Программист
Шрифт:
— Молодцы! А теперь развейте это аккуратно, потому что эта штука у вас в руках — очень даже горячая. Вот так, молодцы. Так, сколько там времени?
В этот момент прозвенел звонок.
— Что же, занятие окончено, можете быть свободны. До завтра.
Владимир еле заметно поклонился и ушел. Студенты же сидели и пытались понять, что это за преподаватель. Ведь он смог заинтересовать их! Один, из всех! Также создавалось впечатление, что он один может научить их такому, чему не могла научить вся Академия.
(Возвращение старых настроек дневника.)
— Друг мой, не знаю, как вы
Что, ждете, когда я схвачусь за голову и начну умолять? Фигу.
— Руководителем, говорите… неплохо.
Кто-то успел раздать им по дольке лимона? Нет? А почему они такие кислые?
— Ну… я пойду?
— Да, да…
Вот и ладненько. Меня дома еще жен… Лир… Ребята ждут. Да. И Феофан наверно заждался.
Ага, заждался он… Уснул в тенечке. Может, не будить? Так дойти? Да не, еще обидится…
— Иржан! Иржан, вставай, на работу пора!
— Я теперь Иржан?
— Нет, ты Феофан. Вставай, задолбал, гребанный шашлык.
— Простите, Влады…
— Так, без Владык.
— Хорошо. Домой?
— Да.
Седло… Ух! Все не привыкну к скорости волколаков. Как там было? Стрелой горящей поезд режет темноту…
Весь этот мир в тебя вонзился летящей огненной стрелой… О, приехали? Хорошо. Так, дверь закрыта. Постучимся, мы не привередливые. Тук-тук. Тук. ТУК! ТУК-ТУК! ТУК! Тук… бряк. Увлекся. Кулаком заехал Уртену в лоб, он от неожиданности сел на землю, скосив глаза к переносице. Какая я, оказывается, увлекающаяся натура. А Уртен, оказывается, очень падок на чужие кулаки…
— Извиняй, увлекся. Давай помогу.
— А? Да, спасибо…
Хорошо я увлекся… надо будет быть аккуратнее. Хм, а почему так тихо?
— Уртен, почему так тихо?
— А, это… почти все в городе. Госпожа Элен взяла руководство на себя, и теперь принимают заказы по городу. А девочки пошли на базар за продуктами.
— Угу, и кто остался дома?
— Только госпожа Лиэрина.
— А ты?
— Мы с Широй вернулись на пару минут, взять инструменты.
— Понял.
О, а вот и Шира! Кивнула мне, подхватила Уртена, и все, их нету. Буквально исчезли. Угу… Так. Пора хоть с Лир повстречаться. Так, вхожу… Тишина. И где она? На кухне? Нет. Второй этаж? Нет… Хм… Так, а кто меня обнимает сзади? Пожалуй, не буду я оборачиваться, и так приятно… Но последняя проверка заклинанием… Да, это Лир. Что же, постоим… Только надо повернуться и перехватиться…
(Переключение режима записи дневника. Причина: отсутствие мыслей на протяжении 15 минут.)
Они обнимались. Тишина вокруг лишь добавляла романтичности. Они стояли и обнимались. Никак они не могли насытится… (Куча зачеркнутого текста. Надпись на полях: «Надо поправить эпиграмный стиль.»)…
Неожиданно послышался шум, и на первый этаж вошли служанки. Парочка вздрогнула, и без слов разошлись в разные стороны. Лиэрина отправилась раздавать следующие указания, а Владимир… Владимир упал на кровать и мечтательно рассматривал потолок. Проверка… Мысли отсутствуют. Но неожиданно он встал и начал перечитывать меня…
(Еще чуть-чуть зачеркнутого текста.)
Лиэрина же не учла одного — мягкого румянца, появившегося на её щеках, когда она обнималась. Это заметили служанки, и между ними пошли слухи, мол, через девять месяцев, или сколько там это у эльфов, на них свалятся дополнительные заботы. Но Лиэрина не замечала этого. Она была в мечтах. И, возможно, как раз мечтала о таких заботах…
День 2–9.
Ситуация
повторяется, ничего интересного. Отличия минимальны. Например, текст лекции и время обнимашек. В остальном Владимир и его сожители занимаются тем же. Интересны были только вечерние рассказы Элены и Лерты о их похождениях.— В общем, заказали нам деда одного… отправить в последний путь. Мы хотели отказаться, но Уртен уговорил нас. Идем мы к нужному дому, стучимся, мол, мы к вам в гости! Выходит… Два с половиной метра ростом, у него нога, как я вся. Да, вся! И борода! Белая, как одеялко, по земле волочется. Мы потом измерили — 5 шагов! Ну, где-то 4 метра… Так вот, мы ему и говорим, мол, дядя, вам бы в землицу сырую пора, вас там ждут. А этот… дрын достал, и угрожающе на нас смотрит. Ну, я ему душу вынула… попыталась. Он весь ко мне шагнул. Ой, как я испугалась!
— Ага, настолько, что соблазнять начала. А это, между прочим, моя работа!
— Лер, да не соблазняла я его! Я споткнулась, и юбкой зацепилась за какой-то корень! Пришлось изворачиваться…
— И выскакивать из юбки?
— Лерта! Не позорь перед людьми!
— А перед великанами ты сама справишся?
— Лерта.
— Да ладно, рассказывай.
— Так вот, испугалась я, юбку оставила, попыталась еще раз душу ему вынуть! Он опять шагнул. Я отскочила, а там маленький обрыв… Метр всего, но страшно! Я почуяла, что ногу ставить некуда, как-то подпрыгнула, ну и… блузкой за дерево зацепилась…
— Ага, здесь хорошие блузки шьют. Порвать тяжело. Пока она из дерева выпутывалась, у нее все натянулось… Дедок и завис.
— Ага, а сама, вместо того, чтобы помочь, ржала как ненормальная!
— Я суккуб, не забывай! Я по определению не могу быть нормальной!
— Так вот, я наконец сломала ветку, на которой висела, вроде падать надо, а нет! Меня дедок поймал. И говорит…
— Давай я. «Уй баба хороша… Бабы хорошие хорошо чистят. Пожалуй, почищу желудок» И жрать собрался.
— Ага, а эта припадочная вновь ржать начала! Да так, что заклинание прочитать не могла! Пришлось его душой манипулировать. Не знаю, что с ним не так, но душа у него крепко к телу приколочена. А как я заставила себя отпустить, она наконец проржалась, и взмахом когтей голову с плеч снесла!
— Девочки, это, конечно, интересно, но чем великан-то провинился?
— Да… Как сказал заказчик, этот дед скот воровал, девок воровал, мужиков пинал… Мы потом в его логове около десятка обглоданных скелетов нашли… И детские тоже…
— Спасибо, к обеду…
День 10.
(Возврат на старые настройки.)
— Соня, вставай!
— Хорошо, милая…
— Кто?
— Что?
— Что значит «милая»?
— Не беспокойся, это комплимент.
— Кто?
— Похвала.
— Так бы сразу и сказал. Завтрак на столе. Иди, а то еще проспишь.
— Хорошо.
Вот вернусь в Лес — точно попробую к Лир посвататься. И вновь в Империю умотать… А дракон Хаоса… Как сказал Арсланг, Хаос бессмертен. Неважно, кто кого убьёт, Хаос восстанет. И что делать — неясно. Так что пока что живем своей жизнью. Да и… после того, что я узнал от Лир о Избранных… Не сделаем мы — сделают другие. Хотя 36998 человек ничего не смогли сделать. По крайней мере, Хаос сейчас жив. А нам остается жить. Ладно, пора вставать.