Прогрессоры

Кобылу привязали за длинный чамбур к вбитому в землю колу чуть в стороне от стройки, и после короткого перекура бригада снова принялась за дело. Притащенные с просеки хлысты надо было порезать цепной пилой на бревна длиной четыре с половиной и шесть с половиной метров, которые потом должны быть распущены на пилораме на столбовой брус и доски. На этот раз за цепную пилу взялся Андрей Викторович, Сергей Петрович отмерял размеры рулеткой, а Сергей-младший и Гуг в поте лица оттаскивали уже порезанные верхушечные части сосен к пилораме и складывали их в штабель.

Тем временем, Антон Игоревич походил немного вокруг строительной площадки и, повинуясь каким-то одному ему ведомым приметам, нашел место для будущего колодца. Если что, то таскать сюда на стройку руками воду из Ближней было бы для них не самым лучшим выходом, а потому колодец и только колодец. На этот раз бурить требовалось отнюдь не полметра, а потому покончивший с вивисекцией сосновых бревен Андрей Викторович взял с собой Валеру и поехал в береговой лагерь за полным комплектом трехметровых буровых труб.

Пока он ездил, Сергей Петрович немного походил вокруг штабеля уже нарезанных бревен, потом решительно махнув рукой, распорядился подавать первое из них на пилораму. И началось. С одной стороны рос штабель уже напиленного бруса, с другой, громоздилась куча пока никому не нужного горбыля. Как и в любом деле отходов производства выходило чуть ли не больше готовой продукции. Или это так только казалось, сразу было и не сказать?

Л ошадь, услышавшая шум и вой работающей пилорамы сперва ужасно испугалась, забилась на привязи и, отбежав максимально возможное расстояние, насколько позволял чамбур, попыталась спрятаться в кусты. Как у бедняжки от страха не разорвалось сердце - Бог весть. Но потом, убедившись, что страшный зверь с таким громким голосом, не торопится на нее напасть и вообще полностью неподвижен, продолжила пастись, лишь время от времени нервно кося в сторону пилорамы - то одним, то другим глазом.

Когда Андрей Викторович Вернулся, причем не только с буровыми трубами и Валерой, но еще и с Лялей, Лизой и, о Боже, с Вероникой, Сергей Петрович с помощниками уже закончил изводить тот материал, который был предназначен для изготовления бруса и взялся за доски. Появление женской компании, прибывшей с Андреем Викторовичем, внесло в народ некоторое оживление, и Сергей Петрович объявил внеочередной перекур.

– У нас сегодня короткий день, - первым делом объяснила Петровичу Ляля, - Марина Витальевна сказала, что тростника мы уже нарезали достаточно, и отпустила нас посмотреть на лошадь.

– А Веронику зачем притащили?
– строго спросил Сергей Петрович, уже заранее зная какой будет ответ.

– Напросилась, - сморщила носик Ляля, - Такой проще отдаться, чем отказать. Настырная!

– Ладно, - махнул рукой Сергей Петрович, - на лошадь смотрите, но близко не подходите. Она еще пугливая и очень нервная. И смотрите за Вероникой, чтобы она чего не учудила. Если с ней что-нибудь случится, Марина Витальевна нас всех убьет заживо.

Вероника конечно же учудила. Нет, к лошади она подходить не стала, просто отошла в сторонку и присела на корточки. Жеребенок, которому давно уже наскучило резвиться в одиночестве, довольно быстро захотел познакомиться с этой маленькой и не совсем страшной двуногой. Как мать его не отгоняла, пытаясь преградить дорогу, он, наконец, обежав ее по широкой дуге, галопом направился к ожидающей его Веронике. Кобыла душераздирающе заржала, встала на дыбы, туго натянув чамбур, забила в воздухе копытами, но сделать со своим чадом уже ничего не могла. Дети они ведь обычно такие непослушные.

Как только жеребенок приблизился, Вероника сунула руку в карман и, вытащив оттуда маленький кусочек сахара, протянула ему на открытой ладошке. Обнюхав подношение, жеребенок с благодарностью его схрупал, потом позволил почесать себя за ухом и, задрав хвост, начал взбрыкивать всеми четырьмя ногами, приглашая новую подружку поиграть. Вероника, конечно же оказалась не против и с детской непосредственностью принялась бегать с жеребенком наперегонки. Салки-догонялки - вот единственная игра, доступная маленьким жеребятам. Утомившись, она снова подозвала его к себе и скормила еще один кусочек сахара, закрепляя дружбу.

Кобыла, до того с настороженностью наблюдавшая за всеми этими забавами, прянула ушами, фыркнула и подойдя к Веронике и жеребенку настолько близко, насколько позволял чамбур, вытянула морду будто интересуясь чем таким кормят ее отпрыска. Не минуты не колеблясь, прежде чем кто-то хоть что-то успел сказать, Вероника подошла к матери своего нового приятеля и угостив ее еще одним куском сахара, погладила ладошкой по мягкому шелковистому носу. Мир между ними был заключен.

– Вот, блин, Шина - укротительница зверей!
– наполовину потрясенно, наполовину восхищенно выдохнул Андрей Викторович, внимательно наблюдавший за этим цирком.

Следом за Вероникой, медленно и осторожно, держа руки на виду, к кобыле приблизились Ляля и Лиза. Жеребенок их не интересовал, их завораживала сама взрослая лошадь с ее густым черным хвостом и жесткой, как щетка, короткой гривой. Слопав еще два кусочка сахара, лошадь уже спокойно переносила прикосновения Ляли и Лизы, позволяя расчесывать себе густую короткую гриву, чесать за ушами и гладить бока, отгоняя назойливых насекомых. Андрей Викторович укротил ее силой и ловкостью, а Ляля и Лиза покорили угощением и лаской, приняв в свою женскую компанию.

Когда народ досыта насмотрелся на этот цирк, Сергей Петрович прервал вынужденный перекур и снова погнал свою бригаду на работу. До вечера им еще много чего надо было сделать и в первую очередь переработать на пиломатериалы весь тот запас бревен, который они заготовили сегодня с утра.

Когда солнце склонилось к горизонту, Антон Игоревич закончил бурить скважину колодца, найдя воду примерно на глубине восьми метров, а на стройке высились два аккуратных штабеля, один из брусьев десять на десять, а другой из ста шестнадцати досок размером два с половиной на десять на шестьсот пятьдесят сантиметров. Прикинув по своему чертежу, Сергей Петрович понял, что этого количества пиломатериала с запасом должно хватить на возведение цеха. Начало монтажно-строительных работ было назначено на следующий день.

29 июня 1-го года Миссии. Четверг. День сорок четвертый. Пристань Дома на Холме.

Ночь прошла относительно спокойно. Только однажды лошадь вдруг захрапела и забилась на своей привязи, а Шамиль и Майга, вскочив со своих мест, начали громко лаять в темноту. Дежуривший в тот момент Сергей Петрович взял наизготовку Сайгу, а Ляля обвела кусты лучом мощного светодиодного фонаря. Кто бы это ни был, он видимо решил не связываться с этими двуногими, а поискать себе какой-нибудь другой, более легкой добычи. Выдернув из земли кол, Сергей Петрович перевязал лошадь поближе к костру, так чтобы она могла пастись, не выходя из круга света, но больше этой ночью их никто не тревожил.

Рано утром, едва только рассвет разогнал ночную тьму, поднявшиеся раньше всех Ляля и Лиза, не только сами сходили умыться, но и отвели на водопой лошадь, которую заодно еще и искупали, натирая жесткой щеткой. Кобыле эта процедура понравилась. Закончив с купанием, Ляля и Лиза вытерлись, оделись и отвели похорошевшую кобылу обратно на стройплощадку. Потом была утренняя зарядка, после которой Андрей Викторович съездил в береговой лагерь за завтраком.

После завтрака пришла команда из берегового лагеря и Сергей Петрович начал развод на работы. В этот день, в связи с отсутствием работ на тростнике, он не стал отправлять Лялю и Лизу в береговой лагерь, а оставил на стройке. Им было поручено очень важное и ответственное задание - варить замоченный еще с вечера мездровый клей. Антон Игоревич при этом сказал, что раз уж все - что должно быть пробурено, уже пробурено, то он сходит и посмотрит на место их будущего дома, а то раньше все было недосуг. Перед началом строительства надо бы произвести и геологическое обследование местности, а то как бы чего не вышло. Сопровождать Антона Игоревича вызвался Андрей Викторович. Немного подумав, Сергей Петрович согласился, и на стройке осталась только вчерашняя бригада плотников плюс Валера.