Прогрессор поневоле

— Вторую часть колесниц не показывай им, пусть ждут сигнала, когда один из их флангов будет прогибаться, горны дадут сигнал всадникам к атаке.

— Мой царь, а если уступит наш флаг? — осторожно поинтересовался он.

— Тогда я б…ть лично туда поеду и дам пиз…ы всем, кто там стоит в строю, — ответил я ему, — доходчиво объяснил?

— Спасибо мой царь, теперь всё понятно, — иронично склонился он.

— В остальном будем смотреть по обстановке, — отпустил я их, а вокруг меня осталась только сотня охраны и две сотни гонцов, которые будут бегать, разнося приказы и десяток горнистов с разными размерами сигнальных горнов, каждый под свой род войск. Колесницы для целей гонцов годились бы лучше, но где их взять в таком большом количестве, когда каждая наперечёт?

Наконец после долгого времени ожидания, огромная колышущаяся масса врага тронулась наконец с места. Только сейчас стало понятна градация их войск. Впереди шли копейщики с большими овальными щитами, за ними с небольшими удлинёнными щитами топористы, ну и позади них были тысячи лучников. Гораздо больше, чем у нас. Неудивительно, что первыми в бой вступили именно они. Тысячи стрел взлетели в воздух и обрушились на передние ряды наших когорт. Им в ответ отвечали наши лучники. Тех, кого ранили убирали в задние ряды, ставя на место новых легионеров, закрывающихся новыми щитами. Когда и они становились похожими на дикобраза, щиты или люди снова менялись, а легионы продолжали монолитно двигаться вперёд, сокращая расстояние, чтобы побыстрее оказаться рядом с врагом и губительный обстрел тогда прекратится, чтобы не попасть по своим. Не дремали и колесницы, тоже сойдясь в такой же стрелковой дуэли, в которой наши воины довольно быстро всех перестреляли и затем занялись терроризированием лучников врага с флангов. Часть их переключилась на колесницы, но те, хоть и неся небольшие потери, старались не сближаться с ними ближе, издалека забрасывая лучников стрелами, быстро проезжая мимо.

Наконец расстояние между первыми десятью когортами и неровным строем врага стало таким малым, что обстрел прекратился и тут видимо вождями керминцев была отдана команда и воины бросились вперёд, набегая волнами на мгновенно остановившиеся легионы, которые встретили врага щитами и уколами копий. Несмотря на то, что я находился в отдалении, чтобы видеть поле целиком, но и до меня донёсся шум, треск дерева, крики людей и команды центурионов, срывающих свой голос. Как я и думал, выучка легионов была на несколько голов лучше керминцев, особой тактикой не заморачивающихся, а рассчитывая больше на своё количество. Волны копейщиков, топористов просто разбивались о спокойные утёсы, каким выглядели монолитные ряды когорт и враг было видно, что оказался растерян, впервые встретившись с подобной тактикой ведения боя.

Но больше всего, мне кажется, были удивлены окружающие меня люди. Меримаат и телохранители, выпучив глаза смотрели, как самовыпиливается войско неприятеля, просто убиваясь о наши легионы. Чему весьма способствовали снова пополнившие запас колесницы, проезжающие мимо рядов врага с флангов и закидывая их стрелами издалека.

Я обратился к одному из гонцов.

— Как горнист даст сигнал к атаке, пусть Менхеперресенеб выводит свой резерв колесниц, он должен обойти справа вон тому флангу и напасть на ставку врага. На рожон только пусть не лезет, его задача ухудшить командование войском.

— Да мой царь, — молодой парень стремглав бросился к месту, где находились колесницы резерва, ещё не ведённые в бой.

Когда я увидел, что он достиг место назначения, то повернулся к горнисту, который и подавал сигналы колесницам.

— Сигнал атаки.

Низкий, более протяжный чем для пехоты, звук четырёх рогов разнёсся далеко по саванне. Те колесницы, которые раньше тревожили врага, обстреливая его на расстоянии, быстро повернулись и стали возвращаться в лагерь, пополнить запас стрел и узнать о новом приказе. Зато вторая часть, показалась на поле боя и несмотря на редкие выстрелы вражеских лучников, у которых ещё остались стрелы, понеслась к ставке врага. Там разумеется было около тысячи воинов, но колесниц не было, так мало кто помешал им в атаке.

Ко мне подбежал следующий запыхавшийся гонец.

— Мой царь, господин Ментуиуи спрашивает разрешение ввести в бой две запасных когорты, давление на правом фланге слишком сильное и он серьёзно пострадал от лучников.

— Хорошо, — кивнул я ему и повернувшись к другому гонцу, — скажи Менхеперресенебу, чтобы свободные колесницы помогли на правом фланге.

Обоих гонцов словно ветром сдуло, а горнисты тут же заиграли сигнал «внимание всадникам» и те, кто только пополнил запас стрел, остановили свой разбег, получили новый приказ и вскоре я увидел, как они разворачиваясь стали уходить туда, куда было нужно. В душе появилась гордость за то, что я не зря всех дрючил столько времени, наказывая за малейшие ошибки в понимании сигналов. Управление войском в такой большой свалке давало мне огромное преимущество, помимо выучки и общего строя легионов. Вот только то, что в этом гвалте центурионы посрывали себе голоса, мне не понравилось, нужно будет с этим что-то сделать, но, разумеется, позже, после боя.

Напор врага как-то неожиданно ослабел и керминцы, бросая оружие повернули и побежали. Случилось это как-то враз, внезапно, поскольку я видел, что их ещё очень много. На поле было очень много раненых, которые старались отползти подальше от месива тысяч ног, но тела убитых мешали им это делать.

— Горнист, сигнал «нападение маршевым шагом» для легионов, — приказал я видя это бегство.

Зазвучал сигнал для пехоты, здесь мы использовали более высокие ноты и мелкие размеры горнов и войско двинулось вперёд, добивая раненных, чтобы не мешались под ногами.

— Мой царь, — к нам подъехала колесница, с которой соскочил возница и поклонившись мне быстро протараторил, — господин Менхеперресенеб велел передать, что захвачены военачальники врага. Скоро их доставят к Его величеству.

— Отличные новости воин, — обрадовался я, затем снял себя небольшой браслет и протянул ему, — это тебе за хорошую новость, а господину Менхеперресенебу передай, что я жду его у себя.

Счастливый от полученного подарка, к тому же лично из рук царя, он низко поклонился и бросился к своей колеснице, где громко свистнув, снова умчался на поле.

— Напомни мне иметь на руках побольше запас браслетов, — тихо сказал я Меримаата, — а то постоянно забываю, а они всё время заканчиваются.

— Да мой царь, — склонил он голову.

Над полем тем временем раздался радостный рёв и когорты ускорили шаг, догоняя и закалывая в спины тех, кто был не столь быстр, как они. Темп подобного передвижения легионы могли держать несколько часов, так что у врага чаще не оставалось сил бежать дальше и они умирали под ударами копий. Разгром был полный, даже отсюда я видел, как начинают сдаваться остатки несбежавшего войска керминцев, а в мою сторону едут колесницы, на которых стояли связанные сзади за локти люди с золотыми украшениями на париках и шее.

— Менхеперресенеб поздравляю с победой! — я спрыгнул с колесницы и поднял опустившегося передо мной на одно колено главу разведки, — молодец, всё сделал безукоризненно.

— Благодарю мой царь, — на лице воина сияла широкая улыбка, — поздравляю Его величество с великолепной победой! Нас было один к трём, но мы всё равно победили!

Кинув взгляд на молодого парня и его военачальников, а также каких-то других сановников, которых он привёз, я показал рукой на столбы, на которых висели царь Керма и его ближайшие сподвижники, в том числе и распорядитель дворца, который пытался нас отравить.

— Я давал вам три дня, а вы всё просрали, лишив меня удовольствия сразиться с вами по-настоящему. Вместо этого вы послали на убой уставшие войска. За полную бездарность в управлении вы будете наказаны.

Повернувшись обратно к гонцам, я приказал:

— Найдите Иамунеджеха, пусть поищет в своих запасах ещё брёвен и объединит наконец семью.

Гонцы умчались, а когда ко мне стали возвращаться все остальные военачальники, радостно меня приветствуя, вверх поднялся целый десяток орущих от страха людей.