Программа

Когда Тим поднял глаза, Скейт и собаки уже растворились в темноте. Он покопался в сумке в поисках своей водолазки и только потом понял, что одолжил ее Лорейн. Еще одна хитрая уловка: забрав у него водолазку, она обеспечила ему бессонную ночь, потому что в таком холоде заснуть не представлялось возможным. Да и высовываться на улицу без водолазки в такую погоду тоже было не очень приятно. Тим завернулся в тонкое покрывало, не спуская взгляда с окна. Он целый час смотрел на стекающие по стеклу капли, но хранителей словно след простыл.

В первый раз со времени своего приезда сюда он позволил себе подумать о Дрей. Сейчас она лежала на их постели, положив руку на живот, прислушиваясь к жизни внутри. Вероятнее всего, она читала что-нибудь веселое до безобразия, чтобы избавиться от воспоминаний о Джинни и отогнать опасения за Тима. Ему вдруг вспомнилась фотография Ли в бумажнике Уилла. Тим подумал о том, как мучительно вырастить ребенка, выпустить его в мир и смотреть, как этот мир делает твоему ребенку больно. А потом он сделал то, чему научился за неделю, проведенную в военном плену: выбросил из головы все личное.

Тим снова сосредоточился на своей стратегии. Он имел дело не с обычными преступниками, а с невероятно ловкими манипуляторами. Возможно, он совершил ошибку, заявив о 90-миллионном состоянии Тома Альтмана. Тим все яснее видел, что тем самым он привлек к себе больше внимания участников секты, чем нужно. Но эта ложь обеспечила ему уникальный доступ к ТД. А рассказанная Томом душераздирающая история открывала еще большие возможности для личного общения. По сути своей это напоминало флирт: ТД будет все настойчивее проявлять внимание к Тому Альтману, если тот продемонстрирует уступчивость, сдобренную труднодосягаемостью. К выдуманной истории Тома о найме убийц Тим добавил долю собственных угрызений совести — это было необходимо при общении с ТД, который так тонко чувствовал чужую уязвимость. Однако Тим уже чувствовал, что ТД способен проникнуть сквозь наносную браваду Тома Альтмана к его собственным чувствам и эмоциям. Том больше не был одним из стада. ТД захотелось получить его голову в качестве трофея и повесить ее на стену. По мере того как ТД будет прощупывать слабые места Тома, Тим будет находить слабые места самого ТД.

Тим свернулся под одеялом, чтобы сохранить тепло, и представил, что стоит в теплом источнике. Он представил, как вода поднимается, тепло разливается по его лодыжкам, коленям. И заснул, прежде чем вода добралась до его талии.

Тим почувствовал, как кто-то потянул за пояс его брюк, потом прохладная рука скользнула за пояс его трусов. С секунду ему казалось, что он спит и видит сон, потом он схватил тонкую руку Ли за запястье, оттолкнул ее и сел в кровати. Она потянулась к нему, и он снова от нее отстранился.

— Ли, что ты делаешь?

— В чем проблема?

— Ни в чем. Просто прекрати.

— Слушай, я стараюсь помочь тебе пережить развод. ТД кажется, что ты немного зажат.

Она снова придвинулась к нему, и Тим схватил ее за руки:

— Такая помощь мне не нужна.

— Тогда тебе, наверное, придется провести какое-то время в Комнате роста.

— Ладно.

— Это тебе ладно, а мне нет. Меня тоже пошлют туда.

— Скажи ему, что у нас был секс. Скажи все, что нужно.

— Он узнает.

— Тогда скажи ему, что у меня не получилось.

Ли застыла, пораженная его словами:

— Ты серьезно? — В рассеянном свете луны она выглядела совсем юной, лет на пятнадцать. Ее трясло. — Он тебя уничтожит. Унизит тебя.

— Если бы это было правдой, я мог бы расстроиться, а так…

Ли глубоко вздохнула, ее нижняя губа дрожала:

— Что во мне не так? Я некрасивая? — Она старалась заставить его сделать то, что ей было нужно, сначала оскорблениями, потом попыталась давить на жалость. В точном соответствии с Программой.

— Нет. Я не сплю с теми, с кем мне скажет ТД. Это мое личное дело, мой выбор.

— Хорошо. Значит, ты заслуживаешь то, что получишь. Это не моя проблема.

— Я и не говорил, что это твоя проблема.

Ее лицо немного расслабилось, злость почти сошла с него:

— Ты и правда только что развелся?

— Нет. — Тим укрыл ей плечи своим покрывалом. Потом взял покрывало с ее кровати и набросил его поверх своего. Он потер ей руки сквозь тонкую ткань. — Что такое Комната роста?

Ли рассказала, дрожа от ужаса собственных воспоминаний и от холода. Она инстинктивно обхватила себя руками.

— И ты думаешь, что все это сделано для того, чтобы помочь твоему росту и развитию? — спросил Тим.

— ТД так же неприятно посылать меня туда, как мне там находиться. Но он достаточно сильный, чтобы это сделать. Перед тем как накачать мускулы, неизбежно проходишь через растяжения, ведь так? Как говорится в Исходном коде — стремись к силе, а не к комфорту.

— Исходный код — это ерунда, Ли. Красивые слова для вида.

— Для вида? Это же основа Программы.

— Основа Программы заключается в том, чтобы привить человеку беспокойство и ненависть к самому себе.

Ли резко рассмеялась:

— Ну да. Конечно. Хотела бы я посмотреть на Программу, о которой ты говоришь.

— Ну так я тебе ее покажу.

Обещание Тима, кажется, ее напугало. Ли попыталась защищаться:

— Без страданий роста не бывает.

— Может быть, и нет. Но это не значит, что любое страдание приводит к росту.

— Но это так. Страдания позволяют мне обрести контроль.

— Ничто не может помочь тебе обрести контроль. Ты можешь только сама взять себя в руки.

— Ну да! Как будто ты хочешь это сделать. ТД предупреждал нас о людях вроде тебя. Ты, наверное, хочешь снова сделать из меня католичку, как моя мама.

— Мне все равно, что ты думаешь. Главное, чтобы ты думала сама за себя.

Лунный свет так падал на лицо Ли, что половина ее лица была освещена, а половина оставалась в тени:

— А как ты узнаешь, что я думаю за себя?

— Очень просто. Тогда тебя не будут пугать другие идеи и мнения.

Она сжала одну руку в кулак и обхватила ее другой рукой:

— В тот раз я не должна была встречаться с родителями. Я очень сильно рискнула, когда пришла туда. Когда Джени узнала, что я ездила туда, меня целую неделю сажали в Ряд жертв. — Ли прислонилась к стене. — И ради чего все это было? Ради того, чтобы Уилл и моя мать на меня наорали? Чтобы меня ударили? Сказали мне, какая я никчемная и глупая? Если у меня и были какие-то сомнения насчет того, чтобы переехать сюда… тем вечером они исчезли.