Программа минимум для начинающих

— Думаю, что еще не начался.

— А вот я думаю, что уже начался помаленьку. Вот смотри: «Шестой Ангел вылил чашу свою в великую реку Евфрат, и высохла в ней вода, чтобы готов был путь царям от восхода солнечного» — это, между прочим, апокалипсис.

— Ну и что? — мне стало совсем не по себе — Что это все значит?

— Я подумал, что на реке Евфрат находится Ирак. Я подумал, а не объединит ли эта война в итоге «царей от восхода солнечного»? Может быть, все это уже началось?

— Парень, у тебя просто крыша едет.

Но он встревожился не на шутку. Я знаю, что такое «чужие мысли» — это или скарр или антискарр. Кто сидит в Казике и почему? Возможно, это именно я привела того, кто поселился в нем.

— Слушай, Казик, что за мысли приходят в твою голову, и почему ты заявился, со своими откровениями именно ко мне?

Он пожал плечами, и в глазах его стояла тоска, такая же зеленая и тихая, как вода в болоте.

— Мысли? А ведь есть еще сны. Они все, как обрывки, но я собрал их все, как мог, в кучу. И вот, если все это сбудется, то это значит, что скоро надо ждать конца света.

Может быть и так, но весь вопрос в том, кто посылает ему эти сны. Если это антискарр, то я бы не стала слишком уж ему поверять.

— А пришел я к тебе потому, что все это, как-то непонятно, связанно с тобой.

Я вздохнула. Не знаю, что это с ним говорит и говорит ли кто-то вообще, но я чувствую себя виноватой перед ним. Видимо, после того, как я стерла его память, парень решил изображать из себя пророка.

Я налила ему кофе и тихим, почти нежным голосом сказала:

— На, пей и успокойся. Возможно, что все это ты сам себе надумал. Конца света не будет.

— А что будет?

Он отхлебнул кофе, и с надеждой уставился на меня. А ведь по идее он должен меня ненавидеть, ведь это именно я устроила у него в голове такую кашу. Милый юноша, но если я сейчас не вправлю ему мозги, то неизвестно, что еще будет твориться в его голове. Но что я могу сделать?

— «Что делать, что делать» — сначала наломаешь дров, а потом не знаешь, что тебе делать. — Услышала я очень знакомый голос и чуть не завопила от радости. Мои мучения закончились! Он меня не забыл! И еще, если бы меня отправили в отставку, он бы никогда больше сюда не явился, кто бы ему это позволил?

Казик сидел, как замороженный. Соф сделал с ним что-то такое, что бедолага попросту отключился. Он сидел застывший, с остекленевшими глазами, не человек, а — зомби какой-то.

Соф вышел прямо из стены. Улыбка — шире просто не бывает! Весь такой радостный, лучезарный.

— Да, как ты наследила у него в голове! Это суметь надо. — Возмутился он, разглядывая Казика — Учат тебя, учат — никакой пользы. Чем ты занимаешься на уроках?

— Кое в чем ты прав, но объяснил бы хотя бы.

Он вздохнул обреченно. Но объяснять мне он ничего не стал, а занялся Казиком. Лицо у него было в этот момент серьезное и сосредоточенное, как он — хирург, и проводит сложнейшую операцию. А Казик был похож на восковую фигуру, такой же неподвижный и неживой.

— Когда стираешь память, надо обязательно чем-то заполнить пустоту. Ясно? Объясняю: ты должна была на место стертых воспоминаний поместить новые. Пустоты быть не должно, иначе она может заполниться чем-то чужим. Вот и остались у него в голове следы твои и твоего скарра, какие-то подсознательные штучки и всякий там мусор. А чужое — это чужое и нельзя предсказать, как оно себя проявит. Сколько раз тебе говорить, что надо быть осторожной, когда имеешь дело с чужими воспоминаниями! Скажи, почему ты такая неорганизованная? Ну, вот и все.

Соф вдруг стал меняться. Я уже привыкла к этим трюкам, и сама научилась изменять свою внешность, но Соф превратился ни много — ни мало — в собаку. Додумался! Я уже знаю, как это неудобно находиться в чужом теле.

Казик ожил. Потер лоб, на котором внезапно появилась огромная шишка.

— Ну, ни фита себе! — сказал он — Эта псина меня чуть не сожрала.

— Глупости, — возразила я — просто не хотел с тобой поздороваться, но не рассчитал силы. Надо прочнее стоять на ногах. Голова болит?

— Есть немного. И долго я был в отключке?

— Нет, минут десять-пятнадцать.

Я знала, что именно Соф вложил в его голову. Казик изъявил желание со мной познакомиться. Шел за мной с самого базара, но когда я открыла ему дверь, мой пес прыгнул ему на плечи и парень упал, стукнулся головой об пол и отключился. Никогда раньше Казик меня не видел.

— Вам что-то нужно? — спросила я.

— Да нет, просто я хотел с вами познакомиться. Я вас на базаре увидел. Вот дурак, надо было там и подойти.

— Извините, молодой человек, но ко мне сейчас должны прийти гости. Он несколько раз извинился и поспешил покинуть мой дом: Соф внушил ему еще и чувство неловкости. Казик выглядел сконфуженным и растерянным.

Когда он ушел, Соф вновь стал самим собой.

— В следующий раз, когда ты захочешь перед кем-нибудь исповедоваться, вспомни этот случай и воздержись.

— Может, хватит меня жизни учить!

Интересно, в начале своей учебы на Базе, он, наверное, был еще тупее меня, но сейчас уже об этом забыл. Но ругаться с ним мне совсем не хотелось. Не сейчас.

— Ты мне скажи, обустроили новую Базу?

— Даже лучше прежней. Сама увидишь.

— Знаешь, я боялась, что больше уже никогда не вернусь туда — призналась я.

— Ну и дура.

Вот все и встало на свои, места! Может быть, мне и не стоило так радоваться этому факту, но, что делать, я уже не смогла бы жить по-другому. Еще бы! Я могу жить одновременно две жизни, не зависеть ни от времени, ни от пространства, менять свое тело… Да я много чего могу!

— Ну, до чего же ты самодовольная и глупая! Да что ты там можешь? Все, что ты делаешь, ты делаешь через задницу — быстренько остудил меня Соф. И он вновь начал меня раздражать.

— Знаешь, а в собачьей шкуре тебе было лучше.

— А тебе — в змеиной — парировал он.

— Слушай, а почему и Шабар и Гаэзи так похожи на Землю? Что, все планеты, где есть жизнь, похожи на Землю?

— Нет, конечно, но нам выделили именно этот тип планет. Пойми ты, мы ведь будем работать на человеческих планетах, а они все похожи друг на друга, иначе там бы развилась бы какая-то другая форма жизни. Па это и хорошо.

— Почему? — удивилась я.

— Потому, что на них было бы очень неуютно.