Прогрессоры
Шрифт:
Пока они бегали с ведрами от глиняной ямы и обратно, Сергей Петрович присоединился к Валере в изготовлении форточек и примерно к четырем часам вечера у них уже было готово три штуки из десяти требующихся для общежития. Потом подошла Алохэ-Анна и сказала, что у них уже все. Поднявшись на три ступеньки по приставной лестнице и заглянув наверх Сергей Петрович убедился что действительно все. Утеплитель лежал ровным, достаточно толстым слоем и уже активно сох.
Алохэ-Анна ожидала его внизу.
– А что это быть, такой маленький, шаман Петрович?
– с интересом спросила она.
– Это, - сказал Сергей Петрович, - будет такое место, где мы будем вас раздевать
– Я готов, - сказала Алохэ-Анна, - Ты мучить - моя радоваться. Ты хорошо мучить - приятно.
От этих ее слов Сергей Петрович даже немного растерялся.
– Да, Аннушка, - сказал он, - для нас баня это святое дело. Впрочем, об этом так просто не расскажешь, вот сама увидишь и все поймешь.
Закончив на этой оптимистической ноте разговор о бане, Сергей Петрович переключился на работу над заготовленными вчера для бруса бревнами и занимался этим делом до самого вечера. Сборка стеллажей была назначена на завтра.
Перед ужином Ляля выдала новые штаны и безрукавки шестерым полуафриканкам из числа тех, что считались уже взрослыми. Процесс одевания двигался все дальше и дальше. Четверо из этих женщин были из бригады Сергея Петровича и по одной из бригад Антона Игоревича и Андрея Викторовича. В том числе были одеты и новые жены Сергея-младшего и Валеры. Восторгов при этом у них был полный рот. Садясь на скамейку, они загрубевшими от тяжелого труда руками осторожно разглаживали их у себя на коленях, добиваясь того, чтобы на мягкой коже не было ни одной морщинки.
На ужин была жареная в свином жиру рыба с резаной дикой зеленью и под грибным соусом, похоже что Марина Витальевна решила не дожидаться пока грибы высушатся, а сразу использовать весь запас. Переговорив с ней, Сергей Петрович решил создать постоянную грибную бригаду: Гуг, Лиза, четверо девочек, из той бригады что сейчас строят печь для известняка и четверо старших детей в возрасте семи-восьми лет, две девочки, дочери Фэры, и два мальчика, один из которых был старшим сыном Ниты, а второй сиротой, которого усыновили Нита и Антон Игоревич. В таком возрасте сбор грибов им уже вполне по силам, если переноской займутся девочки постарше. Что же касается строительниц печи, то их там было целых девять и на таком маленьком объекте они зачастую скорее мешали друг другу, чем помогали.
Видели бы вы гордость на лицах детей, когда Сергей Петрович сказал им, что завтра они как взрослые выйдут на работу и под руководством дяди Гуга и тети Лизы станут тоже вносить свой вклад в общее благосостояние их клана. В эту компанию попросилась и Вероника, но Сергей Петрович ее не отпустил. Где Вероника - там и гуси, а такого удовольствия в лесу им пока не надо. Быть может как-нибудь потом, когда выводок перестанет ходить за ней хвостиком. А сейчас они даже спят возле детского шалаша-вигвама, не на минуту не спуская глаз со своей покровительницы.
29 августа 1-го года Миссии. Вторник. Пристань Дома на Холме.
В этот день у Антона Игоревича из обжигательной печи вышла первая партия кварцевого кирпича и поставленный на пробу известняк, а Сергей Петрович, положив на баню кровлю, вздохнул с облегчением. Теперь все что должно было быть под крышей, уже было под крышей и можно было не беспокоиться о случайном дождике. Закончив эту работу, Сергей Петрович взял Алохэ-Анну и еще одну полуафриканку по имени Ваулэ-Валя и отправился в сушилку сооружать стеллажи. Остальным четверым полуафриканкам было велено взять лопаты и копать от сушилки до цеха канаву через
дорогу для прокладки кабеля. Даже при открытых дверях внутри сушилки было темновато и требовалось подключать свет. Валера при этом продолжал трудиться над форточками.Ближе к обеду, проезжая к себе обратно с большой стройки, Антон Игоревич, забрал у Сергея Петровича строительный конус и сказал, что половину поставленного на пробу известняка он загасил нормально, непогашенный осадок не больше трети от первоначальной массы и, если что, то после обеда можно будет попробовать бахнуть известковыми бомбами пару пней. И вообще, если обжигать такую мелкую фракцию не сутки, а двое-трое, то можно довести выход готового продукта до девяноста - девяноста пяти процентов.
В ответ Сергей Петрович поделился мыслью, которая возникла у него, когда от делал стеллажи в сушилке. Зачем делать в общежитии кан из сплошного жженого кирпича, когда можно обойтись смешанным как в сушилке и сэкономить на этом почти четыре тысячи штук. А чтобы сырцовый кирпич не продавливался, соорудить над ним деревянный настил со специальными зазорами для доступа в жилое помещение подогретого воздуха. И лежаки при этом вполне могут быть двухярусными и даже двуспальными, тогда одна комната-спальня вместит не четверых-пятерых человек вповалку, а не меньше восьми.
– Да, Петрович, - сказал Антон Игоревич, - пусть в тесноте, зато под крышей и в тепле. Хотелось бы попробовать. Спускаешь с постели босые ноги на деревянный пол, а он теплый и горячий ветерок снизу веет. При зимней или осенней промозглой погоде просто лепота. Надо будет попробовать.
В обед, Антон Игоревич еще раз обрадовал Сергея Петровича.
– Пляши, Петрович, - сказал он, - известь первый сорт, тесто можно будет смело мешать с песком один к трем.
Один к трем это вполне прилично, хотя лучшие сорта извести мешаются с песком в соотношении один к четырем, или даже один к пяти. Такой сорт извести получается тогда, когда сырье для обжига на девяносто пять тире девяносто восемь процентов состоит из карбоната кальция. При этом средненькие сорта, с умеренным содержанием примесей в известняке, мешаются в соотношении один к двум, а худшие так и вообще один к одному. Первоначально Сергей Петрович рассчитывал именно на средний вариант, так что результат его действительно обрадовал.
После обеда Сергей Петрович, Антон Игоревич и Андрей Викторович, временно отложив все дела, взяли ведро обожженного известняка, деревянные колья-пробки, дрель, перфоратор и пошли к ближайшим пням.
Сперва Сергей Петрович наметил отверстие самым толстым сверлом дрели, потом прошелся перфоратором буром на пятьдесят и тут же расширил отверстие буром на восемьдесят. В образовавшуюся дырку до половины набросали сухих комков обожженной извести, потом Сергей Петрович вбил пробку-кол на пару сантиметров ниже уровня пня, и тут же высверлил его насквозь сверлом 'восьмеркой'. Все было готово к эксперименту, оставалось только налить на кол воды и отбежать прочь от греха подальше. Так Сергей Петрович и сделал.
Когда вода потекла внутрь пня, прямо на заряд из негашеной извести, изнутри сперва послышалось злобное шипение, потом раздалось нечто среднее между чваком и громким треском и пень, чуть больше сорока сантиметров в диаметре, лопнул изнутри как переспевший арбуз, разбросав во все стороны шмотки горячей извести. Так как с самого начала пни оставлялись очень короткие, взрыв произошел ниже уровня грунта и его сопротивление только добавило разрушительного эффекта. Оставалось только собрать обломки на дрова и подрезать цепной пилой обнажившиеся корни.