Прогнозист

Американец, как Дон Кихот, высокий и необыкновенной худобы, с глубокими залысинами и ослепительной улыбкой белых зубов (зубы у него фарфоровые) ходил по квартире, укоризненно качал несоразмерно маленькой головой: да, бедно живут российские полковники, очень бедно.
– А вы могли бы сами отремонтировать? Крышу, например?
– Пенсия не позволяет.
– Простите за любопытство, и какова же она у русского полковника?

Товарищ полковник назвал. Журналистка перевела. Получалось меньше ста долларов.
– Это за один день?
– За один месяц.

Американец присвистнул. Они только на днях прилетели из Парижа, и там в "бистро" можно было отобедать на эту сумму.
– А был ли смысл надевать погоны?

На никчемный вопрос товарищ полковник отвечать не стал. Сделал вид, что вопрос не понял.

Хозяйка попросила гостей в зал, к столу. На столе была водка, аккуратно сервирована селедочка, притрушенная зеленым луком, отварная картошка, черный хлеб.

Американец, увидев всю эту роскошь, повеселел глазами. Тихо обратился к спутнице и спутница во всеуслышанье: - Мой друг спрашивает, есть в этом доме самогон?

Хозяйка, чтоб угодить гостям, вынула из духовки газовой плиты трехлитровый бутылек кристально прозрачной жидкости. Сняла пластмассовую крышку. Комнату наполнил хмельной деревенский запах.
– Угощайтесь.

Два полковника угощались до ночи. А заодно решили главное: за предложенную сумму американские друзья согласились вывезти из Америки русского мальчика. Встречать его нужно будет в Мадриде. Потому что ближайший вояж у них в Испанию.

"Вот я и прогуляюсь с аналитиком, - подумал товарищ полковник.
– А заодно и старину вспомню".

В молодости из Мадрида он вывозил одного отказника: сбежал сучий кот с торгового судна и в таверне местной бахвалился, что его теперь не достать у Москвы руки коротки. Пришлось ему язык укорачивать.

Проводив гостей, товарищ полковник вернулся к столу, но сначала открыл холодильник, достал сервилат, банку с кетовой икрой, масло вологодское, а из шкафчика из укромного уголка выудил армянский коньячок: этикетка с видом на Арарат.
– Присаживайся, - сказал он жене, начавшей уже выносить посуду на кухню.
– Поужинаем по-советски.

Жена вытерла о фартук мокрые руки, села за стол. Не первый год они вот так ужинают - сытно и без свидетелей. Даже когда сын и дочь приезжают в гости (у них свои квартиры: у сына - в Ясенево, у дочери - в Вешняках, дом её рядом с могилой бастовавших железнодорожников, расстрелянных в 1905 году), - даже им они не показывают, что питаются не хуже любого члена Политбюро - это в прошлом, а в настоящем - не хуже любого олигарха. Пусть дети знают, что родители всегда жили скромно: раньше жили на денежное довольствие, сейчас - на пенсию. Своих детей они приучили зарабатывать себе на жизнь своими руками. Повзрослев, дети без родительской помощи себе купили квартиры.

В молодости жена товарища полковника - Светлана Петровна - педагог по образованию, служила в Госбезопасности, в так называемой "наружке", где они и познакомились.

Появились дети - погодки. Светлане Петровне "наружку" пришлось оставить. Но эпизодически она выполняла поручения своего ведомства, как выполняет и теперь - старушка-пенсионерка не бросается в глаза. Изредка её приглашают на встречи с президентом - она, как и сотни ей подобных, изображает народ, в большинстве случаев случайных прохожих, которым президент вдруг пожелал пожать руку или что-либо схохмить. На хохму у неё уже заранее был приготовлен ответ, ей оставалось его только озвучить. Ее ответ, как и президентскую хохму, тележурналисты с восторгом выдавали в эфир - вот, мол, пенсионерка, а какая мудрая. Как и президент.

Один раз её показали даже крупным планом. Тогда она держала надувной трехцветный шарик с надписью: "Боря - наш президент" Но случился конфуз, почему она и попала в телекамеру крупным планом, - в неподходящий момент шарик лопнул, и ей не оплатили выход.

Этим похабным поступком демократов - жену оставили без гонорара особенно яростно возмущался товарищ полковник. Тот знал, половину суммы, выделенной из президентского фонда, руководители встречи прикарманивали. Было возмутительно, что деньги прикарманивали бывшие кэгэбисты. Уж им-то известно, какой это муторный труд отбирать народ на встречи с президентом. Тут каждый представитель народа должен не только уметь видеть и слушать президента - рукоплескать, улыбаться, размахивать букетом или держать над головой трехцветный шарик, но и бдительно смотреть по сторонам, а вдруг среди народа затешится недоброжелатель, да сдуру выкрикнет не "Борис борись!", а, скажем, "Борис - брысь!" Так только можно крикнуть на кота, и то, если он гадит.

"Мельчают кадры, мельчают"...
– качал мясистой головой товарищ полковник...

Супруги ещё раз ужинали, но уже без гостей, просто как два офицера-отставника - полковник и лейтенант. Сидели, наслаждались деликатесами, а заодно анализировали проведенную операцию.
– А ты заметила, - говорил товарищ полковник, - как фэбээровец ехидно усмехался, когда обследовал наш крупнопанельный дом. Нашу ванную, уборную. Мол, это ли жилье полковника от разведки? Это же конура!
– А что, Ваня, разве не конура? мягко упрекнула жена.
– При наших заработках могли бы себе и лучшее позволить. Ты же видишь, как живут Лозинские. А как живет Суркис? Светланочка, они короли на час, - говорил товарищ полковник, накладывая на черный хлеб крупнозернистую икру.
– Самому Лозинскому - я уже не говорю о Суркисе - Россия даст пожить, а вот их детям, особенно внукам - пардон... Придет молодой, энергичный, конечно, товарищ из нашего ведомства, наведет порядок. Но не сразу. Россия - это уже такая авгиева конюшня, на очистку Волги не хватит. Случится, что молодого и энергичного рекомендуют суркисы, чтобы самим остаться у власти. Но он им сделает секир-башка. А мы, старики, своему товарищу маленько подсобим, и всех, разоряющих Россию, к ногтю... Когда это будет?

– Светланочка! Я же тебе докладывал, что в нашу контору впорхнул один залетный. Убеждений неопределенных. Но голова! Кстати, он разработал методику выявления теневых капиталов. Как это у него получается, до меня не доходит. Но, понимаешь, колдует на компьютере, как на рояле Ван Клиберн. Да ещё потихонечку - контрабандой - в "Интернете" чужие программы выискивает.
– При твоей помощи?
– спросила Светлана Петровна, не отставая от мужа в поедании бутербродов.
– Само собой, - не отрицал товарищ полковник.
– Точнее, при содействии моих агентов. Чего стоит одна моя белокурая бестия.
– Эта полька?
– Жена засмеялась, обнажая красиво поставленные золотые зубы.

У неё было некогда красивое с ямочками на пухлых щечках лунообразное личико - ни дать-ни взять сельская красавица. Теперь её заметно старила обильная седина: светлые волосы, как лист по осени, уже стали желтеть. И все же ей и в пору молодости было далеко до Ядвиги.

Говорили о ней, об этой талантливой бестии, которая при желании могла из миллиардера сделать миллионера, а то и нищего, то есть бюджетника.
– Ей нравится её рисковая профессия, - говорил товарищ полковник.
– Дразнить смерть - это её призвание. Она работает, как поет - легко и непринужденно. Вполне вероятно, её миллиардер будет избран в Государственную Думу. А там чем чорт не шутит - и в президенты выбьется. Все судимости с него уже сняты.
– С её помощью?
– Может, и так.
– Значит, при твоем содействии. Моем - не моем... Главное, что президентом должен быть свой - русский, молодой, крупный, как лось, мужчина Вот Америка - дряхлых и пропойных не избирает.
– А если молодой и крупный из бандитов?
– И такое возможно. Если человек из нашего ведомства не справится, слабину допустит. В нашей жизни всякое бывает. Олигархи, между прочим, народ серьезный, кого-нибудь на олимп не посадят. А уж если промахнутся, заметят, что посадили не того, а он не успеет им секир-башка, тогда они, как выразился Николай Васильевич Гоголь, чем породили, тем и убьют. А к ногтю олигарха может только олигарх, человек своего круга. Алмазом разбивают алмаз. Кстати, подшефный нашей белокурой бестии по капиталам уже олигарх.
– Но он же уголовник! Хотя и со снятыми судимостями.
– А что, по-твоему, Гитлер не сидел в тюрьме? Для кого тюрьма - неволя, а для кого - академия. Жестко повелевать способен только человек зоны. Сегодня без жестокости не возродить Россию, не вернуть ей статус великой державы. Вывод печальный, но другого пока быть не может... Что же касается нас с тобой, что в этой ситуации линия у нас правильная, державная. Мы за свою державу не просто боремся - исподволь готовим ей победу. И подготовим - чего бы это нам ни стоило. И дети наши на правильном пути - не обрастают жиром, как и мы с тобой, не выпячивают свой достаток. Кто выпячивает, того рано или поздно убьют. Народ не любит богатых, и всегда радуется, когда их убивают. Я представляю, какую радость наш народ испытает, когда к гильотине станут подводить "новых русских". И ты, Светланочка, будешь радоваться. И я. Гены есть гены. В наших жилах течет плебейская кровь. Даже в положении патриция плебей остается плебеем.

Жена, попивая какао, заметила: - В своей фирме ты, наверное, один с крамольными мыслями?
– Ошибаешься, - нежно улыбнулся товарищ полковник.

В сегодняшний вечер он уже и напился и наелся. И так почти всегда. И что удивительно, человеку уже за семьдесят, а у него ещё ни одной болезни. Тучность - в этом врачи единодушны - у него здоровая, ведь еда-то в охотку. Зачем тогда жить, если не можешь хорошо питаться?
– Ошибаешься, - повторил товарищ полковник.
– думающих, как я, в нашей фирме ещё двое. Второй - это тот умняга, который предвидит войну с Америкой. А войны так не хочется! Тогда и Америка здохнет и Россия окажется на издыхании. Но возвысится Китай.
– А кто третий?
– Психиатр. Профессор Герчик. У него с олигархами свои счеты. Я уже вычислил. Он неравнодушен к Пузыреву-Суркису.
– Ты же профессора не выдашь?
– Даже под пыткой.

Объяснять, почему он не выдаст профессора, товарищ полковник не стал. Уже был первый час ночи. Включили телевизор. Показывали какую-то чернуху. Друг друга убивали. Убивали примитивно, не профессионально. Что значит бандитов играли артисты, ни разу в жизни никого не убившие.

40

В первую субботу июня Фидель Михайлович и Антонина Леонидовна намеревались совершить маленькое путешествие - посетить Приосколье, проведать отца.

На этот случай Антонина Леонидовна купила "жигуленка" восьмой модели рубинового цвета, с белыми дисками. Не машина, а загляденье. Запаслась всевозможными продуктами - с пустыми руками не заявишься, к тому же из Москвы. Решили выехать ночью, чтоб к утру быть на месте.
– Может, в темное время не стоит?
– засомневался было Фидель Михайлович.
– Дорога опасна. Грабителей предостаточно.
– Ну и что? А мы зачем?