Прогулка по легендам

– - прославления величия и могущества покойного царя на небесах.

Короче, "Тексты Пирамид" -- это слова единого заупокойного ритуала, которые произносились во время нужной части погребальной церемонии, которая происходила внутри пирамиды.

"Тексты Саркофагов" - коллекция древнеегипетских погребальных заклинаний, высеченных на поверхности саркофагов. Эти тексты частично позаимствованы из более ранних источников, таких как "Тексты пирамид", но в отличие от них "Тексты саркофагов" содержат существенно новые материалы, связанные с повседневными нуждами человека. То есть, данные тексты использовались не только королевской знатью, но и простыми богатыми людьми. Теперь простые египтяне, могли позволить себе изготовление саркофага с подобными погребальными заклинаниями. Отныне не только фараоны имели право на загробную жизнь, но и простые египтяне.

В эпоху Древнего царства существовал обычай чтения вслух заклинаний для умершего царя, что должно было обеспечить ему загробную жизнь. Позднее подобные тексты стали записывать и в гробницах египетских вельмож. Ко времени Среднего царства собрания заупокойных заклинаний записывались уже на поверхности саркофагов и стали доступны каждому, кто мог приобрести такой гроб. В Новом царстве и позднее их записывали на папирусных свитках, а иногда и на коже. Любой благочестивый египтянин жил, постоянно обращаясь к учению "Книги мёртвых". Умершего хоронили, руководствуясь её указаниями: их надежда на вечную жизнь и счастье была основана на действенности её гимнов, молитв и заклинаний

"Книга мёртвых" в Древнем Египте -- это своеобразный сборник египетских гимнов и религиозных текстов, помещаемый в гробницу с целью помочь умершему преодолеть опасности потустороннего мира и обрести благополучие в посмертии. Сборник представляет собой ряд из ста шестидесяти или ста девяноста несвязанных между собой глав различного объёма, начиная от длинных поэтических гимнов и кончая однострочными магическими формулами.

Особое внимание жрецов было даровано посмертному суду Осириса над умершим. Если вкратце, то это звучит так: Осирис (царь и судья загробного мира) сидит на троне со знаками царской власти, а вокруг него расположились сорок два бога (хоть убейте, но я так и не вспомнила, откуда там такой огромный божественный пантеон, и уж тем более, кто в туда входил). В центре зала стоят весы, на которых Тот (бог мудрости и покровитель наук) и Анубис ("лучший друг" всех мёртвых) взвешивают сердце покойного (символ души). На одной чашечке весов находится сердце, то есть, совесть усопшего, легкая или обремененная грехами, а на другой Правда, в виде пера Маат (богиня истины и правосудия). Если человек вел на земле праведный образ жизни, то его сердце и перо весили одинаково, если грешил, то сердце, соответственно, перетягивало чашу весов на свою сторону. Пока боги химичили с весами, покойный обращался к Осирису, а затем к каждому члену египетского пантеона, оправдываясь в смертном грехе, которым тот или иной бог ведал. Оправданного покойного отправляли в загробный рай, а грешника поедало чудовище Амат (лев с головой крокодила).

– И что нам дают эти знания?
– проклацала зубами, воочию представив себе "милую, домашнюю зверушку" по кличке Амат.

– Да ничего особенного, - пожал могучими плечами дроу.
– Гефестус, есть какие-нибудь предложения?

– Да, но оно вам вряд ли понравится, - честно признался "маньяк".

– Это уже мелочи, - махнула рукой на остатки нервов, - выкладывай свою мыслю!

– Ой, право слово, не могу, - стал в позу египтянин.

– Почему?
– в голос взвыли мы с дроу.

– Детям так волноваться нельзя, ещё, не дай Осирис, плохо станет, как мне тогда вас спасать прикажите?
– заботливо прокудахтала "мамаша".

Переглянувшись с дроу, у которого на нервной почве начал дергаться нос, старательно принялась убеждать Гефестуса, что после практики в доме этого милого паренька (тычок под рёбра Лексарда, дабы поддержал, хотя бы трогательным мычанием) мне уже ничего не страшно! Минут десять прошло в горячем перешептывании между мной и египтянином, как неожиданно вмешался местный жрец, громогласно взвизгнув: "Вот оно!!!", он чуть ли не чачотку принялся отбивать по каменному полу грота.

– Чегой-то с ним?
– высунулась из-за уха дроу.

– Видимо, нашёл нужный текст, - прошептал вусмерть перепуганный Гефестус, а Лексард хранил скорбное молчание.

– А чего он искал-то?
– ну далеко мне до логических цепочек и размышлений, что же теперь поделать?

Слово решил взять сам виновник нашего переполоха, то бишь жрец. Пару раз кашлянув, он великосветским тоном заявил, что готов просветить сирых и убогих на тему своего гениального плана, если мы хотя бы пару минут помолчим и не будем шебуршать за троном, точно крысы в тёмном подвале. Сравнение с серыми грызунами меня немного покоробило, но скорчив обиженную мину, я соизволила заткнуться.

– Позвольте посвятить вас в мой гениальный план!
– взвыл, словно циркулярная пила, жрец.
– Вы сейчас находитесь под гробницей фараона Усеркара из VI династии, которого в народе называют "Чёрным Проклятьем"!

– Это мы и без ваших воплей поняли, - вставил свои "пять копеек" неугомонный Страж, - отвечайте на чётко обозначенные вопросы: зачем вам гроб фараона?

– Ты же сказал "вопросы", то есть, во множественном числе, так какого Анубиса, задал один-единственный?
– осуждающе зашипел трон голосом Гефестуса.

– Вопросов будет много, но в начале, пусть хотя бы на этот ответит!
– победоносно изрёк сереброволосый парень.

Ей-богу, мне иногда его хочется погладить по головке, сказать какой дроу умный, смелый, красивый и всё в том же духе. Но моментами (причём всё чаще и чаще) возникает дикое желание вставить кляп в рот и закрыть это бренное тело в самой высокой башне Академии, и плюс ко всему выше сказанному, приставить усиленную охрану, чтобы этот гребанный тёмный эльф оттуда не сбежал более никогда! Вот интересно, это желание хоть когда-нибудь пройдёт?..

– Если не будите перебивать, то в скором времени не только узнаете, зачем мне саркофаг фараона, но и как я намереваюсь использовать "Книгу мёртвых"!
– пафосно изрёк жрец и начал наворачивать круги вокруг последнего пристанища бедного Усеркары, на ходу что-то громко зачитывая из свитка.

– Гефестус, солнышко, только не говори, что этот мужчина собирается оживить останки несчастного фараона, - с мольбой уточнила, мысленно прикидывая наши шансы на спасение.

Хоть мизерный, но шанс всё-таки имеется, поэтому я сейчас...

– Он его уже воскресил, - вместо египтянина оповестил меня Ард, задом пятясь за трон.

Супер, шанс на удачное спасение наших шкур скончался, даже не успев оформиться в мало-мальски приличный план! Обидно, чёрт возьми.

– Встань же, мой раб!
– повелительно произнёс жрец, воинственно потрясая сжатой в кулак культяпкой над раскрытым гробом.

Из саркофага упорно не доносилось ни звука. То ли зомби фараона считает ниже своего монаршего достоинства якшаться с холопами и смердами, то ли из расхитителя гробниц никакущий жрец, но факт от этого не измениться: Усеркара отказывался подавать признаки повторной жизни, поэтому в пещере стояла практически звенящая тишина, изредка прерываемая злобным сопением колдуна.

– Я приказываю тебе, фараон Усеркара, поднимись!
– повторно тявкнул расхититель гробниц высокопоставленных особ.