Прогулка Лимы

Жика, увидев перекошенное лицо главаря, инстинктивно присел, выставив над головой руки.

– Не стреляй! – завопил он. – Это я – Жика!

Морган, еще не придя в себя, помотал головой, продолжая держать пистолет направленным на говорящего.

Когда его мозг очистился от иллюзии, навеянной кристаллом сна, он смог, наконец, сфокусировать взгляд и злобно посмотрел на помощника:

– Какого Зодчего тебе тут надо?! – зарычал он. Импульсник по-прежнему был направлен на Жику.

– Морган, там… – Жика запнулся, нервно глядя на пистолет, – там все собрались.

– Кто все? Что ты несешь?

– Ну-у… – Жика все так же нерешительно мялся. – Там ВСЕ!

– Где там? Ты что, говорить разучился?

– В главном зале.

– Ну?! Кто все? – нетерпеливо подгонял Морган. Он был дико раздражен из-за прерванного видения, а бестолковость, совершенно несвойственная помощнику, бесила еще больше.

– Там все! – повторил тот. – Даже Черная Птица пришла.

– Птица?

– Да!

– А с какой стати они приперлись? – уже спокойнее спросил главарь. – Я же никого не звал!

Морган, наконец, опустил импульсник, и Жика облегченно вздохнул.

– Их Грико собрал.

– Вот урод! Все ему неймется! – выругался главарь. Посидел несколько секунд нахмурившись, потом поднялся и начал собираться.

Модификации Моргана были высшего класса, с возможностью использования монтируемого в тело оружия. Механические импланты гармонично соединялись с плотью. Создавалось впечатление цельности кибернизированных частей и живого тела. Жика молча смотрел, как Морган вооружается: в ладонь правой руки вставил цилиндрик одноразового лазера, в предплечье левой – воткнул обойму из пяти метательных ножей, пистолеты засунул в кобуру на поясе.

Жика слышал, что раньше Морган был профессором одного из университетов, пока не пришли Хозяева и не переделали весь известный человечеству мир. И чтобы пережить то время, а впоследствии еще и стать предводителем самой могущественной банды, требовался недюжинный ум и стойкая способность выживать в любых ситуациях.

За это Жика и уважал его. Сам он был невысокого роста, и хотя его кости были укреплены, а мышцы многократно усилены, у него не было и половины мощи главаря.

Он понимал, что самому ему никогда не добраться до вершины власти, хотя и был злобным и очень хитрым. Ему хватало того, что он на втором месте, к тому же когда Жика передавал приказы главаря, то создавалась иллюзия, что слушались его.

– Что-нибудь произошло? – спросил Морган, запахивая рубаху. – С чего он вдруг суету развел? То молчал, изредка возникая, когда Птица подначит, то сразу сходку собрал.

– Вроде нет. – Жика задумался. – Мне, по крайней мере, ничего не известно. Может, все связано с этими? – Он показал глазами вверх.

– А что с ними может быть связано? Ну свалились несколько сотен полоумных нам на головы и начали палить во все стороны. Ну и что? Да одних прислужников на планете, наверное, тысяч двести. Не считая, переделанных и самих Хозяев с Зодчими. Их просто раздавят как насекомых.

– Однако ж еще не раздавили!

– Однако ж да, – задумчиво сказал Морган.

Они вышли и быстрым шагом отправились на сходку.

Морган устроил свое логово в бывшем здании городского суда. Главный зал, куда они сейчас направлялись, когда-то назывался залом заседаний и располагался на верхнем этаже трехэтажного здания. Покои Моргана были на том же этаже, но в конце правого крыла. Уверенно шагая по длинному коридору, он привычно рассуждал в слух.

– Все-таки у Грико должно быть что-то припасено. Не может он просто так собрать всех. Он конечно тупой, но не настолько.

– Это точно, – подтвердил помощник.

– Что же у него есть такое, о чем мы не знаем, а, Жика?

Вопрос был риторический и не нуждался в ответе, поэтому помощник просто пожал плечами.

Чем ближе они подходили, тем громче становился гул множества голосов доносящихся из главного зала.

Морган пинком открыл двери и, не сбавляя шага, пошел через толпу к своему месту – креслу с высокой спинкой, отделанному кожей. Раньше это было кресло верховного судьи, и Морган посчитал символичным, что теперь оно будет его троном.

Разномастная толпа расступалась перед главарем и его помощником, смыкаясь позади них. Шум постепенно стихал, и когда Морган дошел до кафедры, в зале установилась сравнительная тишина.

Грико стоял на возвышении, недалеко от трона.

Морган усмехнулся про себя: «Не посмел, гаденыш, занять мое место. Не думай, что оно тебе легко достанется». Поравнявшись с Грико, Морган остановился и взглянул ему в полимерные экраны, заменявшие глаза и похожие на солнцезащитные очки. Они были примерно одного роста, главарь гораздо массивнее, а Грико мускулистее, его незаметные, вживленные в тело импланты делали его очень опасным противником. Но все равно он не мог сравниться с мощью Моргана, чьи усилители выпирали из-под рубахи и брюк, не скрывавших плечевых и грудных имплантов, механических предплечий, модифицированных бедер.

Грико выдержал взгляд главаря, и Морган, оскалившись, как волк – задрав верхнюю губу, показав ряд ровных зубов, – прошел дальше и занял свое место. Жика встал рядом, по правую руку.

Морган окинул толпу взглядом. Тут и там поблескивал металл имплантов, тускло отсвечивало оружие, многие лица были раскрашены в безумные маски или покрыты татуировками. Тут было большинство членов его банды. Подчиненные ему отряды, сторонники Грико (правда, их было немного и вели они себя тихо, видимо не зная, что задумал их предводитель), были здесь и так называемые «независимые», возглавляемые Черной Птицей.

Взгляд Моргана невольно задержался на ней. Высокая, стройная, с гордой осанкой, импланты искусно вживлены в тело, создавая тонкий изящный узор на руках, ногах и спине. Черная кожа перемежалась с блестящим хромом, сплошным зеркалом, покрывавшим грудь, мышцы пресса, лобок, промежность, ягодицы, позвоночник и часть затылка, передавая тончайшие анатомические детали тела – так что они казались настоящими, только покрытыми металлической пленкой. Но обнаженное ее тело не казалось таковым; наоборот, оно словно было заковано в доспехи.

Морган не переставал любоваться этой хищницей. Когда-то они были любовниками, пока не появился этот выскочка Грико. И если между Птицей и ним была просто связь, приятная и выгодная обоим, то с Грико у них было нечто большее, и это злило Моргана. Она ушла от него почти сразу, как только появился этот юнец. Морган уже пожалел, что взял его к себе, но теперь ничего не мог с этим сделать. Удача сделала Грико популярным, у него появились сторонники, создавшие что-то типа негласной оппозиции.

И почувствовав, что такое власть, Грико захотел ее еще больше. Вот уже несколько месяцев шло их молчаливое противостояние. Морган считал, что это даже в какой-то степени полезно – помогает поддерживать некий дух конкуренции внутри банды, не дает ей оплыть жиром.