Прогулка среди могил

— А что это за район?

— Когда я проезжал там с братьями Кхари, мне показалось, что нормальный. Но я не очень присматривался. Живут там, насколько я знаю, больше белые рабочие. А что?

— Значит, это что-то вроде Бенсонхерста или Говард-Бича? То есть Ти-Джей там будет как белая ворона?

— Об этом я даже не подумал.

— Потому что в Бруклине есть такие места, где косо смотрят, когда черный мальчишка идет по улице, даже если он прилично одет. И могу себе представить, какая у него прическа.

— У него на затылке выстрижено что-то вроде геометрического узора.

— Так я и думала. Надеюсь, он вернется живым.

— Ничего с ним не сделается.

Позже, вечером, она сказала:

— Мэтт, ты просто придумал для него работу, да? Для Ти-Джея.

— Нет, он избавил меня от необходимости туда ехать. Мне бы все равно рано или поздно пришлось туда отправиться, самому или с кем-нибудь из братьев Кхари.

— Зачем? Разве ты не мог бы сказать, что ты полицейский, и узнать номер в справочной? Или посмотреть адрес в телефонной книге?

— Чтобы посмотреть в телефонной книге, нужно знать номер. Там они стоят по порядку номеров — если знаешь номер, можно узнать адрес.

— Ах, вот оно что.

— Но есть и такой телефонный справочник, где автоматы стоят по адресам, это верно. И я, конечно, мог бы позвонить в справочную, выдать себя за полицейского и узнать номер.

— Значит, ты просто захотел сделать Ти-Джею приятное.

— Приятное? Ты же говоришь, что я отправил его на верную смерть. Нет, это совсем не ради того, чтобы сделать ему приятное. Если я посмотрю в телефонной книге или обману справочную, я узнаю номер автомата, но не буду знать, написан на нем этот номер или нет. А мне как раз это и надо выяснить.

— А-а, — сказала она и, подумав, спросила: — А зачем?

— Что зачем?

— Зачем тебе надо знать, написан на автомате номер или нет? Что это тебе даст?

— Понятия не имею. Но похитители знали, что будут звонить по этим телефонам. Если номера на них стоят, — ну, тогда ничего особенного тут нет. А если не стоят, — значит, они эти номера каким-то образом узнали.

— Обманув справочную или посмотрев в телефонной книге.

— Из чего следует, что им известно, как обмануть справочную или где найти список телефонов-автоматов. А что следует из этого, не знаю. Возможно, и ничего. А возможно, я хочу это выяснить потому, что ничего больше выяснить про те автоматы не могу.

— Что ты хочешь сказать?

— Мне это все время не дает покоя, — сказал я. — Не то, зачем я послал Ти-Джея: это легко выяснить и без него. Но когда я вчера вечером сидел и размышлял, меня вдруг осенило, что похитители держали связь только по телефону. Это единственный след, какой они оставили. Само похищение они провели так чисто, что чище некуда. Несколько человек их видели, и еще больше людей видели, как они похищали ту учительницу на Джамейка-авеню, а никакой ниточки, за которую можно было бы их вытащить, не осталось. Но они звонили по телефону. В дом Кхари в Бэй-Ридже они звонили четыре или пять раз.

— Но ведь нет никакой возможности проследить эти звонки, правда? После того как положена трубка?

— Должна быть такая возможность, — сказал я. — Вчера я больше часа говорил с разными людьми из телефонной компании. Узнал много интересного про то, как работает телефон. Оказывается, всякий звонок регистрируется.

— Даже в пределах города?

— Ага. Вот почему они знают, сколько раз ты звонила за месяц, чтобы выставить тебе счет. Это не то что газовый счетчик, где просто время от времени проверяют, сколько набежало. Каждый звонок регистрируется и ставится тебе в счет.

— И долго они хранят эти сведения?

— Шестьдесят дней.

— Значит, можно раздобыть список...

— Всех звонков, сделанных с определенного телефона. Так у них устроена эта система. Скажем, я Кинен Кхари. Я звоню туда и говорю, что мне нужно знать, куда звонили с моего телефона в течение определенного дня, и они выдают мне распечатку, где указаны дата, время и продолжительность каждого моего звонка.

— Но это не то, что тебе нужно.

— Нет, не то. Мне нужно знать, откуда звонили ему, но эти данные они не собирают, потому что они им не нужны. У них есть такая техника, которая позволяет узнать, кто тебе звонит, не снимая трубку. Они могут установить на твой аппарат АОН — автоматический определитель номера, это такое маленькое устройство, которое показывает, с какого номера звонят, а ты уже решай, брать трубку или нет.

— Но их пока еще не ставят?

— Нет, в Нью-Йорке не ставят, вокруг этого идут споры. Вероятно, хулиганских звонков станет меньше и всякие извращенцы поутихнут, но полиция боится, что из-за этого многие перестанут снабжать ее анонимной информацией, потому что тогда она станет не такой уж анонимной.

— А если бы сейчас такое устройство стояло на телефоне Кхари...

— Тогда мы знали бы, с каких телефонов звонили похитители. Скорее всего, они звонили из автоматов, во всем прочем они действовали вполне профессионально, но, по крайней мере, мы бы знали, из каких автоматов.

— А это важно?

— Не знаю, — признался я. — Я не знаю, что здесь окажется важно. Но это все равно не имеет значения, потому что получить такую информацию я не могу. Мне кажется, что если все звонки регистрируются где-то в компьютере, то должен быть какой-нибудь способ рассортировать их по тем номерам, куда звонили, но все, с кем я говорил, утверждают, что это невозможно. Данные хранятся так, что узнать это нельзя.

— Я совсем не разбираюсь в компьютерах.

— Я тоже, и очень жаль. Говоришь с человеком, и оказывается, что не знаешь половины слов, которые от него слышишь.

— Прекрасно тебя понимаю, — сказала она. — Я всегда это чувствую, когда мы с тобой смотрим футбол.

* * *

На ночь я остался у нее, а утром, пока она ходила в спортзал, взялся за телефон и изрядно увеличил число звонков, сделанных с ее номера. Я переговорил с множеством полицейских чинов и при этом врал не переставая.

Чаще всего я представлялся журналистом, который готовит статью про преступные похищения для некоего детективного журнала. Большей частью мне отвечали, что им нечего сказать или что у них нет времени со мной разговаривать. Кое-кто выразил готовность пойти мне навстречу, но они норовили рассказывать про дела многолетней давности или же про такие, где преступники оказались необыкновенно глупыми либо их поймали благодаря особой проницательности полиции. А мне было нужно... ну, в этом и состояла проблема: я на самом деле не знал, что мне нужно, и брел на ощупь.

В идеальном варианте я бы хотел выйти на жертву — на кого-нибудь, кого они похитили и оставили в живых. Можно было предположить, что они не сразу начали убивать, что раньше они, вместе или по отдельности, совершали нечто подобное, но отпускали своих жертв. Кроме того, не исключено, что жертва могла каким-нибудь образом от них вырваться. Но одно дело — предположить, что существует такая женщина, и совсем другое — ее найти.

Изображая внештатного репортера, я вряд ли имел хоть какой-нибудь шанс отыскать живую свидетельницу. Полицейская система тщательно оберегает жертв изнасилования — по крайней мере, до суда, где адвокат подсудимого получает возможность снова насиловать их у всех на глазах. По телефону же имен изнасилованных женщин никто бы мне не сообщил.