Происхождение татар Поволжья и Приуралья

Несколько в ином плане развивается этнос касимовской или городецкой группы. В основе они имели общих с мишарями предков. На существование тюркоязычного населения здесь до образования Касимовского ханства указывает Вельяминов-Зернов, который это население называет мещерой, исповедовавшей магометанство [100] . В 1452 г. здесь вместе с казанскими людьми и ногаями оседает один из сыновей Олу-Мухаммеда Касим. И позднее сюда наблюдается приток казанцев, ногаев, астраханцев и даже крымчаков. Превалирующими, очевидно, были выходцы из Казанского края. В результате оформляется своеобразный касимовский говор среднего диалекта, в котором исследователи наряду с казанско-татарской основой усматривают и мишарские, и ногайские особенности.

100

См.: Вельяминов-Зернов В.В. Исследование о касимовских царях и царевичах, т. I, с. 30–31.

Итак, объективные условия XV–XVI вв. привели к разрыву некогда единой булгарской тюркоязычной общности и обусловили процесс формирования двух народностей — казанцев и мишарей. В последующем при сохранении таких условий, вероятно, произошло бы полное их разъединение. Но этого не случилось, ибо после 1552 г., когда весь средневолжский и прикамский край вошел в состав Русского государства, постепенно сложились новые условия, которые привели к активному смешению казанских татар и татар-мишарей и обусловили процесс создания народа поволжских татар, завершившийся в XIX веке оформлением единой татарской буржуазной нации.

Формирование общетатарской народности и нации

Присоединение края к Русскому государству имело в исторической перспективе прогрессивное значение. Огромную роль оно сыграло в дальнейших судьбах татарского народа, обусловив в конечном итоге его широкое расселение и последующее национальное оформление на базе объединения двух ведущих групп — казанских татар и татар-мишарей. Выдающийся татарский мыслитель Г. Ибрагимов писал: «Мы, татары, являемся народом, присоединившимся к России раньше всех. Это обстоятельство, вопреки черной политике самодержавия и различиям между двумя коллективами, создало среди них много общих жизненных черт» [101] .

101

Сб. «За пять лет», Казань, 1927, с. 107–108.

Действительно, царское самодержавие и нарождающийся класс русских помещиков вели по отношению к основному татарскому населению, особенно к казанским татарам, жестокую колонизаторскую политику. Сразу же после захвата Казани осенью 1552 г. были ликвидированы все города и на их местах (в Казани, Тетюшах, Арске и др.) возникли русские крепости. В Казани все нерусское население было изгнано, им разрешили селиться лишь за пределами городских стен на болотистой местности между Кабаном и Волгой. Характерно, что на рубеже XVI–XVIII веков среди 611 посадских семей Казани насчитывалось всего лишь 10 семей (и то служилых) татар. Притеснению подвергалось и сельское население — оно изгонялось с населенных мест и, прежде всего, с лучших земель, а также с земель, расположенных вдоль больших дорог и по берегам крупных рек — Волги, Камы. Эти места безвозмездно передавались русским служилым людям и другим феодалам, участвовавшим в завоевании Казанского края. Так, к 1560 году в Заказанье было заселено русскими более 90 бывших татарских деревень (Бима, Бимерь, Бирюли, Давлеткильдеево, Дербышки, Елагино, Епанчино, Кабаны, Ковали и др.), а в волжском правобережье — до 50 бывших татарских сел (Давлезерово, Егидерево, Маматкозино, Макулово, Сеитово и др.). Значительная часть бывших земель казанских татар была передана казанскому архиепископу и русским монастырям. Последние в 1555–1570 гг. проводят насильственное крещение бывших казанских людей, что вновь сопровождается изгнанием некрещеных со своих старых мест и заселением этих мест обращенными в христианство.

В этих условиях изгнанное население было вынуждено искать себе убежище и новые места жительства прежде всего в относительно спокойных районах на севере и востоке. В 1552–1553 гг. потоки беженцев устремляются на север, в залесенные районы Волго-Вятского междуречья, за Вятку — в бассейн р. Тоймы, Ижа, на Среднюю и Верхнюю Каму, в низовье р. Белой и даже за Урал, но в места уже в той или иной степени заселенные родственным тюркоязычным населением.

В результате переселения не позже второй половины XVI века завершилось образование таких групп казанско-татарского населения, как параньгинская в марийском крае, малмыжская на Вятке, елабужская и агрызская в Вятско-Камском междуречье, пермская (бартымская) на Средней Каме. Тогда же начинается процесс образования так называемой группы тептярей в нижнем и среднем течении р. Белой, созданный казанскими переселенцами, которые на определенных условиях, записанных в специальных документах, тетрадях-дяфтярах (отсюда искаженное тептяр), арендовали земли у башкирских племен.

Отдельные группы казанцев в это же время уходят вниз по Волге, в частности, в низовья р. Б. Черемшан, где в 70-х годах XVI столетия упоминаются казанские переселенцы, а также по стародавней казанско-тюменской дороге по Каме и Чусовой через Урал к сибирским татарам. Но переселение в эти районы еще не приобрело массовый характер.

Кроме того, из Казанского края местное население выводится и расселяется тогда же в русские земли. Так, осенью 1552–1553 гг. Иван Грозный «больших и средних казанских людей, татар, всех вывел, подавал им в поместия села и волости в московских городах, а иным в новгородских и псковских». Очевидно, они были размещены к северу от Москвы, где позднее татарские поселения указываются у Талдома, Икшы, Яхромы. В 1555–1565 гг. много казанцев и темниковцев — служилых людей — числом более 30 тысяч были уведены в ливонскую войну. Многие из них затем осели в Литве и восточных районах Польши и слились с ранее вышедшими сюда золотоордынскими татарами Тохтамыша. Так образовалась так называемая польская или литовская группа татар.

Колонизация Казанского края приводит к усилению феодального гнета. В этих условиях учащаются стихийные выступления сельского населения. Вначале они нет редко подстрекаются местными феодалами и в этой связи имеют окраску национальных движений (восстание горных людей, луговых черемис 1571–1572 гг., 1580–1584 гг. и др.). Но в начале XVII столетия они смыкаются с общероссийскими крестьянскими выступлениями и превращаются в интернациональное движение — восстание татар, мордвы, чувашей, русских горной стороны в 1606–1609 гг., восстание ясачного населения Казанского края в 1615–1616 гг. (так называемое Еналеевское волнение) и др. Эти выступления также сопровождаются этническими перемещениями, которые начинают захватывать и мишарское население.

Но значительно большие перемещения последнего связаны со строительством так называемых засечных черт — оборонительных рубежей Русского государства XVII столетия против набегов кочевников. В 1571 г. первые засеки появляются по линии Ряжск-Шацк-Темников-Алатырь. В крепостях по этой линии в качестве служилых размещаются темниковские люди. В 1586 г. часть темниковских и кадомских служилых людей во главе с Алтышем Алишевым переводится в район Арзамаса. Позднее, в XVIII столетии, они под угрозой крещения ушли на Волгу — в Корсунь.

Схема расселения татар во второй половине XVI–XVII вв.

а — расселение казанцев до 1552 г.; б — движение казанцев после 1552 г.; в — расселение мишарей до 1552 г.; г — линии засечных черт (1659 г. — год завершения строительства); д — движение мишарей до 1552 г.; е — движение мишарей после 1552 г.

В 30-40-е годы XVII века строится керенско-саранская засечная черта, которая также заселяется в основном служилыми татарами из Темникова. В 1647 г. темниковские служилые люди основали пос. Уразаевку (будущая Рузаевка) на реке Инсарка. Тогда же поселения служилых татар-мишарей, в основном выходцев из Темникова, Кадома, появляются в районе Саранска, Атемара, где впоследствии образуется так называемая лямбирьская группа татар-мишарей, и в районе г. Пензы (д. Синорово, Шелдане и др.). Атемарская и Саранская черты заселялись и татарами-мишарями из района Пьяны, но последних было немного. Из среды последних более активно заселяется буинско-карлинская черта, а также район Симбирска. Так, в 1663–1674 гг. появляется ряд сел служилых мишарей, а также новокрещеных по р. Кильне, Цильне и др., где впоследствии образуется цильнинско-буинская группа татар-мишарей. В районе Симбирска, где в 1648–1649 гг. идет строительство засечной черты, оседают служилые татары и новокрещены, переведенные из Свияжского и Казанского уездов. Наконец, в 80-х годах XVII столетия и начале XVIII века служилые татары, в основном выходцы из темниковской группы, образуют ряд деревень и сторожевых пунктов по рекам Узе, Терешке, а затем и в районе будущего г. Хвалынска. Так, к началу XVIII столетия в основном завершается расселение мишарского населения в волжском правобережье. В XVII столетии оно вплотную подходит, а иногда даже и заходит на территорию расселения казанских татар.

Еще более этот процесс усиливается тогда, когда начинается освоение районов Закамья, до середины XVII столетия остававшихся открытыми и в силу этого беспрерывно подвергавшихся набегам кочевников, прежде всего, ногайцев и башкир, а впоследствии и калмыков. В середине XVII века, в 1652–1657 гг., для защиты от этих набегов строится первая (или старая) закамская засечная черта, которая шла от Белого Яра в устье р. Б. Черемшан на Ерыклинск-Тиинск-Билярск-Новошешмичск-Кичуевск-Заинек-Мензелинск. На строительство протянувшегося на сотни километров вала и многочисленных крепостей сгоняются подымовные ясачные люди Казанского уезда — татары, мари, мордва, чуваши — по одному работнику с трех дворов. Нередко на такие работы вынуждены были уходить целыми деревнями. Так заселялся татарами — выходцами из Казанского уезда — район между Заем и Иком, где впоследствии оформилась мензелинско-сармановская группа казанских татар. На охрану первой закамской черты наряду с русскими стрельцами и польско-литовскими полонянниками выделяются и служилые татары, преимущественно из правобережных мишарей. Они расселяются в пограничных с засечной чертой районах — между Майной и Уренем по левому берегу Волги (служилые из Симбирска), в районе Чердаклов (служилые из Саранска), по правому берегу р. М. Черемшан (служилые из Алатыря и бассейна р. Пьяны). В начале 1680-х годов в верховьях р. Майны образуется ряд деревень (Ряджап, Баран), основанных выходцами из Свияжского уезда (из с. Н. Тархан, Еркеево и др.). Так происходит вторичное освоение районов Закамья, где, очевидно, сохранялось еще со времен Казанского ханства и какое-то остаточное булгаро-татарское население.

В этих условиях происходит сближение двух основных компонентов татарского народа — казанцев и мишарей. В результате не позднее рубежа XVII–XVIII вв. завершается формирование общетатарской народности. Этому процессу, кроме территориальной смежности, способствовали и другие факты. Так, во второй половине XVII столетия практически ликвидируется институт служилых людей и служилые из татар, в особенности татар-мишарей, уравниваются с остальными группами татарского населения. Все они вместе начинают испытывать увеличивающийся гнет русского самодержавия и его колониальной системы. Во второй половине XVII века вновь начинается волна крещения поволжских инородцев, в том числе и мусульман. Русские служилые и помещики насильственно захватывают земли некрещеных, что было официально разрешено правительством. Всем местным нерусским народам Поволжья и Приуралья в это время запрещают заниматься кузнечным делом и другими ремеслами, связанными с обработкой металлов. Усиление помещичье-колониального гнета, а также моровая язва, свирепствовавшая в Поволжье в 1654–1657 гг. и унесшая только в 1654 г. около 50 тысяч человек, вызвали новое бегство населения, в частности, в Приуралье и Сибирь. Так, в тобольских разрядных книгах второй половины XVII столетия отмечается наличие в Тобольске значительного числа казанских выходцев, живших в работниках у сибирских татар.