Прогулки с бесом

– Смерть немецким оккупантам!
– профессионально, не хуже нынешних рядовых работников отечественных "органов охраны правопорядка" - обезоружили вражеских солдат, числом двое, хер знает, для какой нужды приставленных к вчерашним работникам на Рейх. Эпизод на "подвиг" тянет! Водитель машины, ясный хер, при первых звуках заварухи в кузове "делает ноги", но недалёко: а вчерашний работник на "железке" (коллаборационист) вдруг оказывается отличным стрелком из вражеского PM38 и одним патроном навеки успокаивает убегавшего врага. Машина, естественно, делается трофеем, но чьим не придумали...

– А кинозал единой глоткой ревёт восторгом до момента, когда в средине потемневшего экрана появляются белые титры:

"Всякая власть от бога" - убирая восторг зрителей до полной тишины.

– Что с пленёнными делать?

– Приложить в качестве вещественных доказательств активной борьбы с захватчиками на стальных магистралях страны:

"Проклятые враги принуждали работать под страхом голодной смерти, а, мы, настоящие совецкие люди, боролись всеми силами с оккупантами"!

– Страх "голодной смерти" выбрось, не упоминай, лишний. Не убедительная сцена, надоевшая, избитая, шаблон. Рабочие люди не восстанут против работодателя, редкость, и программа не позволит. Это богатое ворьё и паразиты всякие "оппозиции" обожают и "восстают" руками глупых, а работающим людям бунты не нужны...

* * *

Вопрос без ответа:

"Почему мать не потащила выводок прятаться в каменоломни от "грозно надвигающейся советской армии" (стандарт), что держало в чужом доме? Кто шепнул "сиди на месте, придёт машина с рабочим народом под охраной пары автоматчиков и вас увезут"? Кто удерживал? Хранитель семь? Почему отказалась идти и пропустила выгодное место в каменоломнях? О каком "хорошем месте" забота, когда вокруг творится ужас, а ты одна с тремя малыми ребятами? Что выбрать: явление отца, или бег в каменоломни после разрыва первого советского снаряда на стене здания бывшего пансиона благородных девиц? Вот стена, совсем близко, меньше сотни метров от временного жилища, и случись неточность с наводкой орудия - накрыли одним снарядом.

– Похоже, баталеры работали без корректировщика, наугад. Могли вообще прикончить любителя помидоров без хлористого натрия, или основательно покалечить.

– Густо переживаешь, послабь.

– Да, густо, а разве оно того не стоит? Шесть десятков лет прошло, а вечер последних дней июля сорок третьего не думает забываться.

Только женщина может не подчиняться логике событий, за что и заработала "выслушай женщину и сделай наоборот".

Тогда никому и ничего мать не говорила, возражающего рядом не было, а пушечка, отработав три, или четыре снаряда, умолкла. Надолго?

– Пора бежать в каменоломни, спасать выводок!
– пушка била с востока, каменоломни-спасители находились на западе, и логика войны говорила: "если включить ноги в быструю работу - добежите до укрытия, где и десяток пушек не достанут".

Какие иные рассуждения о работе советской артиллерии могли быть у измученной страхом матери троих малолетних детей и жены вражеского пособника? Если подчиняться рассудку - после первого снаряда на стене здания пансиона благородных девиц мать должна сказать:

– Некого ждать, нет отца нашего! Бежим спасаться сами!
– мать, отключив всякое соображение, перешла на управление "автопилотом" и оставалась в режиме ожидания.

Что могло случиться, потащи мать выводок в пещеры, а отец, прикатив под охраной автоматчиков числом двое на пару дюжин пособников, никого не застал? Враги проявили акт милосердия и оставили прислужника с глазу на глаз с освободителями?

И чем бы кончились наши первые часы после освобождения от врагов?

– Освобождение от жизни из расчёта "один к ста" могло произойти после удаления линии фронта на запад, заниматься разбором "свой-чужой" передовым соединениям некогда, не их задача. Мелочи без последствий бывали, и вот одна: на одной из улиц за монастырём, девочка, избежавшая угона в Рейх, сидела на пороге дома и ждала прихода "наших". Увидела первого совецкого солдатика, заплакала в радости и получила ответ на девичьи слёзы:

– Шо, сука, наеблась с немцами, а таперича плачешь!?
– "торжество минуты освобождения от рабства на всю жизнь осталось в памяти ярким пятном"!

– Шаблонишь, шаблонишь, без газетных передовиц обойдёмся!
– многое из последующего стёрлось и забылось, но как "приветил свой" запомнила навсегда.

– Обиды от своих нестерпимее, потому и запомнила.

– Не еблась с немцами, мала была!
– исповедовалась женщина возрастом за пятьдесят и когда в отечество пожаловало время признавать старые грехи, пусть и в малом объёме, но и без последствий.

– Как назовём носителя свободы, столь ласково приветившего соотечественницу? Звание "герой-освободитель" годится?

– Годится. Не важно как назвать, важно чтобы названный себя героем видел. "Приветил" девчонку по причине порченой породы, видимых худых примеров от младости, батюшкины лекции:

– Бабу в строгости держать надыть!
– с переходом к практике на жене. Скотство сродни дремлющей инфекции, или цепной реакции, на выбор, что доступнее в понимании. Вы "свои", иными быть не можете. Если кто-то отличается от массы - белую ворону не принимаете в стаю и могут заклевать:

– Перекрасься! Будь, как все, не старайся выглядеть лучше!

Три: солдатик злым родился, а война добавила зверства в кровь и душу. Война хорошего не даёт, но зверства сверх меры, вот и очищал родную землю от врагов с ревнивой мыслью:

– Все суки с немцами спали!
– опровергали верха уверенность солдатиков в греховности оккупированных, не делали этого - опрос не проведён. Всякий, заявлявший "не все с немцами спали" рисковал загреметь туда, где "Макар телят не пас".

Писавшие о войне по горячим следам освободителя оправдали бы в два счёта: "воин не отошёл от горячки боя, в беспамятстве пребывал вот и ляпнул первое, что пришло в перегретую жарой и боем голову". Какой спрос с беспамятного, кого судить, война, поди!

– Факты связей оккупированных "совецких" женщин с врагами были, и если "да" - упомянем? Или умолчать и спрятаться под "одеялом незнания"? "Ничего не понимал в отношениях между захватчиками и захваченными женщинами"?

– Были, были, всегда и везде были, и впредь будут... Войны затеваются по одним причинам, а лакомство вражескими женщинами вроде награды, "десерт", или "сопутствующие товары". Истинные патриотки с лозунгом "засохну без корня", но не пересплю с врагом" строго судили слабых на вражеские ласки, павшие телом проходила по статье строже, чем рядовая измена.

– Французы павшим соотечественницам головы брили...

– Измена плотью каралась жестче, и считалась презреннейшей из всех видов измен. Но не следует забывать и о половой всеядности.

– Что за "всеядность"?

– Со всякой готов переспать?

– Нет.

– И захватчикам оставим выбор: не всякая из оккупированных выглядела "конфеткой". Голод на женскую плоть могуч и властен, неодолим, но и ему бывает отказ.

– Внимание врагов "совецкими" женщинами ценилось выше внимания соплеменников? Так понимать?