Прогулки по умным местам

Далее мы должны осмотреть «циркульный корпус» – таково условное название закруглённого корпуса Одесской городской инфекционной больницы. Здание разрушается, на его месте планируют возвести новое, так что, как говорили после размещения американских ракет средней дальности в Европе: «Посетите Европу, пока она есть». Можем смело пройти через проходную: хотя больница и инфекционная, но во двор проход свободный – тем более что на территории находятся, как теперь принято, аптеки и независимые коммерческие диагностические центры.

Мы рассматриваем одно из самым первых каменных сооружений Одессы. Великий Ришельё (мы много о нём рассказывали в первой книге), убедил императора Александра I: в новом портовом городе необходимо создать не только театр, но и Карантинную бухту, и карантинную инфекционную больницу. В итоге Ришельё добился создания проектов театра Одессы и карантинной инфекционной больницы у тогдашнего придворного архитектора Жана Франсуа Тома (Тома де Томона) – автора множества прекрасных зданий, из коих известнейшее нынче – биржа на стрелке Васильевского острова в Санкт-Петербурге. Как мы помним, театр Тома де Томона сгорел, и теперь Одесса имеет знаменитый Оперный театр, выстроенный по проекту австрийского архитектурного бюро зданий театров [9] Фердинанда Фердинандовича Фельнера и Хермана Готлиба Хайнрих-Адольф-Эрнстовича Хельмера. Больница «при смерти», но её ещё можно осмотреть.

9

Именно так: по проектам бюро построено не менее 48 – только в Вене 6! – театральных зданий.

Тома де Томон работал во времена господства в Российской империи стиля классицизм и был сторонником гигантомании в архитектуре. К тому же отсутствие образцов больниц как типа архитектурных сооружений в ту эпоху привело к использованию распространённого образца дворца. Как говорилось на аукционе при продаже стульев Воробьянинова: «Стулья из дворца». А у нас – «больница из дворца». Точнее, Одесская городская больница внешне напоминает дворец, что сделало её уникальным сооружением города.

Первая стадия строительства велась в 1804–1806-м годах – весьма небольшой срок для такого объёмного сооружения. Больница заработала уже в 1807-м. Тома де Томон погиб в 1813-м, упав со строительных лесов в Петербурге. В Одессе на стройке он не был; распространённая практика, несмотря на отсутствие мобильных телефонов с видеокамерой. Фельнер и Хельмер в Одессе тоже не были, а какой красавец театр получился!

Как сказали бы сейчас специалисты по менеджменту – они правильно делегировали полномочия (ответ, кстати сказать, тем, кто требует немедленного присутствия президента на месте любой техногенной либо природной катастрофы). Извините, снова отвлеклись.

В 1846–1848-м годах над галереями надстроили второй этаж, что повысило ёмкость помещений больницы без существенного изменения её архитектурного облика и без изменений первоначальной планировки Тома де Томона.

Здание больницы имеет центральный корпус, закруглённые крылья – галереи (от них и получил название циркульный корпус), два боковых павильона, выходящих на красную линию улицы. Павильон справа от входа служил церковью для панихид по умершим. В больнице в 1856–1858-м годах работал выдающийся учёный и хирург Николай Иванович Пирогов. Так что наш Медин не менее логично, чем Винницкий, носил имя Пирогова. В циркульном корпусе в 1859–1870-м годах работал Николай Васильевич Склифосовский, заведуя хирургическим отделением. Преемники Склифосовского удалили Владимиру аппендикс. Прогресс медицины за 170 лет после открытия больницы позволил ему выжить и писать эти строки. Здание и спустя полтора века после окончания строительства впечатлило его высотой потолков, мощью деревянных дверей и мраморных лестниц, а также красотой помещений, использовавшихся как аудитории Медина.

Добросовестно продолжая изучать всё связанное с Медином, проходим по Пастера ещё один квартал и переходим на чётную сторону, чтобы посмотреть на здание его кафедры иностранных языков. Симпатичный отдельно стоящий особнячок – не вполне типичное здание для Одессы, застроенной в основном многоквартирными доходными домами. Кстати, напротив – тоже симпатичный особнячок, к тому же прекрасно отремонтированный. Это – бактериологическая лаборатория инфекционной больницы.

Мы же стоим у здания, где в советское время, когда практически все ВУЗы готовили офицеров запаса, размещалась военная кафедра Медина. А до революции здесь размещалась, выражаясь сухим энциклопедическим языком, «Первая в России и вторая в мире бактериологическая станция». Мы видим удивительно точную одесскую топонимику: адрес здания – Пастера, № 2, а находится оно недалеко от начала улицы Мечникова. Как мы знаем, именно эти два великих деятеля науки заложили основы современной бактериологии.

Рассказ о всех перипетиях, связанных с открытием станции, отнял бы у нас добрых три – четыре часа – много даже для самых терпеливых слушателей. Но нельзя не рассказать о следующем.

Одесса, как любой открытый миру портовый город, регулярно страдала от инфекционных эпидемий. Последние заболевания чумой в Одессе официально зарегистрированы в 1911-м году, а холерой – даже в 1970-м [10] . Не удивительно, что именно городские власти Одессы уделили столько внимания внедрению самых передовых методов борьбы с инфекционными заболеваниями.

10

О «советской холере» живописно рассказывает Жванецкий в монологе «Холера в Одессе»)

Прежде всего, в Париж к Пастёру по настоянию работавшего в Одессе Ильи Ильича Мечникова (будущего Нобелевского лауреата) был командирован молодой врач Николай Фёдорович Гамалея (будущий лауреат Сталинской [11] премии). Работа Николая Фёдоровича у Пастёра проходила по классическому принципу, сформулированному Нильсом Хенриком Давидом Христиановичем Бором: «если у Вас есть яблоко, и у меня есть яблоко, после обмена у нас останется по яблоку. Но если у Вас есть идея, и у меня есть идея, то после обмена у нас будет по две идеи».

11

Премиальный фонд состоял из гонораров за публикации трудов самого вождя и нескольких его ближайших соратников. Сам он возглавлял комиссию по присуждению премий и, судя по ходу обсуждений на заседаниях комиссии, ухитрялся лично знакомиться со всеми трудами, представленными на премию.

Пока Гамалея не поделился своими идеями, Пастёр не спешил раскрывать свои. Он планировал быть монополистом и делать вакцинации исключительно в Париже. Но присутствие, как сказали бы сейчас, «ограниченного контингента» искусанных бешеными зверями российских граждан в Париже не радовало местных жителей. К тому же Пастёр понял: временной фактор – ключевое звено на пути к успеху. В итоге он передал необходимый материал для приготовления вакцин в Одессе.

Одновременно с командировкой Николая Фёдоровича в Париж Мечников с упоминавшимся совсем недавно Бардахом начали приём больных… в квартире Гамалеи на Канатной, № 14. Кстати, именно этим они на месяц опередили столицу, что и позволяет писать в энциклопедиях: «Вторая в мире бактериологическая станция открыта в Одессе». Изящный ход не оценили соседи по дому, и станции пришлось переехать на улицу Гулевую (ныне Льва Толстого), № 4, где она занимала уже 13 комнат.

В октябре 1893-го года великий Городской голова Одессы Григорий Григорьевич Маразли предложил Городской управе, что он за свои деньги построит для станции специальное здание. Это предложение «было с благодарностью принято» и уже 4-го ноября выделен участок для строительства. Многократно упоминавшийся в нашей первой «одесской» книге архитектор Юрий Мелентьевич Дмитренко практически за год построил это изящное здание. Открытие состоялось 5-го января 1895-го года. К сожалению, сам Маразли по болезни отсутствовал, а вскоре и вовсе ушёл в отставку с должности Городского Головы.

Желающие более подробно изучить славную историю одесской бактериологической станции, могут заглянуть на сайт [12] .

Продолжаем движение. Честное слово – по пути у нас много интересного.

3. Императорское Русское техническое общество

Мы можем перефразировать строки песни «Кудой в Одессе ни пойдёшь, тудою выйдешь прямо к морю». Применительно к нашему маршруту «… Тудою выйдешь к факультету». Или к другому зданию, связанному с ВУЗом. Убедимся в этом немедленно.

12

http://www.sergekot.com/hersonskaya-2-bakteriologicheskaya-stantsiya/ – как всё же удобно стало с появлением Интернета! Сейчас уже трудно поверить, сколько сил потратил Владимир в школе, собирая материал по этой теме. Наша школа располагается по адресу Льва Толстого, № 8 рядом с особняком Бардаха и через дом от второго местоположения Бактериологической станции – это вдохновляло, но сбор материала не облегчало.

Для этого пройдём ещё буквально пару шагов вдоль здания бактериологической станции и завернём за угол. Мы в начале Старопортофранковской улицы. Об эпохе порто-франко и о её роли в становлении Одессы мы рассказывали в нашей первой книге.

Поскольку улица была пограничной, на её чётной стороне (внешней по отношению к территории порто-франко) не было жилых домов, дабы затруднить контрабандистам строительство тоннелей. За прошедшие полтора века несколько жилых домов на этой стороне улицы появилось, но большую её часть по сей день составляют учреждения и скверы. Так, первое здание (имеющее формально адрес: улица Мечникова, № 2) – Стоматологическая клиника Медина, второе здание (с адресом: Мечникова, № 2/3) – библиотека Медина.