Проходящие сквозь

* * *

Мне могут задать вопрос:

«Чему учит эта повесть, наполненная всеми этими ужасами и мерзостями?» Отвечу. Я не ставил такой цели, учить чему-то, а просто рассказывал свою историю. Может быть, кто-то на моем месте поступил бы и лучше. Что ж, я — далеко не идеален. Но не спешите с поспешными выводами. Ибо сказано в Писании: «Не судите, да не судимы будете». И просто подумайте, как это легко, сидя на мягком диване сыпать обвинения. И совсем другое, самому оказаться на грани выживания. А мир, что лежит по ту сторону, когда пробьет его час, не будет вас спрашивать, хотите ли вы его принять, или нет.

* * *

Наконец туннель закончился.

Это была еще не твердая земля, но уже не та Преисподняя, из которой мне только что удалось вырваться. Я узнал это место, несмотря на то, что оно было донельзя искажено в этом субпространстве. Я вновь был почти в родном городе. Лимбо. Этим словом все было сказано.

Совсем неподалеку должен был быть выход.

И шел я к нему один. Настало время вспомнить все и оценить.

Теперь я знал, что в действительности значило выйти из себя и пройти сквозь. Теперь окружающий мир стал и моей частью. Он уже не был таким прохладным.

Но я долго не мог отойти от содеянного.

Сцена пожирания себеподобных так и стояла перед внутренним взором, но я выдержал и это. Для самого себя у меня была клевая отмазка: я действовал, исключительно повинуясь самому сильному инстинкту — инстинкту самосохранения. Но действовала она плохо.

Дело в том, что есть люди, с которых все, как с гуся вода, а есть по натуре самоеды. Так вот, я всегда относился к последним. И сколько я не пытался перестроиться, изжив из себя это вредное в эпоху рыночных отношений качество, все было тщетно.

Однако, было искать дорогу домой. И каково было мое удивление, когда уже совсем близко нашей отправной точки, то есть проекции в Лимбо Юлиной квартиры, я встретил Стаса.

Трудно описать, как я обрадовался этой встрече. Каким бы сукиным сыном он не был, он все же был из нашего мира.

Он рассказал мне историю их злоключений.

Если мы с Артуром были заброшены в самое пекло, то эти два гаврика сразу оказались у переправы ведущей обратно в Лимбо. Но лодочник, сославшись на полное отсутствие сил, наотрез отказался грести, предлагая лишь взять весла. Лаврику не повезло. Это были те весло, что намертво прирастают к рукам гребущего.

— И где же он теперь? — спросил я Стаса.

— Теперь он лодочник.

— И ты оставил его там?

— Конечно. Если честно, он был редкостным мерзавцем.

Кто бы говорил! Но такова жизнь. Я еще раз мысленно поблагодарил судьбу, что она послала мне в напарники не этого негодяя. Хотя и не мог точно сказать, где сейчас Артур, но одно я знал точно: мы прикрывали друг друга пока это было в наших силах. Я рассказал Стасу о своих приключениях. Как мы с Артуром отбивались от демонов, как нас раскидало по разные стороны от пролома, как я попал в какой-то из иных миров, и как меня там, приняв за демона, сжигали на костре. Единственно, чего я посчитал лишним в этом рассказе, так это мое прохождение сквозь себя, и последующую трапезу. Я чувствовал, что сие значило много, но не знал что именно. Этому же субъекту я доверял не очень уж шибко, и потому не стал вводить его в курс дела.

— Интересно, этот мир, в котором я находился, как оценить его место дислокации относительно нашего мира.

Как физика, меня вполне серьезно интересовал этот вопрос. Стас тоже в принципе был физиком, и потому с ним это можно было вполне серьезно обсудить.

— Я думаю, переходя в другое измерение, мы перестаем оставаться в пределах выполнимости евклидовой геометрии.

Может быть место, там, где ты был, и достижимо на звездолете, а может быть, и нет. Но насколько я тебя понял, это, если не наш мир, то весьма похожий.

И тут нам предстояло очередной раз удивиться. К нам подошла Лера.

— Как ты здесь очутилась, — спросили мы почти хором.

— Ты ведь должна была прикрывать наш отход с той стороны.

— Должна… Но только какая-то сволочь захватив в себя часть моего мира, вызвала его свертку, и я оказалась здесь. Кстати самым поганым здесь является то, что мое тело осталось там, в нашем мире и теперь контролируется черт знает кем!

— Вот ведь! — изображая недоумение, вставил я, и стараясь прояснить свои смутные догадки, спросил. — А, кстати, как это кто-то мог присвоить себе часть твоего мира?

— Это могло быть при проходе через себя.

Теперь я, кажется, вполне понимал, что произошло, и кто был той сволочью, что втянула ее сюда, но я не стал делиться с ними своими соображениями. Не стал и все тут! Вместо этого я начал выспрашивать ее некоторые технические подробности, строя из себя полного идиота.

* * *

То, что теперь я был вместе с этой сладкой парочкой, навело меня на печальные выводы относительно моего положения дел. Помните мои рассуждения о том, что обычно в конце любого фильма ужасов остаются двое — самый симпатичный парень и самая симпатичная девушка. Как видите, для меня в этой типичнейшей схеме места не оставалось. Роль же автора тоже не прокатывала, ибо в этой компании я был наименее подкованным во всей этой чертовщине товарищем. Тогда я даже не представлял себе, как близко к истине лежали эти мои рассуждения.

Марыська

Ты меня никогда не забудешь,Ты меня никогда не увидишь.

«Юнона и Авось»

Итак, теперь мы втроем решали вопрос, как нам отсюда выбраться. Первым пришло на ум сделать пентаграмму. Худо-бедно, но заклинания для открывания портала таким способом мы бы восстановили. Однако для этого у нас не хватало еще двух участников.

— А что, если попробовать вывернуть твой мир наружу, — предложил Лере Стас. — Тогда все мы окажемся на Земле.

— А это не опасно? Для Леры? — уточнил я.

— Ну, вообще-то, безопасно нет ничего, но здесь есть одна проблема. Извини, Фидель, — и она прошептала что-то на ухо Стасу.

Тот хранил беспристрастность. Ох уж не нравились мне эти перешептывания! Однако Лера заверила, что здесь дело пикантное, и меня не касается.

Не очень-то я ей верил. Но… Что мне оставалось делать?!

* * *

Лера легла, обхватив голову руками, и читая какую-то абракадабру. И тут мир вокруг нас стал искривляться и скручиваться в причудливую игру огня, красок и плоти, из которого все ближе и ближе маячили создания Преисподни. Впереди, далеко обгоняя всех, неслась огромная черная кошка. Нет, конечно, когда я говорю кошка, не следует думать, что это действительно была кошка. На самом деле это была далеко не кошка даже по внешнему виду, не говоря о размерах, по которым ее можно было бы сравнить разве что с китом. Но все же более всего она походила именно на кошку.

Тут Лера вскочила на ноги. Глаза ее дико блестели.

— Пришло время принести жертву, — сказала она и посмотрела на Стаса, а потом на меня.

Едва ли стоит говорить, что на нас она смотрела по-разному. В один миг я понял все. Где уж нам уж до этого Аполлона. После короткой схватки я полетел в сворачивающийся мир навстречу приближающемуся адскому созданию.

Говорят, что перед глазами умирающего пролетает вся его жизнь. Наверно, это правда. И теперь я лечу навстречу кисе, и прошлая жизнь яркими картинами летит у меня в голове. Вот и последние несколько дней. Новые сумасшедшие друзья.