Прогулка на пароходе (старая орфография)

— Другу нашему, мистеру Визалу, къ несчастію, что-то помшало раздлить общее наше удовольствіе, снова начала мистриссь Тонтонъ: — поэтому я поставила себ въ удовольствіе привезти капитана, котораго музыкальные таланты, смю сказать, составятъ для насъ весьма важное пріобртеніе.

— Именемъ всего комитета, приношу вамъ, сударыня, благодарность за это, а васъ, милостивый государь, прошу принять чистосердечный привтъ, отвчалъ мистеръ Ноаксъ (при этомъ случа расшаркиванье возобновилось). — Сдлайте одолженіе, садитесь… впрочемъ, неугодно ли вамъ прогуляться въ корм?… Капитанъ, потрудитесь взять на свое попеченіе миссъ Тонтонъ…. Миссъ Бриггсъ, не угодно ли вамъ пожаловать со мной?

— Хотлось бы знать, гд он поддли такого воина? спросила мистриссъ Бриггсъ дочь свою миссъ Кейтъ Бриггсъ, слдуя за маленькимъ обществомъ.

— Ршительно не могу вообразить, отвчала миссъ Кэйтъ, разрываясь отъ досады.

Строгій взглядъ, которымъ храбрый капитанъ окинулъ общество, произвелъ на нее впечатлніе и внушилъ ей высокое понятіе о его достоинств.

Шлюпка за шлюпкой приставали къ борту и партія за партіей являясь на палуб. Число приглашенныхъ гостей было устроено превосходно. Мистеръ Перса Ноаксъ считалъ весьма важнымъ, чтобы число молодыхъ людей точь-въ-точь соотвтствовало числу молодыхъ лэди, точно такъ, какъ число ножей за накрытымъ столомъ соотвтствовало числу вилокъ.

— Теперь, кажется, вс собрались? спросилъ мистеръ Перси Ноаксъ.

Члены комитета (которыхъ руки, перевязанныя синими лентами, показывали какъ будто вс они собирались пустить себ кровь) зашумли по пароходу, чтобъ удостовриться въ дйствительности предположенія президента, и вскор донесли, что можно отправляться.

— Дай ходъ! скомандовалъ шкиперъ парохода.

— Дай ходъ! повторялъ мальчикъ, поставленный надъ люкомъ у машины передавать приказанія шкипера.

И пароходъ тронулся съ мста и полетлъ по рк съ тмъ пріятнымъ шумомъ, который только и можно слышать за однимъ пароходомъ, и который составляетъ гармоническую смсь треска, брызганья, брянчанья и фырканья.

— Гой, гой, ой-ой-ой-ой…. о-о-о-о!!.. загремло полдюжины голосовъ со шлюпки по крайней мр на четверть мили за кормою парохода.

— Легче ходъ! вскричалъ шкиперъ. — Скажите, сэръ, разв эти люди принадлежатъ къ намъ?

— Ноаксъ! воскликнулъ Гарди, осматривавшій въ свою огромную трубу каждый дальнйшій и ближайшій предметъ: — вдь это Флитвуды и Вэкфильды, да еще и двое дтей съ вами, клянусь Юпитеромъ!

— Фи! какой стыдъ — привозить съ собой дтей! въ одно время вскричало нсколько голосовъ: — какъ кто безразсудно!

— А знаете ли что? чудесная бы вышла штука, еслибъ притвориться, что мы не видимъ ихъ, намекнулъ мистеръ Гарди, къ безпредльному восторгу всего общества.

Въ одну минуту былъ собранъ совтъ, въ которомъ ршено было принять новыхъ постителей на пароходъ, между тмъ какъ мистеръ Гарди далъ торжественное общаніе дразнитъ и мучить бдныхъ дтей въ теченіе цлаго дня.

— Стопъ машина! вскричалъ шкиперъ.

— Стопъ машина! повторялъ мальчикъ.

Паръ съ визгомъ вылетлъ изъ трубы, а вс молоденькія лэди, какъ будто сговорившись, обнаружили ужасъ гармоническимъ крикомъ. Одинъ только воинственный Гэлвсъ могъ успокоить ихъ, увривъ, что вылетъ паровъ изъ трубы для остановки парохода рдко сопровождается потерею человческихъ жизней.

Два матроса подбжали къ борту; съ помощію крика и желзнаго багра верейка была поймана, а вмст съ тмъ мистеръ Флитвудъ, мистриссъ Флитвудъ и мистеръ Флитвудъ, мистеръ Вэкфильдъ, мистриссъ Вэкфильдъ и миссъ Вэкфильдъ благополучно были подняты на палубу. Двочк было около шести лтъ, мальчику около четырехъ; первая одта была въ блое платьице, съ розовымъ поясомъ, въ маленькій спенсеръ, имющій сходство съ собачьими ушами, и соломенную шляпу съ зеленымъ вуалемъ; послдній былъ наряженъ для этого случая въ коленкоровую рубашечку, отъ ворота которой и отъ вершины простыхъ чулочковъ выказывалась пара кривыхъ ногъ. На голов его красовалась синяя шапочка съ золотымъ снуркомъ и кисточкой; а въ рук находился засусленный инбирный пряникъ, которымъ онъ слегка замазалъ свое невинное личико.

Пароходъ еще разъ тронулся съ мста; музыканты заиграли: «Мы узжаемъ въ дальній путь»; большая часть общества, раздлившись на группы, весело разговаривала, между тмъ какъ пожилые джентльмены расхаживали попарно по палуб и пресерьозно разсуждали, какъ будто дло шло объ огромномъ пари на то, кто легче и удобне убьетъ свое время. Пароходъ быстро пролетлъ мимо гавани Пуль; джентльмены показывали дамамъ доки, рчную полицію и другія великолпныя публичныя зданія; молодыя лэди обнаруживали приличный ужасъ и стыдливость при вид выгрузчиковъ каменнаго угля и подъемщиковъ баласта. Мистеръ Гарди безъ зазрнія совсти лгалъ передъ замужними лэди, говорилъ анекдоты, отъ которыхъ он отъ души смялись, скрывая свой смхъ въ носовые платочки, — слегка ударяли вееромъ по его пальцамъ, называя его, «негоднымъ, ужаснымъ созданіемъ», и такъ дале; капитанъ Гэлвсъ длалъ краткій очеркъ военнымъ битвамъ и дуэлямъ, придавая при этомъ случа своей физіономіи страшный видъ, что возбуждало удивленіе въ женщинахъ и зависть въ мужчинахъ. Начались танцы; капитанъ Гэлвсъ танцовалъ первую кадриль съ миссъ Эмли Тонтонъ, а вторую съ миссъ Софіей Тонтонъ. Мистриссъ Тонтонъ находилась въ безпредльномъ восторг. По видимому, побда была совершенная; но, увы! какъ удивительно человческое непостоянство! Исполнивъ прежде всего непремнный долгъ, капитанъ Гэлвсъ предался исключительно миссъ Джудіи Бриггсъ, съ которой онъ протанцовалъ три слдующія кадрили, и отъ которой не имлъ ни малйшаго намренія отступить въ теченіе остального дня.

Мистеръ Гарди съигралъ дв блестящія фантазія на еврейской арф, а мистеръ Перси Ноаксъ, посл неоднократнаго повторенія безпримрно забавной шутки, состоявшей въ надписи мломъ огромнаго креста на спин каждаго изъ членовъ комитета, выразилъ надежду, что музыкальные друзья ихъ не замедлятъ доставить особенное удовольствіе обнаруженіемъ талантовъ.

— Быть можетъ, говорилъ мистеръ Ноаксъ, самымъ вкрадчивымъ образомъ: — и капитанъ Гэлвсъ сдлаетъ намъ одолженіе.

Лицо мистриссъ Тонтонъ прояснло, потому что капитанъ плъ одни только дуэты, и ни съ кмъ боле не могъ онъ пть этихъ дуэтовъ, какъ только съ которой нибудь изъ двухъ дочерей мистриссъ Тонтонъ.

— Почему жe! отчего же! отвчалъ воинственный капитанъ: — съ своей стороны я поставилъ бы въ особенное удовольствіе, но….

— Ахъ, сдлайте одолженіе! вскричали вс молодыя лэди.

— Миссъ Софіи! вроятно, вы не имете препятствія составить дуэтъ?

— О, ни малйшаго! возразила молодая лэди такимъ голосовъ, въ которомъ ясно обнаруживалось, что у нея были величайшія къ тому препятствія.

— Не хотите ли я буду вамъ аккомпанировать, душа моя? спросила одна изъ миссъ Бриггсъ, съ весьма кроткимъ намреніемъ — испортить все дло.

— Чрезвычайно много обязана вамъ, миссъ Бриггсъ, рзко возразила мистриссъ Тонтонъ, предвидвшая, къ чему клонился этотъ маневръ: — мои дочери поютъ безъ всякаго аккомпанимана.

— И безъ всякаго голоса, проворчала мистриссъ Бриггсъ тихимъ голосомъ.

— Можетъ быть, сказала мистриссъ Тонтонъ, вспыхнувъ. — Она отгадывала смыслъ этого замчанія, хотя слова не были ясно слышны. — Можетъ быть, весьма недурно былобы для нкоторыхъ людей, еслибъ голосъ ихъ не былъ такъ слышенъ, какъ онъ слышенъ для другихъ.

— И можетъ быть, еслибъ джентльмены, которые завлечены для того только, чтобы обращать вниманіе на дочерей нкоторыхъ особъ, не имли достаточной разборчивости въ томъ, чтобы обращать вниманіе на дочерей другихъ особъ, возразила мистриссъ Бриггсъ: — то, вроятно, нкоторыя особы не такъ бы охотно обнаружила тотъ дурной нравъ, который, благодаря Бога, отличаетъ ихъ ихъ другихъ особь.

— Особъ! воскликнула мистриссъ Тонтонъ.

— Да-съ, сударыня-съ, особъ-съ, отвчала мистриссъ Бриггсъ.