Происхождение

— Раз уж они не смогли добраться до Первой ассамблеи, то пролокутор Дикат стало их следующей целью, — заметило Гарал. — Полагаю, они взяли в заложники старшее Дикат.

— Да. Оно встречалось с другой экскурсионной группой из приюта. Его наследник был на сессии и вовремя эвакуировался.

Первый пролокутор назначило наследника много десятилетий назад, поэтому тот уже несколько лет фактически в одиночку занимался делами вместо своего предшественника. То есть, с точки зрения Ассамблеи, пролокутор не был заложником.

— Присядь, — сказало Гарал. — Поешь. Выпей пойка. Это… — Оно сморщило нос. — В общем, к его вкусу надо немного привыкнуть. Но все–таки тебе стоит сесть и что- нибудь поесть, да и составить план не помешает, прежде чем ты ринешься дальше. Подозреваю, что прямо сейчас жизни Нетано ничто не угрожает, а если бы и угрожало, ты ей все равно ничем не поможешь.

Есть Ингрей не хотелось, но ей нужно было поговорить с Гарал, поэтому она села рядом.

— У меня уже есть план. Не думаю, что они прилетели сюда, чтобы взять в заложники группу приютских детей.

Они охотились за Первой ассамблеей. Недя Лак сказало, что омкемцы не выходят на связь и не отвечают на запросы, но силы обороны Хвай предполагают, что рано или поздно они выдвинут свои требования.

Гарал поставило перед ней чашку и миску с еще сухой лапшой, плавающей в лужице тепловатой воды.

— Уверено, что окажусь в списке их требований, — сказало оно. — Вряд ли где–то вначале. Скорее, ближе к концу, но все–таки.

— Вероятно, — согласилась Ингрей. — Недя Лак тебя не упомянуло. Но ты же теперь Гек, поэтому они тебя не получат. Но я привезла тебя сюда и была на месте преступления, когда убили Зат.

Оно удивленно посмотрело на нее.

— Хочешь предложить себя вместо Нетано?

— И детей.

Гарал задумалось.

— Считаешь, они согласятся? Не сомневаюсь, что Хвай пойдет на серьезные уступки ради детей. Зачем омкемцам отпускать их и брать взамен тебя?

Ингрей уже успела об этом подумать.

— Там дети по крайней мере из двух приютов, с которыми встречались моя мать и пролокутор Дикат. Так что приблизительно от сорока до ста человек, может, чуть больше. Даже при наличии воспитателей им придется иметь дело с толпой перепуганных детей. Не знаю, идут ли уже какие–то переговоры, но чем дольше это тянется…

— Тем сложнее придется омкемцам, потому что дети устали и боятся.

— И тем дольше силы обороны Хвай будут разрабатывать план, чтобы освободить детей вообще без всяких переговоров, — выдохнула Ингрей. — Но чем больше пройдет времени, тем это опаснее для детей. Омкемцы потребуют что–нибудь очень важное взамен, но вряд ли силовики на это согласятся. Возможно, они совсем не станут вести переговоры.

— Вероятно. Не стоит подавать врагам мысль, что любой может захватить заложников и требовать у властей все, что хочется.

— Правильно, — ответила Ингрей. Ее трясло. — Но я могу предложить себя. Насколько я помню, посол омкемцев жаловался насчет Хевома.

А еще он жаловался насчет того, что Гарал выдали Гек, но об этом и так известно.

— Я была там, когда погибла Зат. Я могу рассказать им все, что знаю. Пусть они отпустят детей и маму и возьмут меня взамен. Она еще не передала имени наследнику, поэтому если с ней что–то случится…

— Дело не в Хевоме. Смерть Зат — просто удобный повод, оправдание их действий. Их целью и вправду была Первая ассамблея, потому что она представляет интересы станции Хвай. И шести внешних Хвайских станций. И тех, кто живет на платформе «Зенит». Поэтому тот, кто контролирует Первую ассамблею, имеет доступ к шлюзам.

И прочим ресурсам со всего космоса.

— Полагаю, это не случайность, что они захватили Ассамблею как раз во время сессии, — продолжило Гарал. — Светлость Зат погибла лишь несколько дней назад, а омкемские грузовики с отрядами мехов находились здесь уже пару недель. Особенно если учесть, что грузовики не самые быстрые корабли, они вылетели с Энтена давным–давно. Так что твое присутствие ничего не изменит. А как только они тебя получат…

— Все равно нужно попробовать. — Ингрей не знала, как еще объяснить. — Там же дети.

— Ты не несешь ответственности за их безопасность. Если они вообще еще живы.

Есть вероятность, что уже нет.

— А Нетано — моя мать.

— Я знаю. Нас с тобой взяли из общественного приюта. И все, что мы имеем, дали нам наши приемные родители. Наши семьи, да и все остальные, считают, что мы всю свою жизнь должны быть им благодарны. Да мы и сами так считаем. Я слишком долго думало именно так. Конечно, Нетано не сделала с тобой такого, как со мной Этьят Будраким, но с той самой минуты, когда ты вошла в ее семью, ты всегда помнила, что в долгу перед ней. Она еще не передала своего имени Данаку, так что, если с ней что–нибудь случится, роду Нетано придет конец. А если что–то случится с тобой, то придет конец тебе. Если не принимать в расчет Этьята Будракима, мне кажется, что большинство родителей предпочитают рисковать своей жизнью ради того, чтобы защитить своих детей, а не наоборот.

— Так и есть, — согласилась Ингрей. Внутри у нее все скручивалось узлом от беспокойства. — Но именно поэтому…

— Ты ведь собиралась уйти, — перебило ее Гарал. — Ты собиралась уйти от Аскольдов. Я же знаю. Ты бы даже не стала думать обо всем этом, если бы оказалась на месте брата. Может, конечно, ты надеялась, но не могла же всерьез думать, что это когда–нибудь случится.

— Нет, — ответила Ингрей и ощутила, как кровь приливает к щекам. Она даже самой себе в этом не признавалась, так что слышать это от Гарал было унизительно. Ко всему прочему она вдруг почувствовала облегчение.

— Никто не ждет от тебя подобного героизма, — продолжило Гарал. — И меньше всех Нетано. А если и ждет, то… — Оно сделало жест рукой, словно отмахнулось от мнения Нетано по этому поводу.

— Знаешь, — вдруг сказала Ингрей. — Тут недавно выяснилось, что тирские посредники ни за какие деньги не соглашаются вытаскивать заключенных из «Милосердного устранения». Тогда я этого не знала, хотя могла бы догадаться, что мне не хватит средств.

Гарал застыло на миг, а затем поставило чашку с пойком на стол. Ингрей даже не заметила бы перемены в его лице, если бы уже не знала его достаточно хорошо.

— Ты работаешь на Тир? Или, скорее, работало? Полагаю, теперь уже не можешь, после того как стало Гек.

Молчание.

— Я много об этом думала. Наверное, они полагали, что я разморожу тебя, когда мы уже прилетим на Хвай, и затем ты сделаешь… то, что им нужно. Но Тик не желал пускать тебя на борт в таком виде, а ты не хотело соглашаться с моими планами. Ты даже отказалось со мной разговаривать, когда я нашла тебя в Службе для вновь прибывших. Там не было ни еды, ни места для сна, поэтому ты могло бы попросить помощи у меня или Тика.