Прогрессор поневоле. Гексалогия

Ну, что сказать, огромная светлая комната. Посредине длинный стол, человек на десять-двенадцать. К нему примыкает рабочий стол Петровича, как я его мысленно окрестил. Тот, слегка приподнявшись со своего кресла указал мне на один из стульев. Я уселся и, в свою очередь поинтересовался, можно ли здесь говорить. Мой собеседник утверждающе кивнул, и я перешел непосредственно к делу. Без всякой вступительной белиберды, я сразу определил свою проблему.

Арсений Петрович, мне нужно гладкоствольное оружие, совмещенное с нарезным, единиц пятнадцать двадцать. Без всяких разрешений и прочего бумагомарательства. Оружие уедет из страны мимо таможни. Так что самая большая проблема это время и разрешение. В идеале все это с патронами и охотничьими ножами мне нужно сегодня, максимум завтра. Меня не волнуют грузовые и таможенные декларации, сертификаты и прочая ерунда. Я хочу иметь товар и плачу наличными.

Я протянул ему список и пояснил, что согласен на аналоги. Арсений задумался, и я его понимал, ведь на самом деле это чистейшей воды криминал, но и в его кристально честную душу я не верил. Тот еще немного пожевал губами, как бы разговаривая с самим собой, а потом рубанул. Оружие будет завтра, но, он хочет расчет такими же монетами. Я поинтересовался, во сколько монет мне это выйдет. Здесь уже цену диктовал он, так что я мог лишь торговаться. Для себя я решил придерживаться обычной цены на золотой лом. Однако тот меня удивил, и он менял оружие на восемь монет, которые он оценил немного ниже, чем в прошлый раз. Я сделал попытку торговаться, но для себя решил, что это то, что нужно. Наконец мы ударили по рукам. Было видно, что он доволен сделкой, так что была надежда, что не обманет. Расчет договорились произвести возле домика лесника, ориентировочно в первой половине дня. Договорились, что я позвоню и встречу машину.

Глава 8.

* * *

Как только рассвело, мы начали собираться. Кто бы удивлялся! Зравшун пришел, нацепив всю сбрую с клинками. Я, в принципе, не возражал. Возражала полиция, о чем я и сказал Зравшуну. Нужно было спрятать перевязь с клинками, как минимум, до гор, а лучше всего, до места перехода. Вот как будем на той стороне, так можно и экипироваться. Моя сабля ждала меня в телеге, если ее, конечно, никто не нашел, пока лошадки отсутствовали. После завтрака и затаривания наших мешков едой из холодильника, мы отправились на остановку. Зравшун, поездки на городском транспорте уже стал воспринимать, как должное, так что после очередной пересадки, мы стали подниматься в горы. Мотор автобуса натужено гудел, но это, не шло ни в какое сравнение с теми автобусами, которые ходили здесь раньше. По сравнению с ними, мы просто неслись в гору. Автобус трогался с места мощно и плавно. Сегодня опять предстояло выходить на лесничестве. Для лесника мы уже стали своими в доску, как говорят у меня на работе. В глазах Зравшуна появилось узнавание. Местность действительно, была уникальной, да и мост через небольшую горную реку ни с чем не спутаешь. Мы вышли на нашей остановке и распределили поклажу. На этот раз Зравшун шел в моих старых горных башмаках, Хорошо размер ноги у нас, почти одинаковый.

Закинув нашу поклажу на спину, мы отправились к кордону. Зравшун, да и я, напоминали небольших ишачков. Его коробки с китайской лапшой возвышались над нами, сантиметров на семьдесят. Все остальное было уложено в рюкзаки. Минут через пятнадцать, Зравшун понял, что не все так легко в жизни альпиниста, да даже простого туриста. Воздух с шумом вырывался из его легких. Пришлось остановиться и перераспределить поклажу. Теперь я был похож на простого китайца, несущего добро своего мандарина. Меня из-за коробок видно не было. Но, я ведь обещал Зравшуну, что снабжу его, как минимум, пятью коробками с такой лапшой, что мы ели по дороге от замка к месту перехода. Не его вина, что он не может донести свою часть поклажи до домика лесника. Все-таки он воспитан на другой силе тяжести, а это сильно отражается на работоспособности организма. Да и ходить по снежным тропам в горах надо уметь. Так что я добрался до нашей первой точки, дыша ничуть не лучше, чем Зравшун. Однако на этом наши мучения с подъемом прекращались, так как вскоре должны были привезти оружие, и мы начнем погрузочно-разгрузочные работы с закупленным товаром. Сбросив на землю коробки с лапшой, я позвонил Арсению Петровичу, тот взял трубку сразу. Узнав меня, он передал трубку кому-то из своих людей. Там долго расспрашивали, куда доставить товар, хотя я, в прошлый раз, нарисовал подробный план. Наконец я понял, что мне придется выйти на основную трассу и встречать машину с грузом. Хорошо, что до ее приезда было около полутора часов. Я загрузил коробки с лапшой к себе на загривок и направился по дороге к месту перехода. Мной было принято решение не терять напрасно время, а отнести то, что на нас навешано к телегам, и привести оттуда лошадей.

Переход прошел нормально, Зравшун не потерялся, даже веревки не потребовалось. Мы вывалились из тумана и, испытав неимоверное облегчение от смены силы тяжести, направились к телегам. Те стояли там же, где мы их и оставили. Сгрузив на них поклажу, я стал высвистывать коней. Зравшун смотрел на меня как на какого-то демона. Видимо у них тут не подают сигналы свистом, но это уж их проблемы, зато не прошло и десяти минут, как послышался дробный топот и к нам выскочили наши кони. Я пошел к ним расчесывать гривы и гладить по мордам. Почему-то местные жители не баловали своих коней лаской и заботой. Кони исправно несли свою службу, но вот доверительных отношений у местного населения с лошадьми не было. Если честно, то меня это мало волновало, главное, что лошади во мне души не чаяли, да и я в них, так что любовь у нас была взаимной. На этот раз у меня был табун из шести коней. Я поинтересовался у Зравшуна, пойдет ли он помогать загружать лошадей или останется здесь, и будет разгружать поклажу. Зравшун побоялся, видимо, испытывать судьбу еще раз, и решил остаться здесь, а я буду отправлять ему коней с поклажей сюда. Ну, что же, как я и рассчитывал, грузить мне придется в одиночку. Благо, какую-никакую автоматизацию погрузки я организовал. Рассказал Зравшуну, как планирую укладывать груз. Что положить вниз, что сверху. Сходил за монетами, как и просили, взял восемь и еще одну, на всякий случай. Не думаю, что прямо сейчас могут понадобиться дополнительные расходы, но кто его знает. Вернулся к Зравшуну и, мотнув головой ему на прощание, я поманил за собой лошадок. Часть из них уже проходила по моему пути, так что все шесть вышли со мной на той стороне перехода. Я опять объяснил лошадкам, как нужно подходить к воротам, что бы их принимали за земных лошадей. Когда все было усвоено, то я направился к воротам лесничества.

Как и в прошлый раз, дома была только жена лесника. Мы быстро утрясли финансовые вопросы, и я стал загружать коней. Проведя первый караван через переход, я вернулся на Землю с одной лошадкой и, усевшись на нее, стал спускаться к основной трассе. Спустившись, отправил ее обратно. Она взбиралась по дороге какими-то необычными прыжками. Да, на лошадиный галоп или рысь совсем не похоже. Ждать пришлось не долго. Вскоре показалась новенькая газель и знакомый джип. Водитель джипа напряженно высматривал кого-то вдоль дороги. Я помахал рукой и машина остановилась. Из окна джипа показалось знакомое лицо, и я махнул рукой, показывая, куда свернуть. Джип поравнялся со мной и мне гостеприимно распахнули дверку. Я уселся на пассажирское сидение рядом с водителем и стал показывать дорогу. Арсений Петрович попросил перегружать все подальше от людских глаз. Я заверил его, что есть неплохая поляна, откуда я потом заберу свой товар и погнал машину к месту перехода, мимо домика лесника. Сгрузив ящики, водитель и грузчики уехали, и наступило время расчета. Мне показали перечень товара, выходило, что я получаю пятнадцать автоматических ружей шестнадцатого калибра, три вертикалки со стволом калибром семь, шестьдесят два, и две под мелкокалиберный патрон. К каждому ружью идет пять ящиков с патронами и два охотничьих ножа. Я стал перекладывать ящики, проверяя все ли на месте. Определял только общее количество, а то мой продавец обидится. Все выходило правильно, и я вытащил из кармана все восемь монет. Петрович поморщился, по его мнению, следовало очень бережно обращаться с таким товаром. Я передал ему их в руки, но удивительно, он не стал их проверять, а положил в специальную коробочку. Мы ударили по рукам, скрепляя сделку и я отошел от машины. Мотор взревел, и водитель лихо развернулся на небольшом пятачке. Я вышел на дорогу и помахал машине вслед рукой. Как только та скрылась за деревьями, я свистнул моих коней. Ящики были очень хорошо упакованы, и я стал приспосабливать их на спину моей лошадки. Бросать остальное оружие на месте побоялся, так что вручную перенес его в туман перехода. Лучше я буду спотыкаться об эти ящики, чем вернувшись, не застану их на месте. В общем, оружие я перенес в основном, на руках, потратив на это лишних два часа, но зато, душа у меня была спокойна.

Не буду рассказывать, чего мне это стоило, но до конца дня я перевез все закупленное из домика лесника к телегам. Зравшуна заставал то спящим, то бодрствующим, но разгружать лошадей он мне помогал, как мог. В общем, последний товар я вывозил глубокой ночью, но зато я твердо знал, что как только отдохну, так сразу можно будет выдвигаться к замку. В последнем караване ехал еще один мешок с проросшей картошкой. Чем Зравшун питался все это время, я даже не стал расспрашивать. В рюкзаки мы сложили всю еду из холодильника, так что ему было, чем закусить эти три дня. Я же, ел то, что мне дала на прощание жена лесника, когда пришла закрывать ворота. Краюха хлеба, молоко, кусок окорока и холодец. Я выпросил у нее кости от холодца, так что сейчас кони доедали их, громко хрустя костями на огромных зубах.

Глава 9.

* * *

Вид у Зравшуна был очень плохой, да и я выглядел не лучше. Решили выспаться на месте, а уже потом запрягать лошадей и выдвигаться к замку. Коней будем менять по кругу, на каждую телегу, три лошади. Две тянут, одна отдыхает. Утро безбожно проспали, и если бы не кони, то спали бы до обеда. Завтракать не стали, наскоро умылись, запрягли коней и тронулись друг за другом по знакомой дороге. Как только выехали на накатанную калию, то я вставил газовый баллончик в плитку и принялся разогревать воду в кастрюльке. Если честно, то мне эта лапша еще в горах надоела, но что у нее не отнять, так это время и удобство приготовления, вес для транспортировки небольшой, да и чувство сытости она дает, так что не прогадал Зравшун, получив шесть коробок такой лапши. Если будут хранить в прохладном месте и подальше от грызунов, то им надолго ее хватит. Наконец вода закипела, и я махнул наемнику, чтобы шел кушать. Я уже залил нам две порции и сейчас в кастрюльке заваривался чай. Достал печенье и конфеты. Зравшун запрыгнул на мою телегу, и мы принялись за еду. Завтрак был не долгим, а чего там есть-то, я достал одно ружье, которое специально отложил в сторону, так как решил обучить наемника стрельбе. Но сначала надо было все приготовить. Наемник смотрел на меня с интересом, но без восторга, ведь он еще не знал, для чего это. Вернее он присутствовал при разговоре, что я помогу оружием против демонов, но что это за оружие, он не имел ни малейшего понятия. Вскрыв упаковки с патронами, я вытащив из коробки одну пачку, мелкокалиберных патронов, пристроил их в ногах, а затем достал и пачку патронов шестнадцатого калибра. Ружье извлек из чехла и стал вытирать смазку. Смотрелось ружье красиво, оптический прицел ставить не стал, так как при такой дороге можно было его и повредить. Решил попробовать зарядить. Переломив ружье вставил в каждый ствол свой патрон. Шестнадцатым пока решил не стрелять, а вот мелкокалиберный можно и проверить, да вот только стрелять не во что. Я поставил ружье на предохранитель и отставил его в сторону. Зравшун внимательно следил за всеми моими движениями, но пока ничего не понимал. Я у него поинтересовался, запомнил ли он мои последние движения с этим оружием. Тот молча кивнул. Я пообещал ему, что как только встанем на ночь, то я покажу ему, как это работает, да и ему дам попробовать. Его задача, научиться правильно обращаться с этим ружьем, так как потом он будет обучать выбранных воинов замка воевать этим оружием. Зравшун кивнул мне и перебрался в свою телегу. Он всем своим видом показывал, что не считает эти ружья оружием, толи дело у него теперь клинки. Обе рукоятки выглядывали из-за левого плеча наемника. Как я и предполагал, он с ними теперь не расстается. Пока было нечего делать, я покопался в чехле от ружья и вытащил оптику. Я не хотел ее ставить, но и проверить не мешало бы. Приладив оптический прицел, я открыл окуляры и посмотрел через него вдаль. Очень удобно, а если еще и положить ружье на мешок с песком, то даже самые плохо обученные воины смогут попасть в силуэт человека на расстоянии метров в триста. Думаю, что больше им и не нужно. Так что на стоянке попробую организовать такой тир для Зравшуна, вот он удивиться. Закрыв окуляры, я опять отставил ружье, прислонив его к тюкам. Хотелось подремать. Я в последний раз оглядел наши телеги, Зравшун тоже клевал носом, поэтому я прижался к тюкам и провалился в сон. Спал долго, часа два. Разбудило меня солнце, которое стало светить в лицо. Я открыл глаза и поморщился, действительно, тут не поспишь, при таком-то освещении. Я остановил лошадей и свистнул Зравшуна, тот сразу схватился за сабли, но потом, разглядев меня, стоящего у телеги, притормозил свою телегу рядом с моей и, кивнув мне, что понял, принялся распрягать одну из лошадей. Я тоже распрягал свою. Мы поменяли лошадей и опять тронулись в путь, теперь уже до места ночлега. Лошадки сами определят очередность, кому завтра впрягаться первыми. Зравшун запрыгнул на мою телегу и поинтересовался, чего это я, перед нашим сном, эту палку к глазам прикладывал. Я понял, что это он о ружье. Самое интересное, он знает, что это называется ружье, так как все разговоры проходили при нем. Но выказать свое пренебрежение ему уж очень хотелось. Я пожал плечами и предложил ему самому посмотреть в эту палку. С этими словами я подтянул ружье поближе и переломив, вытащил оба патрона. Вернув стволы на место, я открыл окуляры и предложил Зравшуну поглядеть вот сюда одним глазом, второй лучше закрыть, чтобы почувствовать разницу. Наемник, скептически фыркнув, взял у меня ружье, причем проделал это грамотно, хотя это и понятно, каждый из них, хоть раз, но держал арбалет в руках, а там нужна осторожность, а то можно болт и кому-нибудь из своих засадить. Дальше последовало то, что он совершенно правильно прижал приклад к плечу и прильнул к окуляру, правда, тут же отстранившись, и отодвинув ружье вперед. Он перевел недоуменный взгляд на меня.

Ты что, стал лучше видеть?
– Поддел я его.
– Ты посмотри по сторонам, вдаль погляди, может, и поймешь, чего.

Зравшун опять приложил приклад к плечу и стал оглядывать горизонт, по ходу наших телег. Ствол ружья мотался из стороны в сторону. Наемник, то отстранялся от прицела и смотрел куда-то двумя глазами, то опять смотрел через оптику. Телегу, конечно, потряхивало и то, что он, где-то там видел, исчезало из зоны видимости. Я ему крикнул, чтобы положил ружье на что-нибудь мягкое и тогда смотреть станет удобнее. Зравшун быстро понял меня, он развернулся на телеге назад и, прощупав мешки, устроился на одном из них. Теперь у ружья был упор, и оно не так сильно рыскало по сторонам. Наемник приник к прицелу и стал всматриваться вдаль. Затем лицо его стало серьезным, он посмотрел на меня и поинтересовался.

А ему можно доверять?

Я удивился вопросу, и пояснил, что конечно можно, ведь он смотрит своими глазами через специальные стеклышки, так что все, что он видит, там есть, просто эти самые стеклышки сильно приближают то, что он видит, и делают его больше. Это сделано специально, ведь с арбалета легче попасть в того, кто стоит ближе к тебе, чем в того, кто стоит далеко. Вот на этом принципе и устроен прицел этого ружья. Зравшун еще раз посмотрел на меня и сказал, что тогда нам каюк, так как два карисана вышли на охоту. Наши лошади от них не уйдут даже без телег, а уж с грузом, и подавно. Я стал вспоминать, откуда я знаю такое знакомое название. Наконец до меня дошло, черный вожак завалил такого карисана, правда и сам сильно пострадал. Я так и сказал Зравшуну, что я сам видел, что напав на четверку коней, карисан серьезно ранил одного, а сам был ими убит.

Ну, правильно, Серигей, раненый конь, наверное, был самым лучшим, а то и вожаком. Да, такое случается, но всегда, жизнь, за жизнь. Там, среди коней, небось, и кобылка была, к которой он благоволил. Пойми, Серигей, это редкость, когда можно справиться с карисаном. С одним. А тут два. Скорее всего, самка и самец. Нет, нам конец.

Я спрыгнул со своей телеги и бросился к телеге наемника. Миг, и я вскочил на нее и попросил показать Зравшуна, где он видел карисанов. Тот стал давать мне ориентиры и вскоре я через оптику ружья увидел так знакомый мне силуэт. Точно, такого я и видел возле раненого черного конька. Пока я в них всматривался, их профили изменились. Они явно направлялись к нам. Над ними появилось туча пыли. Значит, набрали скорость. Я, вместе с ружьем кинулся в свою телегу и стал лихорадочно запихивать патроны обоих калибров в карманы. Выскочив из телеги, я опять побежал к телеге Зравшуна, на ходу заряжая оба ствола. Вот ружье уже уложено на тот же мешок и я поинтересовался у Зравшуна, как их можно убить, а точнее, куда нужно попасть, чтобы убить такую тварь. Зравшун уже входил в боевой транс, так как решил продать свою жизнь подороже, но процедил сквозь сжатые зубы, что если попадешь копьем в глаз, и успеешь отскочить от хвоста, то тогда можно остаться в живых. Самое интересное, что за свои сабли он даже не хватался, щит и один из мечей, которые мы купили у парней, вот было его оружие.