Происхождение

Сидевшая рядом Токрис сказала:

— Данак проснулся. Только что получила сообщение от него.

— Я тоже, — призналась Ингрей. — Но не хочу отвечать ему прямо сейчас.

Они вышли на станции челнока. Потратили немного времени на то, чтобы переодеться. Ингрей все еще носила ту же одежду, что и на подъемнике, казалось, она не снимала ее много дней подряд. В гостинице, да и во время путешествия до округа Арсамол можно было обойтись и так, пару недель назад Ингрей бы так и поступила. Но сейчас ей очень хотелось переодеться. Она выбрала новый комплект одежды из мягкой синтетической ткани синего и оранжевого цветов, вспомнила о потерянных шпильках и взяла еще синий шарф для волос. Подумала, что шпильки все равно потеряются прежде, чем она ступит на Хвай, даже заплести ее волосы трудно, а уж тем более самостоятельно сделать прическу.

Когда она зашла в вестибюль, куда прибывал челнок, ей вдруг показалось, что минувшей недели не было или, даже еще хуже, что она повторится прямо сейчас. Все вокруг выглядело слишком знакомо, даже приютские дети в форме сидели здесь в ожидании челнока. На стенах мелькали, меняясь, картины из истории Хвай.

Архипролокутор снова вносил последнюю плату в счет долга Тиру и собирался зачитать «Отказ от дальнейших обязательств». Картинка, знакомая с детства всем хвайцам, сейчас воспринималась по–другому. Может, из–за того, что Ингрей увидела, как драгоценный раритет, к которому и прикоснуться–то было нельзя, порвали и смяли, сунув его в маленькое отделение на боку меха, словно какую–то никчемную тряпку? Или потому, что теперь она знала, что «Отказ», изображенный на картинке, не был подлинником? А может, потому, что за одну неделю ей довелось пережить так много, что она до сих пор не пришла в себя, чтобы восхищаться изображением, которое как раз сменилось другим?

— Данак здесь, — сказала Токрис.

Братец шел по центру вестибюля, направляясь прямиком к ним.

— Ингрей, — начал он обвиняющим тоном. — Я хотел поговорить с тобой.

— Прости, — ответила она, хотя извиняться ей было не за что. — Просто я хотела успеть на следующий челнок к подъемнику.

Стоявшая рядом Токрис промолчала.

— Я ничего не понимаю, — раздраженно заявил Данак. — Ты отказалась. Знаю, что отказалась, я их спросил, уверен был, что мама передаст свое имя тебе. А еще думал, что, возможно, недя Лак назначит тебя своей наследницей. Но и этого не произошло.

— Ты же не хочешь, чтобы я стала Лак Аскольд.

— Нет. Не хочу. Но мне все равно понадобится Лак, тот, кому я смогу доверять. — Он мельком взглянул на изображения на стене. — Недя Лак сказало, что ты не возьмешь его имя и что в этом виноват тоже я и мне придется с этим жить. Это несправедливо! Лак всегда выделяло тебя.

— Может, и так. — Ингрей начала думать, что тут Данак прав. — Но это неважно. Мама предложила мне взять ее имя, но я отказалась. Потому что я не хочу быть представителем Ассамблеи. Не хочу быть пролокутором.

Пусть Данак запомнит, что у нее была такая возможность, но она ее отвергла.

— Я не хочу быть начальником штаба и правой рукой представителя или пролокутора. Я хочу быть просто Ингрей Аскольд.

Он смотрел на нее и не верил.

— Уже объявили посадку, — сказала Токрис.

Дети в форме начали подниматься в вагон.

— Погоди.

Ингрей подошла к киоску и купила открытку «Экскурсия на станцию Хвай». Вернулась к Данаку, за которым внимательно наблюдала Токрис.

— У тебя есть кисть?

Он достал ее из внутреннего кармана куртки. Рука еще не очень слушалась Ингрей, поэтому открытку пришлось держать Токрис. Ингрей написала: «Поздравления новому Нетано от сестры Ингрей». Она проставила дату и отдала карточку Данаку вместе с кистью.

— Я могла бы стать Нетано, но отказалась. Теперь у тебя есть свидетельство того, что я этого не хочу и угрожать твоему положению не стану.

— Вознесшиеся святые угодники! Ингрей, я пришел не для того, чтобы затеять ссору.

— А для чего ты пришел, Данак? — спросила Токрис.

— Чтобы… — Он замолчал, нахмурился еще сильнее. — Что ты хочешь взамен?

Токрис ахнула, но Ингрей сказала:

— Хороший вопрос. А вот тебе ответ — ничего. Но если ты все–таки настаиваешь, то я хочу, чтобы ты расследовал условия содержания в «Милосердном устранении», если вдруг когда–нибудь все–таки станешь пролокутором.

— Популярности это точно не прибавит. Там же преступники!

— Как знаешь. — Ингрей собралась уходить.

— Слушай, Ингрей, — сердито сказал он. — Когда я об этом думал, зная, что мама выберет тебя, я… Мне было тяжело. Я расстроился. Это ведь несправедливо. Тебе просто повезло! Ты оказалась в нужное время в нужном месте. А еще я знал, что мне придется работать с тобой. И решил, что сделаю все, чтобы у нас получилось. А затем… слушай, просто… Я мечтал об этом всю свою жизнь. Я бы никогда не отказался от наследства ради тебя.

— Знаю.

Если бы он был не членом семьи, а политическим оппонентом ее матери, она бы улыбнулась ему как можно шире. Но Данак знал цену таким улыбкам, в его арсенале имелись не хуже. Да и вообще, он старался, как мог. Почти поблагодарил ее, хотя это стоило ему немалых усилий.

— Я отказалась не ради тебя, но… Пожалуйста, мне жаль…

Он не шелохнулся.

— У тебя сейчас, наверное, куча дел. Ценю, что ты нашел время прийти и поговорить, но нам пора на челнок.

— Изменить что–либо в «Милосердном устранении» непросто, — сказал он. — Будет лучше, если вопрос перед Ассамблеей подниму не я, а избиратели округа. А еще лучше из нескольких округов.

— Ага, — согласилась Ингрей. — Я уже начала работать над этим. Будет здорово, если ты мне поможешь. Или хотя бы рассмотришь этот вопрос.

Он кивнул:

— Да. Да, ты права. Ты знаешь, что нужно делать, — нехотя проговорил он. — Скажи, если что–то понадобится. Мне нужно идти, слишком много дел. Доброго пути!

Он повернулся и ушел.

— Он сказал, что тебе повезло! — обиделась Токрис. — Оказалась в нужное время в нужном месте!

— Ну, в общем–то, так и случилось.

— Нет, не так! — возмутилась Токрис. — В любом случае, хорошо, что он знает, чем тебе обязан.

— Наверное.

Ингрей пошла ко входу в челнок и увидела группу детей в желто–синих рубашках и брюках. Дети стояли рядом с двумя офицерами Службы безопасности станции и смотрели на нее.

— Мисс Ингрей, — крикнул один малыш. — Вы поедете с нами на подъемнике?

— Похоже на то. А где ваш воспитатель?

— Он бросил нас в ларии и сбежал, — ответил другой.

Остальные расстроенно закивали. Кто–то сказал:

— Пусть теперь ищет другую работу.

— Тихо, нельзя так говорить, — одернул третий.

— Мы сопровождаем детей до приюта, мисс, — объяснил офицер.

— Значит, поедем вместе, — ответила она.

— А у нас взяли интервью! — гордо воскликнул кто–то из ребятишек.

— У мисс Ингрей миллион раз интервью брали. — Первый малыш старался показать свою осведомленность, радуясь тому, что ему удалось познакомиться со знаменитостью.

— Это было настоящее приключение, правда, ребята? Но я уже готова ехать домой, где смогу наконец–то отдохнуть. Вы тоже?

Малыши согласно закивали.