Прогрессор поневоле

— Ладно, хватит тут слезами умиления всё заливать, — проворчал я, — неси уже завтрак.

Я вошёл в шатёр и услышал, как непривычно молчавший до этого лагерь начал наконец приходить в движение. Раздались крики центурионов, удары палок по спинам нерадивых, хотя всего этого точно не было, когда я вышел искать девушку.

— Тьфу бля. Трусы какие, — зло сплюнул я на циновки. Ко мне пришло полное осознание того, сколько же было нужно Бенермеруту набраться смелости, чтобы отослать мою любимую, без моего на то согласия.

— Ну ладно, ладно, — ворчал я сам на себя, вспоминая своё недавнее поведение, — награжу я его по возвращении, по-царски.

Совесть пошевелилась и успокоилась, моё решение её устроило.

* * *

То, что в этот раз поблажек нам никаких не будет я понял уже по тому, что разведчиков Менхеперресенеба, проехавших рядом с городом, встретили стрелами. Разговаривать с нами никто не собирался, что впрочем и не удивительно. В огромном пятидесятитысячном городе даже с моего места виделся царский дворец, в котором явно находился царь, не сильно желающий, чтобы столицу его государства захватывали.

— Мне кажется или вокруг нас стало больше травы и деревьев? — я погладил чисто выбритый подбородок.

Иамунеджех шумно прочистил горло.

— Мой царь такая местность началась сразу, как мы пересекли третий порог, — осторожно заметил он, — пустыня осталась позади.

— Да? — я ещё раз осмотрелся, такого я не помнил, — ну да ладно.

— У кого-то есть сомнения в том, что здесь будет всё серьёзно? — поинтересовался я у военачальников. Все отрицательно покачали головами.

— Тогда не будем миндальничать и мы, — решил я, — применим всё, что я наработал раньше.

— Менхеперресенеб! Твоя задача привычная, обрезать им пути снабжения по суше.

Глава разведки склонил голову.

— Минмос, бери лодки, людей и перекрой реку выше по течению.

Второй человек также склонил голову в знаке понимания задачи.

— Иамунеджех, помнишь, как мы брали Дебод? — обратился я ко второму главному по старшинству в войске человеку.

— Да мой царь, — удивился он, — но мы просто копали, а потом они сами сдались.

— Я покажу, где и как будете копать здесь. После обустройства лагеря все свободные легионеры будут заниматься только этим.

— Слушаюсь мой царь!

— Тогда на этом всё, я ещё проедусь осмотрю местность, — завершил я нашу краткую летучку.

— Выделю колесницы для сопровождения, — сказал Менхеперресенеб, отдавая распоряжения.

Все направились по делам, я же отправился в неторопливую поездку, сам осмотреть местность и город. Тот, раскинувшись неправильной пятернёй с короткими пальцами занимал большую территорию. Такой же огромный царский дворец и ещё более величественный храм, были видны с любой точки, откуда ни посмотри. Поскольку город был большой даже по меркам Египта, то вокруг него опустели все поселения. Людей и животных не было видно, а это значило, что все заблаговременно спрятались в городе, оставив нам пустые поля и плодоносные рощи деревьев. Повернув, я поехал южнее, чтобы осмотреть город и с другой стороны, прикидывая, где лучше устроить подкоп. Стены, хоть и сложенные из кирпича даже на вид были толстые и высокие, явно больше двух метров толщины если судить по толстым зубцам, где прогуливались сотни лучников. В общем даже на первый взгляд было понятно, что передо мной серьёзный противник, пожалуй самый грозный из всех, с кем мне ранее приходилось встречаться. Меня даже захватил азарт, чтобы взять эту с виду неприступную крепость имея в голове кучу различных знаний, часть из которых я уже пытался осуществить, но каждый раз что-то этому мешало: то сдавались раньше времени, то находились предатели.

Проехав ещё южнее, я заметил, что ближе к пристаням стены становятся не такими высокими, как в других местах и спросил у Меримаата, который правил колесницей.

— У тебя глаза лучше моих, стены вон там у воды ниже тех, что перед нашим лагерем? Или мне так кажется?

— Глаза не обманывают тебя мой царь, — ему было достаточно одного взгляда, — они действительно на треть ниже, хотя и толще. Думаю, это сделано для того, чтобы стены своей массой не продавили прибрежную рыхлую почву, состоящую в основном из песка.

— Они наверняка сделали каменную подушку, — не согласился я с ним, — но в любом случае этой высоты уже достаточно, чтобы до верха достали кошки.

Это можно было только проверить на практике. Дождавшись ночи, я приказал пошуметь в лагере, показаться рядом с воротами, а сам взяв свою сотню и десяток кошек, отправился сначала на колесницах, а затем пешком к облюбованной мной днём пристани. Поскольку лодок здесь не было, то она и не охранялась, только немного часовых виднелись наверху. Пригнувшись, я опустился на брошенную дырявую корзину из тростника.

— Подождём Хопи, — решил я, — я примерно понял время, за которое мы сюда добрались, так что подождём ещё пару часов. Прикажи ребятам не шуметь.

— Конечно мой царь, — также тихо ответил он, исчезая в темноте.

Под плеск рыбы, фырканье гиппопотамов сидеть было скучновато, но когда полностью стемнело, я дождался, когда количество факелов наверху стало уменьшаться и тени, отбрасываемые часовыми стали всё реже мелькать в толстых зубцах стены.

Поняв, что меня такой расклад устраивает, я поднялся, размял слегка затёкшие ноги и взяв поданную мне Хопи кошку с обмотанными тканью крюками выпустил хвост верёвки. Покрутив, я на полуобороте сделал усилие и она улетела вверх, с глухим стуком закрепившись где-то на стене. Я замер, но голосов часовых не послышалось, тревоги не раздалось. Подёргав традиционно верёвку, я ещё с Хопи повисел на ней, проверяя крепость крюков кошки и затем первым быстро полез наверх. В душе была боязнь, что сейчас кто-то сверху перережет верёвку и я бахнусь с верхотуры вниз, поэтому я быстрее зашевелил руками и ногами, практически взлетев на стену. Осторожно спустившись с зубца стены я пригнулся и осмотрелся. Две караульные слева и справа от меня, где горел свет и слышалась тихая речь подсказали мне, куда лучше не соваться, поэтому я ещё раз огляделся, запомнил где, что расположено и отправился в обратный путь только вместо кошки завязав узел на зубце, который можно было распутать потянув внизу за другой конец верёвки. Оставлять следы своего пребывания здесь я не собирался.

Оказавшись снова на твёрдой земле, я поднял голову вверх, запоминая откуда лучше бросать, чтобы этого не было заметно с обоих караульных на стене.

— Мой царь? — чуть ли не на ухо вопросительно прошептал Хопи, оказавшись рядом.

— Я посмотрел, что хотел, — тихо ответил я, — возвращаемся.

Тем же путём, что добирались сюда мы вернулись обратно в лагерь, обнаружив, что двое из военачальников не спят, а ждут меня. Одного взгляда на мои поцарапанные ноги и руки испачканные в гипсе им хватило понять, кто из нас забирался на стену.

— Мой царь? — обречённо обратился ко мне Иамунеджех.

— Это была крайне полезная ночная прогулка, — заверил его я, — длины верёвки хватило, чтобы подняться и спуститься, не оставляя там кошку, а это значит, что завтра вы начнёте копать в сторону стыка передней и боковой стены.

Поскольку кругом было много людей, он лишь кивнул, но Иамунеджех явно понял, откуда я запланировал направление главного удара.

* * *

Дни шли за днями, недели за неделями, легионеры словно кроты вгрызались в землю, копая зигзагообразные и параллельные траншеи чтобы с города не было понятно, где же мы остановились. В конце концов дойдя почти до самой стены в том месте, что я указал, солдаты углубились под уклоном вниз, став подкапываться уже под саму стену. Защитники пока не понимали зачем нам это, но предпринимали всяческие попытки помешать нашим земляным работам. То стрелами, то вылазками пытались выкурить из траншей легионеров, но те меняли инструмент на копья со щитами и давали отпор. К тому же наши собственные лучники сразу обрушивали кучу стрел на подобные небольшие отряды, появляющиеся из города.

Военачальники спрашивали, зачем это нужно, если мы можем ночью подняться с другой стороны. Пришлось объяснять, что с той стороны, где стена низкая, до ближайших ворот очень далеко, так что не факт, что мы сможем до них пробиться, а использовав этот козырь один раз, второго уже не будет. Они были не согласным со мной, поскольку земляные работы были нудны, однообразны, а время шло и шло, сокращая наши и так небольшие припасы. Я же был неумолим, не собираясь ставить всё, только на одну вылазку, поэтому готовил два плана, поскольку керминцы показали себя за это время достойным врагом. Я только не понимал, почему они не сделали попыток напасть на нас всё это время, ведь войск в городе было в три раза больше, чем нас, об этом говорили все, кого мы перехватывали на реке или в попытках покинуть город.