и не выглядел усталым.

– Он вечером рано лег, а утром встал аж в половине девятого! – объяснила я.

И замерла с раскрытым ртом, пораженная простой, как холстина, мыслью. Няня, не заметив моего превращения в подобие скворечника, попрощалась и ушла, а я присела на бортик фонтана и рассмотрела явившуюся мне светлую мысль со всех сторон.

Ну конечно! Как это я сразу не подумала, что у периодической бессонницы Тихоньковой могло быть самое простое и естественное объяснение? Женщина имеет обыкновение заваливаться на боковую белым днем! Что, если именно по пятницам ее послеобеденный сон особенно крепок? Тогда она замечательно высыпается и закономерно не может уснуть ранним вечером, но всеми средствами принуждает свой организм к неукоснительному соблюдению режима. Она пьет таблетки, капли и теплое молоко с медом, нюхает корень валерианы, вслух считает овец, обматывает голову мокрым полотенцем и разными иными способами издевается над собой и несчастными близкими, которые в результате всей этой суеты тоже лишаются сна. И наутро все семейство (за исключением счастливчика Витьки, который спокойно спит в мансарде) страдает от головной боли и общей слабости!