Проходящий. Спираль миров

Ах молодёжь, молодёжь, две перчатки — пара, — он задумчиво потёр подбородок, — С кем же вы там так развлекались?

Глава 6. Демон в засаде

Наступил вечер и я уже все бока отлежал о старый диван. Где-то внизу бродил народ, общался, занимался своими делами, а здесь — тишина, пыль и скука. Вино в кувшине кончилось и вместе с меланхолией пришло желание посетить не столь отдалённое место справа от лестницы. Люк тихонько скрипнул, ссыпая вниз пыль и я, ступая по ступенькам как индеец в лесу, прокрался в местный санузел. Закрыл запорную задвижку и осмотрелся. Всё как в нормальных земных домах, но своей, оригинальной конструкции. На стене молочным светом горел светильник, вспыхнувший как только открылась дверь — магия, чего тут скажешь. Закончив по — быстрому неотложные дела стал натягивать штаны и замер в неудобной позе. По коридору кто-то неторопливо постукивал каблуками и явно заглядывал в комнаты, так как было слышно тонкое поскрипывание дверных петель. Я даже перестал дышать, когда этот кто-то остановился напротив и подёргал дверь. Пять — шесть секунд тишины и шаги удалились, постепенно затихая. Вот попадалово так попадалово — чуть пот не прошиб, если моё тело в данной конфигурации вообще умеет потеть. Выждал для верности пару минут и на цыпочках вернулся на чердак. Вот гадство-то какое, сижу как мышь под веником. Впору когти грысть от переживаний. Ради интереса попробовал — словно камень в рот засунул, только острые зубы тупить. Потрогал пальцем жевательный аппарат — правда острые. В мрачные раздумья что-ли впасть о судьбе своей скорбной? Вот вернусь однажды домой…ну тут фифти — фифти, жена погорюет да смирится, не по — людски бросать инвалида. Сын хлопнет по плечу и скажет, что батя крут неимоверно. Вот с полицией и прочей 'кровавой гебнёй' могут возникнуть сложности — загребут меня касатика в академические подвалы и будут изучать не по — детски. Меня даже передёрнуло от представленной картины и расхотелось впадать в меланхолию. Надо как партизан в засаде, ждать и действовать по обстоятельства. Хотя обстоятельство пока одно — полное окружение, и как незаметно прорваться ещё тот вопрос. Моё стратегическое планирование прервал шепчущий голос Андреса:

Сергис, не спишь? — кажется начинается дежавю.

Нет, книгу читаю.

Да как можно в темноте… — он осёкся вспомнив мою полную безграмотность, — Мама тебя не заметила? Она перед ужином осматривала последний этаж и спрашивала, почему закрыто отхожее место.

Так вот кто бродил по коридору. Конечно не заметила. И даже не услышала, поэтому я с чистой совестью отрицательно помотал головой. Зачем парня напрасно волновать? А про ужин прямо кстати, вон и сумочка у кормильца с приятными запахами. Оставшиеся кусочек мяса, корочка хлеба и капелька воды не способствуют хорошему настроению. А мы демоны такие, с голодухи можем и продуктовую сумку сжевать.

Как обстановка вокруг?

Да как сказать? — послышалось шуршание почёсываемого затылка, — Мама собирается тут надолго остаться, а отец приехал по твою душу.

Что? Мне моя душа и самому пригодится. Кто предатель? — я машинально кинул в пасть, только так это устройство можно и назвать, что-то продолговатое из сумки и громко захрустел.

Предатель? — в замешательстве произнёс Андрес и с обидой продолжил, — Ты чего, на нас подумал?

Ага, вот ты и признался, изменщик.

И ничего я не признавался, — зашипел от злости парень, — Отец даже и не догадывается. Зато он привёз кучу дознавателей, а те чего-нибудь нароют.

Да? Ну тогда я пошутил. Странные вы какие-то, юмора не понимаете, — я откинулся на спинку дивана и ухмыльнулся. Хорошо, что в темноте не видно моего добродушного оскала, не то юный мирс принял бы его за издевательство.

Шутки у тебя, мирс Сергис…дурацкие. Я даже начинаю сомневаться…

Что я действительно человек? Эх, парень, я сам себе уже не верю. Жру яйца со скорлупой, и ничего. Скоро от скуки выть начну, повеселю жителей этого прекрасного домика. Слушай, — я ухватил его за руку, — Может у вас воздух неправильный, а? Может я им отравился и теперь превращаюсь в чудовище поганое? Спаси меня, добрый человек, спаси!

Я тебе зеркало принесу, — тихо рассмеялся Андрес, — Будешь вести наблюдения, а заодно и собеседника получишь.

Заскрипела чердачная лестница и мы мгновенно замерли. В отсвете из коридора, в ореоле летающих пылинок, появилась женская голова. В темноте придушенно прошелестело — 'мама'.

Кто здесь? Сынок, это ты? — раздался приятный, с некоторой капризинкой, голос.

Да, мама. Это я. — Андрес нащупал на диване пустую сумку и вышел из-за каминного стояка.

Что ты здесь…О боги, на кого ты похож?! — у кого-то явно упало настроение ниже первого этажа.

Я…

Ничего не желаю слушать!

Но я…

Мирс Андрес, Вы своим видом оскорбляете материнские чувства! Немедленно умываться, переодеваться и спать!

У меня чуть кровь не замёрзла во всех венах, артериях и капиллярах. Если бы эта женщина, таким же тоном сказала, что мои уши не соответствуют её понятиям о красоте, то я пошёл бы и отрезал их к чёртовой матери. Парень молча закрыл люк и наступила тишина. По идее должна быть и темнота, но её сменила серая хмарь, сквозь которую просматривался весь чердак. Да, видеть в темноте конечно здорово, но очередная эволюция тела напрягала. Так можно и превратиться в какого-нибудь чёрта на палочке. Представьте себя на морском пляже у кромки воды. Чувствуете как накатывает тёплая волна? Вот она коснулась пальцев ног и постепенно — постепенно накрывает с головой, потом медленно откатывает назад, шлифуя кожу песчинками. А теперь представьте, что это волна студёного северного моря. И как ощущения? Вот и я не в восторге.

По моим подсчётам прошла уже неделя. Я, как Робинзон Крузо, ставил метки, но не на дереве ножом, а на кирпичах когтем. Они у меня заострились и однажды нечаянно порвал обивку на диване. После полученного нагоняя Андрес старался забегать по ночам и не видел, как меня трясло от постоянных волновых накатов. Но однажды, о чудо, всё закончилось. Я был счастлив как человек, у которого зверски болевшие зубы, внезапно успокоились. За это время дознаватели ничего не нашли и уехали с пустыми руками. Мирс Реналдо отправил с ними записку, что задержится по семейным делам и пропадал с женой где-то в городе. Как удалось выяснить Андресу, да и Анита подсуетилась, столичные сыщики перерыли всю поляну, где мы повеселились, обыскали лес в радиусе тысячи шагов, но…воз оказался и ныне там. То есть где-то имеется мой переход, но его ни визуально, ни с приборами обнаружить не удалось. С одной стороны — это радует, а с другой? Вдруг и я тоже буду тыкаться как слепой кутёнок в поисках мамкиной сиськи? Попасть в лес никак не удавалось. Двуколку оккупировали господа Деранго, а ехать на карете…это всё равно, что на карьерном БелАЗе в булочную. Близкие родственники не поймут, а посторонние люди будут смеяться. Общим собранием решили — совсем не комильфо. Правда народу, в лице двух молодых людей, пришлось объяснить понятие этого выражения и народ принял перевод на ура. Так как дата моего отбытия была покрыта мраком неизвестности, то я уговорил Андреса принести пыточную корону. В вопросе обучения я всегда поддерживаю бессмертный постулат дедушки Ленина — учиться, учиться и учиться. Как ни странно, но процесс вбивания письменности прошёл довольно легко. Небольшая дезориентация, от принятия внутрь дьявольского зелья, немного сдавило виски и готово. Проба пера показала, что пальчики всё-таки заточены под другой алфавит. Книги, честно говоря, разочаровали — в научных ничего не понял, художественные оказались полнейшей мурой и муренью погоняли. После прочтения пары исторических опусов понял — власть одинакова везде, независимо от мира, века и внешнего вида. Мы — белые и пушистые, они — дерьмо свинячье.

Однажды чуть не нарвался на повтор концерта в стиле приснопамятной конопатой Алиски. Спустился тихой сапой с чердака и только протянул руку к заветной двери санузла, как она резко распахнулась и моим глазам предстал объёмистый зад, обтянутый коричневой юбкой. Где-то там за ним голова, повязанная платком, издавала сопение и выводила гундосые рулады. Я еле успел отскочить за угол и прижался к стене. Вот нелёгкая принесла поломойку, когда весь народ уже отошёл ко сну. Надоело, в конце-то концов. Скажу Андресу, пусть крутится как хочет, но надо убираться отсюда поскорее, что и сделал при следующей встрече. Он посопел, помялся, но обещал из кожи вон вылезти и через пару — тройку дней забрать у родителей коляску. И наконец настал этот счастливый момент. Я осторожно шёл через дом, но Андрес успокоил тем, что родители отпустили на выходной всю обслугу, а сами уехали в карете к знакомым на другой конец города. Багажный ящик встретил меня как родного, привычная пыль ласково щекотала в носу, а молодые люди всю дорогу о чём-то беседовали. И даже гибддешники, в смысле стража на воротах, пожелали весело отдохнуть.

Мы выбрались на край поляны и осмотрелись. Природа постепенно брала своё — прорастала свежая трава, а колючие кусты восстанавливали прежнюю форму.

— Мирс Сергис, и где должен быть прорыв? — Анита изучающее оглядывала пейзаж.

— Не знаю. Наверно где-то там, — я показал в сторону естественной изгороди, — Надо походить, посмотреть.

Проход моё тело почувствовало сразу, как только ноги переступили полосу ягодных деревьев. Я точно знал, где это место и даже видел полупрозрачный контур сферы, частично уходящий в кусты, приветливо встретившие меня в первый день. Однако шестое чувство пятой точки предложило помолчать об этом в связи с непонятным поведением молодёжи. Анита с преувеличенным вниманием осматривала лес, а Андрес нервно теребил левой рукой рукоять меча.

— Ну, ребята и девчата, пойду осмотрюсь, а вы можете подождать у коляски. Если ничего не найду — значит будем думать, как быть дальше, — и, не дожидаясь ответа, пошёл в сторону прохода.

— Подождите, мирс Сергис, — неизвестный мужской голос остановил меня у самых кустов.

— Скорее господин демон, — подхватил следом женский.

— Мама? Отец, ты обещал.

Ну вот и вся семья в сборе. Я развернулся и увидел родителей Андреса — отец стоял рядом с молодыми, а жена чуть в стороне с арбалетом в руках. Наконечник болта смотрел прямо в мою грудь и слегка светился — явно накачанный какой-то гадостью.

— Не вздумай дёргаться, демонское отродье. Тебе очень не понравится мой подарок.

И что я плохого сделал этой милой женщине, что она готова истыкать меня как иголки ёжика?

— Никаких проблем. Госпожа Эйнара? — моя вежливая улыбка заставила её приподнять оружие и сощурить глаза.

— Не спеши, Эйнара. Господин Сергис, или как вас там…Нам нужно поговорить. Я, Реналдо Деранго, от лица королевской Службы дознавателей, обещаю вам неприкосновенность, — мужчина приложил правую руку к сердцу и слегка поклонился.